Будет все, как ты захочешь - Мила Серебрякова

– А ты мой муж, – молвила Тамара, подарив Филиппу страстный поцелуй.

Торжество отмечали долго и продуктивно. В первом часу ночи Филипп заснул прямо за кухонным столом. Когда послышался его храп, пьяные Тома с Ликой многозначительно переглянулись.

– Подлец, – пробормотала Анжелика, пригубив бокал вина. – Заснуть за столом в день свадьбы – последнее дело. Фил! А ну просыпайся.

– Оставь его, – отмахнулась Тома. – Пусть спит. Давай-ка, подружка, пропустим с тобой по рюмашке коньяка.

– Смешивать не буду, – заявила Назарова, – я и так еле держусь.

– А куда тебе спешить? Сейчас выпьем и отправимся на боковую.

Лика вытаращила глаза.

– Ну ты и приколистка. Неужели думаешь, я останусь на ночь у вас?

– А разве нет?

– Конечно, нет! Еще не хватало быть пятым колесом в телеге. По всем правилам у вас сегодня должна быть ночь любви, и я на этом празднике лишняя. Мешать вам не намерена.

– Ночь любви, – передразнила Тома, косясь на Филиппа. – Он в таком состоянии, что вряд ли сможет до кровати добраться, о какой ночи любви речь.

– Все равно, – стояла на своем Назарова. – Я уезжаю.

– Не глупи, захотела в аварию попасть? Жить надело?

– Я в норме.

– Ага, в норме, а глазки-то вон совсем окосели.

Лика попыталась встать, но попытка оказалась неудачной.

– Н-да, действительно перебрала.

– Не то слово. – Тамара окинула взглядом стол и, зевнув, возвестила: – Уберем завтра, спать охота.

– А с Филом как быть?

Тамара цокнула языком.

– Перетащим его на кровать.

Фил сопротивлялся как мог. Сначала он требовал, чтобы от него немедленно отстали, а потом рванул вперед и мешком рухнул прямо в прихожке.

– Поздравляю, женушка, – хихикала Лика. – И предлагаю оставить муженька в покое, он на время превратился в недвижимое имущество.

Утром всех троих мучил похмельный синдром. Хотелось проваляться в кровати до самого вечера, но запланированная поездка к родителям Тамары была неизбежна.

– Лучше сразу расставить все точки над «i», – говорил Филипп, сидя на переднем сиденье рядом с Ликой.

Назарова довезла парочку до дома Киры и Ильи, пожелала напоследок удачи и сорвалась с места.

Последующий час напоминал самый настоящий кошмар. Кира Вениаминовна закатила грандиозную истерику с битьем посуды и порчей мебели. Илья Денисович, для которого известие о свадьбе дочери оказалось такой же неожиданностью, вел себя сдержанно. Как показалось Филиппу – даже чересчур сдержанно.

Когда два объемных чемодана и две сумки покоились у входной двери, Тома услышала пронзительный вопль матери:

– Я не допущу! Не допущу вашего совместного проживания! А ты, – она ткнула указательным пальцем в грудь Филиппу, – пожалеешь, что появился на белом свете. Я тебя уничтожу!

– Кира, приди в себя.

– Не допущу, – уже шепотом повторяла Кира Вениаминовна. – Так и знайте.

На улице Томочка подошла к своей машине, и пока Филипп укладывал в багажник вещи, она, задрав голову, смотрела на окна своей, уже бывшей, спальни.

Появление на балконе Киры Вениаминовны явилось для Томы неожиданностью. Разумеется, она знала, что мать мастерица устраивать истерики, но совсем не предполагала, что родительница отважится на публичное «выступление».

Ожидая в любую секунду услышать визги матери, Тома внутренне напряглась. Но визгов не последовало. Кира Вениаминовна молча вытянула вперед правую руку, указывая пальцем на Филиппа. Что означал данный жест, ни Тамара, ни Фил не поняли. А говоря откровенно, не имели ни малейшего желания поинтересоваться его значением.

Они уехали. Кира Вениаминовна продолжала стоять на балконе, отрешенно глядя вниз, на то самое место, где еще некоторое время назад была припаркована машина дочери.

Во вторник Тамара успешно прошла собеседование и получила работу. Приступать к выполнению обязанностей предстояло в следующий понедельник.

Вечером молодожены отметили пусть и не столь значительное, но все же событие, а утром Тамара поехала к родителям. Необходимо было забрать из квартиры свидетельство о рождении, медицинский полис и еще парочку документов, которые девушка забыла прихватить во время своего последнего визита в отчий дом.

Десять утра. В настоящий момент и мать, и отец сидели на своих рабочих местах.

Открыв дверь, Тома прислушалась. Из квартиры не доносилось ни звука.

В комнате Тамара начала рыться в среднем ящике стола, ища необходимые документы.

А в десять пятнадцать ее бездыханное тело лежало в коридоре возле входной двери. Рядом валялась открытая сумочка.

* * *

Катарина принесла Анжелике чашку крепкого кофе, но девушка даже не взглянула в ее сторону. Сидя на кровати и качаясь из стороны в сторону, Назарова, обхватив плечи руками, непрестанно повторяла имя покойной подруги:

– Тома… Томочка… Тамара…

– Я приготовила кофе, – Копейкина поставила чашку на тумбочку. – Выпей, тебе станет легче.

– Ты сама не веришь в то, что говоришь. Как мне поможет кофе? Он что, волшебный? Я сделаю несколько глотков, и Тамара воскреснет из мертвых, так, по-твоему?

– Если хочешь, мы могли бы пройтись по улице.

– Нет.

– Тогда давай выйдем в сад, посидим на скамейке.

Анжелика подняла на Катку глаза, полные отчаяния.

– Ката, мою подругу убили, а ты предлагаешь мне развеяться в саду. Это глупо. Я не хочу никуда идти, я ничего не хочу. Пойми, мне страшно. Сначала убили Рената, теперь Тому, а кто станет следующим? Кто стоит на очереди, я… или Филипп?

– Почему ты так говоришь?

– Мы дружили, у нас была своя компания – сплоченная компания. И вот кто-то начал покушаться на наши жизни. И знаешь, что я думаю? Первой на тот свет планировали отправить меня. Тот пикник… дом старухи, больница… Вся эта история была затеяна, чтобы свести меня в могилу.

– Мы же говорили уже с тобой на эту тему. Здесь не обошлось без вмешательства Рената. Он напрямую или косвенно связан со всем происходящим.

– Говорили, говорили, – пробормотала Анжелика. – А что толку от пустых разговоров? Рената нет, и я очень сомневаюсь, что правда когда-нибудь всплывет наружу. Нам ничего не удалось выяснить, а между тем убили Тамару. Катка, я чувствую свою долю вины. Я виновата перед Томой.

– Прекрати.

– Виновата. Не надо было мне идти на поводу у Киры Вениаминовны, но ее слезы, мольбы меня тронули. Тем же вечером я решила переговорить с Томой. Нет, указывать ей на дверь совсем не собиралась, просто хотела спокойно все обсудить, попытаться найти выход из ситуации. Предложила Томе несколько вариантов, как утрясти конфликт с матерью. А она…