Наследник Ярости - Елена Ляпота

Коротышку не видно было уже который день. Ярушка подозревала, что он боится, что она пожалуется Ирвальду на его вольности. Но она не собиралась этого делать. Шлейф неприятностей тянулся за ней, как за кобылой хвост, и Ярушке не хотелось раздувать ещё один костёр из тлеющих угольков. Она уговорила Себрия хранить всё в тайне, и он, после недолгих колебаний, согласился. Он тоже опасался гнева хозяина за то, что сумел прощёлкать зверя до того, как он забрался в сад. Поэтому все молчали.

— А та, которая выбирала платья, тоже здесь? — вдруг спросила Ярушка

— Зачем тебе? — Зельда удивлённо нахмурила брови.

— Пусть придёт, — велела Ярушка, обращаясь к Хне.

Зельда промолчала. Могучая грудь всколыхнулась от возмущения, а губы плотно сжались, превратившись в ровную борозду.

Хна шепнула хозяину пожелание Ярушки. Ирвальд удивился, но возражать не стал. Цыганка проворно поспешила вслед за тенью, с интересом рассматривая стены замка, в котором отродясь не была. Не то, чтобы обитель княжича купалась в роскоши, но дух величия определённо присутствовал, отчего по коже пробегали мурашки.

Маришка ахнула, увидев невесту княжича. На своём веку она повстречала немало пригожих девиц. Но в этот раз злобный язык Шаринки сумел-таки подобрать верные краски: девушка была красавицей — такой, что даже завидовать было не с руки.

Ярушка приветливо улыбнулась цыганке. Зубы её были ровные, белые, как бусинки жемчуга. Маришка вдруг вспомнила о грядущей свадьбе, и по телу пробежал озноб. Владыка и эта красавица…

Представить себе синюшные пальцы, увенчанные когтями, на нежном светящемся бархате девичьей кожи…

Интересно, сколько зелья наготовила ведьма, чтобы невеста так улыбалась?

— Ты сама выбирала? — спросила Ярушка цыганку.

— Кто ж ещё? — усмехнулась Маришка, — цвета Синих владых, всё, как положено.

— Мне подходит твой вкус.

Маришка пожала плечами, довольная похвалой.

— Ты умеешь укладывать волосы? Я поняла, что косы здесь не плетут, а ничего другого я не умею.

— Почему же? Многие бы заплели. Но сложно соорудить красоту, если на голове — дратина. Госпожа видела ведьм?

— Случалось, — подмигнула ей девушка.

— Но гоже ли цыганке дотрагиваться до волос княжны? — осторожно спросила Маришка.

— Мы ведь обе нездешние, — сказала Яриушка, усаживаясь в кресло перед зеркалом и протягивая цыганке гребень, — мне бы хотелось иногда поглядывать на прежний мир хоть одним глазком.

Маришка понимающе кивнула и взяла гребень. По части волос она была мастерица, так что невеста не прогадала. И водить дружбу с княжной — слыхано ли про такую честь для обычной цыганки-полукровки? Маришка была дочерью балаганной танцовщицы и заезжего купца, отвесившего за щедрые ласки матери кошель монет и сгинувшего восвояси. Обычно таких, как она, обходили десятой дорогой, а матери прятали детей за юбками, опасаясь сглаза. А здесь ей вручили гребень и доверили самое ценное — молодой волос, за пучок которого любая ведьма готова отвалить солидный куш.

Но Маришка не глупа и не станет гневить владыку. У Кошей глаза везде, где только простираются Синие Горы.

Глава 20

Новолуние наступило быстро — не успели и глазом моргнуть. Свадьба ожидалась скромной, однако Ирвальд и не догадывался, что понятия скромности старших владык могут отличаться от его собственных. Семейство Кошей заполонило замок — отец, его братья, их жёны и дочери, а также их слуги сновали повсюду, создавая много излишней суеты.

Какого-то дьявола пожаловали хранители, включая Отраду — вот уж кого Ирвальд точно не хотел видеть в день своей свадьбы.

— Отец, с чего вдруг небесные оказали такую честь? — недовольно спросил он Мораша.

— Это Калеш, — хмыкнул Мораш, — не знаю, что озарило его светлую голову. Может, у него были планы, которые ты нарушил?

— Меня не касаются его планы.

— Значит, он просто их пригласил.

— Ну, конечно же, — хмыкнул Ирвальд, нервно теребя прядь волос.

— Где же твоя невеста? Все сгорают от нетерпения, — раздался позади сладкий женский голос. Отрада подошла незаметно, так что владыки переглянулись, гадая, слышала ли она их разговор.

Девушка кокетливо улыбалась, хитро взмахивая густыми ресницами. Но улыбка вдруг погасла, глаза сузились, став похожими на щёлочки, готовые метнуть молнии.

Ирвальд догадался, что Ярушка вошла в зал — хотя бы потому, что стало тихо.

Десятки глаз уставились на невесту. Ирвальд кожей чувствовал волнение, взыгравшее в крови присутствующих мужчин, и пламя зависти, встрепенувшееся в женских сердцах. Интересно, каково сейчас Ярушке под этими взглядами? Это дитя, должно быть, совсем растерялось.

Ирвальд вышел навстречу невесте с улыбкой, едва затрагивающей кончики губ. Как он и ожидал, Ярушка искала его в толпе, а глаза её были широко распахнуты от страха. Встретившись с ним взглядом, девушка вздохнула от облегчения, по щекам разлился румянец.

Ирвальд застыл на месте, будто прирос ступнями к каменному полу. Он не хотел, чтобы невеста приближалась — только не сейчас, когда наваждение сковало все его члены, мешая двигаться. Странное дело — он настолько привык видеть её растрёпанной, в простых одеждах, что не сразу узнал в пышном свадебном наряде. То была невероятно красивая незнакомка, плывущая к нему из самых похотливых сновидений.

Ярушка была одета в платье цвета утреннего неба, украшенного серебром. Белые кружева нижних юбок подчёркивали яркую голубизну наряда, отчего казалось, будто она скользит по облакам. Волосы собраны на затылке в причудливый узор, украшенный синими цветами с дрожащими на лепестках серебряными капельками. Длинная прядь спускалась на одно плечо, подчёркивая гибкую белую шею. Серебряные сережки, ожерелье из горных алмазов сверкали, отражаясь искорками в янтарных глазах.

Ирвальд только и сумел, что подать ей руку, двигаясь, будто во сне, и повёл её по семейному кругу, кланяясь каждому из старших владык, принимая их благословения.

Затем, согласно обычаю, Ирвальд взял обе её ладони в свои и сказал — громко, чтобы услышали все прибывшие на свадьбу гости:

— Я выбрал тебя в жёны. Согласна ли ты делить со мной радости и невзгоды, стать матерью моих детей и принять обязанности, возложенные на жену княжича?

— Согласна, — голос Ярушки срывался от волнения, но всё ж прозвучал достаточно громко.

— Обещаешь ли ты быть верной чести владык Синих Гор?

— Обещаю.

— Тогда я нарекаю тебя своей женой — перед лицом семьи и почётных гостей этого замка.

Ирвальд приблизил свои губы к её губам и едва прикоснулся в поцелуе. Она была удивительно тёплая и мягкая, благоухала весенним разнотравьем. После поцелуя, девушка смущённо отстранилась, должно быть, чувствуя себя неловко. Ирвальду и самому стало не по себе — жарко от охватившей всё тело страсти, и досадно от того, что вокруг полно шумных, любопытных гостей.