Всего один день - Гейл Форман
Шрифт:
Интервал:
Мы бежим по дорожке, ведущей к реке. Сегодня настоящий осенний день, ясный и свежий, в воздухе уже появилась колкость зимнего мороза. Мне тоже бегать не нравится, особенно поначалу, но, как правило, минут через десять что-то переключается, мозг отрубается, и я забываю, чем вообще занята. Но сегодня, как только я начинаю забываться, мысли переключаются на то, как мы бежали в тот раз, это была лучшая пробежка в моей жизни, моя жизнь тогда зависела от бега. Ноги превращаются в гнилые деревья, яркие осенние краски рассеиваются, и все становится серым.
Километра через полтора я останавливаюсь. Оправдываюсь, что ногу свело. Я бы предпочла вернуться, но отец говорит, что хочет добежать до центра и посмотреть, что изменилось там, так что приходится подчиниться. Мы заходим в кафе, чтобы выпить капучино, папа опять спрашивает про учебу и начинает ностальгировать по счастливым денькам с органической химией. Потом рассказывает, как много было дел и что маме сейчас трудно, и мне надо бы с ней полегче.
— Она разве не собирается снова выходить на работу? — спрашиваю я.
Папа смотрит на часы.
— Пора возвращаться, — говорит он.
Мы расстаемся возле общаги, я иду переодеться к завтраку. Зайдя в свою комнату, я сразу понимаю, что что-то не так. Я слышу тиканье. Оглядываюсь и на секунду теряю ориентацию, потому что это больше не моя комната в общаге, а моя комната дома. Мама отрыла в шкафу постеры и повесила их точно так, как было у нас. Переставила фотки в зеркальном отражении того, как они стояли там. Заправила кровать и завалила ее горой подушечек, а я ей четко говорила, что не хочу брать подушки, потому что терпеть их не могу. Их каждый день надо снимать, а потом укладывать обратно. Сейчас на кровати аккуратными стопочками лежит одежда — так же она ее раскладывала за меня, когда я была в четвертом классе.
А на подоконниках и полках расставлена вся моя коллекция будильников. Все заведены и тикают.
Мама, которая как раз отрывала бирки со штанов, которые я даже не примерила, поворачивается ко мне.
— Ты мне вчера показалась такой мрачной. Я решила, что если сделать тут все как дома, ты взбодришься. Ведь так куда живее, — объявляет она.
Я пытаюсь возразить, хотя толком не понимаю, чему возражать-то.
— Я поговорила с Кали. Она считает, что тиканье успокаивает. Как белый шум.
А меня это вовсе не успокаивает. Мне кажется, что это тиканье тысяч бомб, готовых взорваться.
Ноябрь
Нью-Йорк
Последний раз я видела Мелани с выцветающей розовой прядью в белых локонах, в микроуниформе из «Топшопа» и сандалиях на головокружительно высокой платформе, которые она отхватила на сезонной распродаже в универмаге «Мэйсис». Так что когда она кинулась ко мне на людной улице китайского квартала в Нью-Йорке, как только я вышла из автобуса, я ее едва узнала. Розовой пряди не стало, она выкрасила волосы в темно-коричневый цвет с красноватым отливом. На лбу строгая челка, а остальные волосы забраны в узел, закрепленный парой палочек. На ней такое чудное стильное цветастое платье и сбитые ковбойские ботинки плюс бабушкины очки в форме кошачьих глаз. На губах кроваво-красная помада. Выглядит она потрясно, хотя и совсем не похожа на мою Мелани.
Но когда она меня обнимает, я чувствую, что пахнет она еще как прежде: кондиционером для волос и детской присыпкой.
— Боже, как ты отощала, — говорит она. — На первом курсе все толстеют, а не наоборот.
— Ты вообще пробовала еду в столовке?
— Ага. Привет, мороженое, выбирай любое и ешь сколько хочешь. Ради одного этого стоило платить за обучение!
Я отстраняюсь, снова осматриваю подругу. Все в ней другое. Включая очки.
— Тебе прописали?
— Они не настоящие. Посмотри, стекол же нет, — и она тычет в глаза через оправу. — Это часть моего образа библиотекарши в стиле панк-рок. — Мелани снимает очки и распускает волосы. И смеется.
— И больше не блондинка.
— Хочу, чтобы меня воспринимали серьезно, — подруга снова надевает очки и хватается за ручку моего чемодана. — Ну как там твой почти-Бостон?
Когда я выбрала колледж, Мелани прикалывалась над тем, что он находится в семи километрах от Бостона, а мы выросли в городке в тридцати километрах от Филадельфии. Она говорила, что я приближаюсь к большому городу по спирали. А сама нырнула в него с головой — ее колледж прямо в центре, на Манхэттене.
— Почти хорошо, — отвечаю я. — А как Нью-Йорк?
— Лучше, чем хорошо! Столько всего! Например, сегодня у нас есть следующие варианты: вечеринка в общаге, приличный клуб от восемнадцати и старше на Лафайет, а еще подруга приглашает нас в лофт в Гринпойнте, на вечеринку, там будет одна классная группа. Или можно попробовать взять билеты на сегодняшнее Бродвей-шоу на Таймс-сквер.
— Мне все равно. Я приехала просто с тобой повидаться.
Сказав это, я ощущаю едва заметный укол. Хотя формально это правда, я приехала к подруге, но это не единственная причина. Я все равно увижусь с ней через несколько дней дома, на Дне благодарения, но родители, когда заказывали билеты, сказали, что мне придется ехать на поезде, потому что перед праздниками лететь самолетом слишком ненадежно и дорого.
От мысли о том, что шесть часов придется провести в поезде, мне стало дурно. Шесть часов борьбы с воспоминаниями. И вдруг Мелани сказала, что ее родители во вторник приедут на машине, походят по магазинам, а потом, захватив ее, поедут обратно, так что меня посетила гениальная идея добраться на дешевом китайском автобусе до Нью-Йорка, а домой вернуться с подругой. И обратно в Бостон тоже на автобусе.
— О-о, я тоже очень рада тебя видеть. Раньше ведь мы так надолго не расставались?
Я качаю головой. С самой нашей первой встречи.
— Ну, так что — вечеринка в общаге, Бродвей-шоу, клуб или крутейшая группа в Бруклине?
Чего я действительно хочу, так это пойти в ее комнату и посмотреть кино, поболтать, как в старые добрые времена, но я боюсь, что если я это предложу, подруга опять обзовет меня противницей приключений. Меньше всего меня прельщает вечеринка в Бруклине, и, наверное, Мелани хочет пойти именно туда, так что, вероятно, это и стоит выбрать. И я выбираю.
Судя по тому, как загораются ее глаза, я угадала правильный вариант ответа.
— Отлично! Туда пойдут еще и некоторые мои друзья из колледжа. Сначала поедим, потом забросим твои вещи, соберемся и выдвинемся все вместе. Хорошо?
— Прекрасно!
— Итак, мы с тобой уже в китайском квартале, мой любимый вьетнамский ресторанчик как раз неподалеку.
Мы петляем по кривым людным улицам с многочисленными красными фонариками, бумажными зонтиками и липовыми пагодами, и я стараюсь смотреть под ноги. Ведь везде вывески. Где-нибудь наверняка нарисовано двойное счастье. До Парижа больше пяти тысяч километров, а воспоминания о нем… Что-нибудь всплывает, и я вынуждена бороться. Но за ним появляется еще одно. И никогда не знаешь, когда оно выскочит. Опасность подстерегает повсюду, как на минном поле.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!