Братство Камня - Лоренсо Сильва

Но не только он один. Услышав приближающиеся голоса, священник тоже побежал: он перескочил через ограду алтаря и устремился в ризницу.

Дрю добежал до двери, которая вела в другой коридор, и рывком открыл ее. В полдень, когда он помогал Холу готовиться к мессе, он заглянул за эту дверь и увидел там лестницу. Но теперь, ночью, без солнечного света, ступенек не было видно.

Но это уже не имело значения. Он решил бежать не по лестнице, а прямо ко входу в туннель. Он не знал, куда тот его приведет, зато знал другое — два священника, пытавшиеся его убить, действовали настолько профессионально, что, несомненно, должны были следовать и другим профессиональным правилам, например, не работать в одиночку. На случай, если бы Дрю удалось убежать, другие убийцы обязаны были следить за лестницей, идущей из цокольного этажа. При его появлении они должны быть готовы убить его. Если бы у него было больше времени, он попытался бы подняться по лестнице бесшумно. Но из-за преследовавшего его священника Дрю выбрал путь, который, как он надеялся, неизвестен банде, стремившейся его убить. Тогда он будет иметь дело только с тем, бегущим за ним священником.

Шаги сзади становились все ближе.

И в это же время он услышал, как те люди вошли в церковь. Дрю бежал вперед в полной темноте. Он налетел на стол, сильно ушибив бедро и двинув стол по бетонному полу. Шум, вызванный им, заставил его на мгновение оцепенеть.

Он обернулся. Ничего не увидев, Дрю услышал позади себя слабое поскрипывание ботинок, он чувствовал приближение крадущихся шагов. Он с трудом подавлял желание выстрелить. Вспышка от выстрела даст врагу возможность определить, где он находится. Да и что за польза от выстрела, если он не видит мишени? Конечно, он может по звуку определить, где его противник. А вдруг тот создает ложный шум, чтобы провести его? Тогда этот выстрел может оказаться для него роковым. Может, лучше прислониться к стене и ждать? В конце концов, в темноте он прекрасно ориентируется. Сразиться в рукопашной в полной темноте? Но такая борьба займет много времени и усилий. Чтобы провести ее правильно, то есть победить, необходимо все делать так внимательно и осторожно, будто обезвреживаешь бомбу.

Но у Дрю не было на это времени. Ему нужно уйти отсюда. Голоса уже слышны в ризнице. Он думал о том, не поджидают ли его в приюте другие наемники; и одновременно прислушивался к осторожным приближающимся к нему шагам.

— Вы не понимаете, — прошептал голос с явным славянским акцентом. — Я не хочу вам зла. Янус. Нам нужно поговорить о Янусе. Я здесь, чтобы защитить вас.

Несколько сбитый с толку, Дрю не мог позволить себе довериться этому голосу. Он снова побежал вперед. Его преследователь поспешил за ним. Когда Дрю останавливался, тот останавливался тоже.

— Вы должны дать мне возможность объясниться, — раздался свистящий шепот.

Нет, подумал Дрю, снова устремившись вперед. Я не знаю, кто ты, не знаю, на самом ли деле ты священник. Я не знаю, кто, черт возьми, хочет убить меня и за что. Но я знаю одно. Я старался делать все по правилам. Я связался с моим исповедником, с моим церковным начальством. Я доверился руководителям церкви (Дрю чуть не подумал “сети”). Но кто-то играет не по правилам. Существует информатор. Утечка информации. Кто-то сообщил им, где я был.

Поэтому сейчас я буду играть по собственным правилам. Я буду делать то, что сам сочту правильным.

Он бежал, задевая паутину лицом. Сверху капала вода. Он чувствовал острое зловоние плесени. Позади не смолкал звук шагов. Пробираясь через глубокую лужу, в которой намокли его ботинки и брюки, он услышал доносящиеся из глубины туннеля голоса. Те люди, что вошли в церковь, теперь направлялись по его следу. Он побежал еще быстрее. Вскоре человек, идущий сзади, тоже стал переходить через лужу. Голоса позади становились все громче. Повернувшись, чтобы лучше слышать, он ударился головой о трубу, тянувшуюся от одной стены к другой. Он отпрянул назад, видя перед глазами только красные круги: голова его разламывалась от боли. Потрогав выскочившую на лбу шишку, Дрю обнаружил, что его волосы мокры. Однако почувствовал облегчение, поняв, что это пот, а не кровь. И снова побежал вперед.

Для чего был построен этот туннель? Куда он ведет? Он бежал, пригнувшись, чтобы снова не налететь на трубы. Несколько раз он наталкивался на обмотанные изоляционной лентой трубопроводы. И тогда он подумал, что этот туннель, скорее всего, является эксплуатационным, в нем проложены системы водо— и теплоснабжения и, следовательно, он должен вести к семинарии. Дрю почувствовал себя уверенней. Но вдруг что-то изменилось. Он перестал слышать звуки шагов позади себя. Почему?

Неожиданно он налетел на стену. Сильно ушиб нос. Он ошибся — туннель был ловушкой! А его преследователь притаился позади.

Дрю сжал маузер, повернулся, тщетно силясь разглядеть хоть что-то в той кромешной тьме, через которую ему придется идти обратно. Он прислонился к стене слева от себя, немного передохнул и поплелся назад. Но, проходя по куче разбитых бетонных плит, оставленных на полу туннеля, почувствовал, что звук его шагов изменился. Он остановился, нахмурившись. Затем осторожно пошел дальше. Снова услышал привычный звук своих шагов, сопровождаемых слабым эхом. Он повторил все снова, сделав три шага назад, и эхо опять стало более гулким.

Поняв, в чем дело, он, вытянув вперед руку, ощупью двинулся к противоположной стене, и, как и ожидал, там, где должна была бы быть стена, ничего не оказалось. Пустота. Однако ногой он задел бетон. Он поднял ногу, и она, как и рука, не встретила ничего. Немного выше — снова бетон. Лестничный марш! Дрю устремился вверх.

Лестница сделала поворот. Он добежал до деревянной двери, схватился за ручку, дернул ее. Ничего. Тогда его осенило: нужно не тянуть дверь к себе, а толкнуть ее. Он вздохнул с облегчением, когда дверь открылась. Подумав, что за нею может кто-то прятаться, он распахнул ее настежь, прижал к стене, и только потом проник в слабо освещенный коридор. Туннель привел его, наконец, в здание семинарии.

Никого не увидев, он устремился налево. Попал в большую комнату, где стояли диваны, стулья, столы, телевизор. В окна проникал лунный свет, видна была лужайка. За лужайкой должны быть лес и горы. Спасение.

Но надо было уйти отсюда до того, как его обнаружат студенты или преследователи. Пройдя через комнату, он снова попал в коридор, из которого можно было выбраться наружу. Но когда он направился к двери, позади послышался какой-то шорох. Резко повернувшись, он так и застыл с маузером в вытянутой руке.

— О, Иисусе, благодарю тебя. Дрю охватила дрожь.

— Я знал, что ты придешь. — В темноте казалось, что голос принадлежит глубокому старцу. В голосе звучали отчаяние и скорбь. — Спаси меня. Ты знаешь, как много я страдал. — Послышалось рыдание. — Они не хотят верить, что твоя мать поет для меня каждую ночь.

Из еле освещенного угла будто вышел призрак. Сгорбленный старик, белый, как лунь, с длинными волосами и бородой. На нем была белая ночная рубашка.