Страсть и блаженство - Ева Ховард

— Я предоставлю это тебе, — беззаботно согласилсяон, вдыхая запах ее волос.

— Ты уже второй раз страшно напугал меня, —сказала она, не догадываясь, что он уже заснул.

Часов в шесть дождливым понедельником Лупе Фримен без стукавошла в кабинет Дэвида. Он оторвал взгляд от ведомости с оценками.

— Вот биографические данные авторов, которые вы меняпросили найти, — сказала она, бросила дискету ему на стол, вытащила из егопачки сигарету и прикурила от спички. Удивленный, но не показавший этого Дэвидждал, что она скажет. Лупе села у окна и уставилась на затягивавшееся облакаминебо. — Я рассказала Хоуп про вас и эту толстушку, но она мне не поверила.

— Простите, не понял?

— Я рассказала о ваших шашнях с мисс Роуан.

— Как это понимать?

— Пожалуй, я чувствую себя немного виноватой, но разХоуп мне не поверила, то, видимо, никто от этого не пострадал, — сказалаЛупе. Дэвид скрестил руки на груди, чтобы не задушить ее. — Только сейчасвы ненавидите меня больше прежнего, — добавила она, наконец встретившись сего глазами. — Если бы вы только занялись со мной любовью, когда я об этомпросила, мне бы не надо было так ревновать вас к мисс Роуан. — Онавздохнула.

— Ну вот, мы снова взялись за старое, а?

— Если у вас встает на эту пышку, то почему не на меня?

— Мисс Фримен, я был бы признателен, если бы вы невыражались так фамильярно.

— Мистер Лоуренс, вы и вправду равнодушны ко мне илитолько притворяетесь равнодушным, потому что я ваша ученица? Если дело в последнем,вам следует знать, что половина старшеклассников спят со своимипреподавателями.

— Этот слух, вероятно, соответствует действительностине больше, чем тот, который вы распространяете обо мне и мисс Роуан.

— Спросите мисс Роуан. Она в курсе всех наших секретов.

— Но вы ведь не знаете ни одного из ее секретов.

— Вы станете отрицать, что любите ее? — хитроспросила Лупе, заставляя своего учителя покраснеть.

— Вы просто маленькая фурия, — мягко сказал Дэвид,запихивая в портфель разные материалы.

— Я не хочу быть такой. Все дело в том, что я безумновлюбилась в вас.

— Приходите ко мне через десять лет. Если вы сохранитете же чувства, мы поговорим.

— Через десять лет вы начнете рассыпаться. Вы столькокурите, что к тому времени умрете. Нам лучше не тратить времени.

Дэвид улыбнулся.

— Просто заприте дверь и наклоните меня черезстол, — искушала она. — Видите, я даже юбку надела. Это ведь таклегко.

— Барышня, если я вас наклоню через стол, то учинюпорку.

— Идет!

— Лупе, уходите отсюда. Немедленно.

— Нет. Я хочу, чтобы вы выпороли меня.

— Интересно, уволят ли меня после этого?

— Ни за что, мистер Лоуренс.

— Мисс Фримен, в таком случае вам осталось сидеть, покане выкурите сигарету.

Дэвид запер дверь, опустил шторы и полез в ящик стола зааккуратной школьной указкой, которую он купил в антиквариате Хьюго Сэндса.Затем он взял Лупе за руку и наклонил ее через письменный стол, с большиминтересом прислушиваясь к ее вздохам.

— Мисс Фримен, вы встали так, будто делаете это невпервые, — сказал он, заметив, как она выгнула спину и выпрямила ноги. Вэтот холодный апрельский день она надела зимнюю форму — подходящую черно-белуюплисовую клетчатую юбку, черную рубашку и белую блузу. Двуцветные кожаные туфлина высоких каблуках не вызывали нареканий, поскольку не выделялись на фонеостальной одежды. Короткие носки были белого цвета и контрастировали с ееоливкового цвета ногами.

— Мой дружок из второго класса раньше часто поролменя, — призналась она, повернув голову через плечо. — Он любилпороть ремнем, когда его самого пороли, и фантастически трахался.

— О! Теперь многое понятно.

— Но меня никогда не били палкой. Вот это мне нравитсяво взрослых мужчинах, они знают самые извращенные способы, как возбудитьдевушку.

— Мисс Фримен, вас здесь не будут возбуждать. Вы здесьдля наказания. — Дэвид похлопал указкой по ладони и фыркнул. —Значит, ваш бывший дружок любил и то, и другое. Похоже, на вас можноположиться.

— О! Мы никогда не занимались любовью. Он говорил, чтоя слишком молода. Он лишь порол и связывал меня. Я обожала его.

— Значит, у вас большой опыт?

— Вам не кажется, что большинство девчонок знают осадо-мазо клубах?

— Может, это так в Голливуде.

— Я из Голливуда.

— Что ж, думаю, больше нельзя откладывать этунеприятную процедуру. — Дэвид вздохнул и приложил указку к еепопочке. — Барышня, запомните, что вы сами на это напросились.

— Запомню. Спасибо.

— Лупе, вы извиваетесь и ерзаете. Стойте спокойно или яне смогу как следует прицелиться.

Задрав короткую юбку, Дэвид обнажил ее маленькую, но хорошоокруглившуюся попочку, скрытую под идеально чистыми белыми хлопчатобумажнымитрусиками. Выдержав паузу, чтобы отдать этому священному зрелищу заслуженноепочтение, он опробовал указку на своей ладони.

— Лупе, это, возможно, будет жалить, но не забудьте,где мы находимся. Я хочу, чтобы все прошло без лишнего шума. Понятно?

— В этой части здания никого нет. Я проверила.

Она опустила подбородок на руки и закрыла глаза.

Дэвид одним взмахом нанес первый удар указкой по самойсередине симпатичных ягодиц. В серьезном мире порки этот удар был бы воспринятлишь легким заигрыванием, но Лупе затаила дыхание, переступила с ноги на ногу итут же согнула колени.

— Я же сказал, стойте смирно.

— Хорошо.

Следующий удар пришелся ниже первого и был столь же сочным.Она что-то пробормотала, но на этот раз не сошла с места. Указка оставила едвазаметный горизонтальный след на белой выпуклости ее попы. Одной рукой онпридерживал ее за талию и тщательно прицеливался, чтобы удары былипараллельными, три кряду один под другим, затем сверху снова три.

— Не устали?

— Нет, сэр!

— Я обнаружил, что порку лучше всего начинатьпотихоньку. Извините меня, мисс Фримен, но придется спустить трусики, хотя ониизумительны, — сказал он, стягивая трусики на бедра и полностью обнажаяягодицы. Не смутившись, она ждала с затаенным дыханием.