Второе пришествие - Александр Новичков

— Проснулись, наконец? – заметил меня алхимик. – Мы тут с Эваном уже обедаем. Присоединитесь?

Стряпня алхимика оказалась очень даже неплохой. Если ему вдруг надоест наука, то он легко мог бы открыть собственную пекарню или даже ресторан. Мужчина, ведущий одинокий образ жизни такой долгий срок, способен на многое. Хотя не очень‑то одинокий. У него был ребенок, хоть и не собственный, но очень любимый. Алхимик в Эване души не чаял. И мальчик отвечал ему взаимностью. Шин описывал его как застенчивого и робкого ребенка, но я отчетливо видел, что это не так. Эван не смолкал даже в присутствии меня – чужеземца и незнакомца.

— Когда вырасту, тоже стану алхимиком, как дядя! – гордо заявил он, когда Шин ненадолго покинул гостиную, чтобы обслужить клиента, и мы остались одни.

— Будешь торговать препаратами? – пошутил я.

— Нет! – надулся он. – Я буду ставить эксперименты и открывать новые формулы!

— Думаешь, будет легко? – улыбнулся я. А воображение уже нарисовало таблицу Менделеева, вплоть до сто восемнадцатого элемента. С моими знаниями, я мог оказать им помощь в исследованиях. Конечно, знакомить людей Средневековья с реакцией ядерного синтеза довольно безрассудно, но кое‑что безопасное можно было бы рассказать.

— Легко или нет, – заметил вернувшийся Шин, – он обязательно справится. Эван намного сообразительнее меня в его годы. Быть может, он откроет формулу трансмутации свинца в золото. Кстати, что вы об этом думаете?

Этим вопросом алхимик немного озадачил меня.

— О чем именно?

— О превращении в золото некоторых металлов. Разве не к этому стремятся все алхимики?

— Но я не алхимик…

— Странно, – задумался Шин, – но вчера, когда вы помогли мне с разрушениями вандалов, вы обращались с товаром не так, как подобает людям не сведущим в алхимии.

— Ну, – пришлось признаться мне, – кое‑что о химии я знаю. Если вас интересует мое мнение насчет трансмутации свинца в золото…

В моих мыслях неожиданно замелькали разные формулы, теории, гипотезы. И, неожиданно для себя самого, я выдал кое‑что необычное.

– …То прохождение такой реакции возможно только в лабораторных условиях с использованием радиоактивных изотопов. Но полученное таким способом золото будет… не золото. Не то золото, которое вы хотите получить. Использование быстрых нейтронов тоже невозможно… Нет, обратимость радиоактивного ряда недостижима даже с развитой технической базой…

Я поднял глаза и увидел побледневшие лица алхимиков, мастера и ученика. Рты были открыты, а в глазах читалось удивление. Кажется, я все же сказанул лишнего. Они, кажется, поняли несколько фраз, и то, что они услышали, повергло их в шок.

— Прошу прощения, – деловито откашлялся я, – воображение разыгралось.

Слова мои не возымели действия. Тогда я вытянул из тарелочки одно печенье, с хрустом слопал и громко произнес:

— М–м-м… Такое вкусное печенье. Шин, вы гениально готовите.

— Но вы определенно что‑то знаете! – выпалил алхимик. – И знаете много, гораздо больше меня. Умоляю, если будет такая возможность, покажите мне хотя бы пару самых простых реакций, у меня лаборатория в подвале, вы можете воспользоваться ею. И Эвану будет полезно узнать что‑нибудь…

— Ничего не обещаю, – поднялся с кресла я, – но попытаюсь.

— Огромное вам спасибо. – Он подбежал к мальчику и шепнул ему что‑то на ухо.

— Большое спасибо! – растянулось в улыбке лицо Эвана. – Ой, я не знаю, как его зовут…

Алхимик вновь зашептал ему на ухо.

— Большое спасибо, дядя Максим! – повторил мальчуган. Да с таким старанием, что у него загорелись щеки.

Я прошелся по комнате и остановился возле книжного шкафа. Он покосился, но не развалился и держался довольно твердо. Из любопытства я вынул с полки случайную книгу и раскрыл на первой странице. Было неловко признавать это, но я не смог прочесть ни строчки. Видел я только непонятные символы, разбросанные по странице, в словах и предложениях. Как будто я не умел читать…

— Простите, – я показал обложку книги алхимику, – а все ваши книги написаны на этом… непонятном языке?

— Дневский? – Он подошел ближе и вынул книгу из моих рук. – Дневский. Да, вся моя библиотека только на нем. Вы его не понимаете?

— Не понимаю…

— Странно… Впрочем, неважно. Вот эта книга называется «Истоки Магии». Если вам интересно, я могу почитать. Мне часто приходится читать Эвану, так что меня это не затруднит.

Я неуверенно кивнул. Шин откашлялся, приблизил книгу к глазам, а затем отвел на полусогнутую руку. Он лгал, читать ему было затруднительно. Мешала развивающаяся дальнозоркость, свойственная его возрасту, и многочисленные эксперименты наверняка оставили свой след.

— Магия была создана богом в начале веков, – декламировал он. – Она была, есть и будет существовать всегда, независимо от желаний человека. Магия встречается всюду: в воздухе, в жидкостях и в почве. Только использовать ее необычную природу подвластно далеко не всем. Одаренные особым талантом люди могут чувствовать магические потоки. Бог позволяет им инициировать особые реакции внутри себя и в окружающей среде. Эти реакции мы и называем магией. Магию разделяют на типы по способу инициации, таким образом выделяя вербальную магию, магию жестов, магию символов, магию материалов.

Он резко захлопнул книгу.

— Довольно плохенькая работа, но одобрена церковью. Чтение всей книги займет очень много времени, лучше я перескажу вам основную суть.

— Если вас не затруднит.

— Так вот. Автор рассматривает разные виды и способы активации магической реакции. Он даже предполагает, что можно инициировать магию мысленным приказом, но не указывает ни одного конкретного случая. По способу воздействия магия делится, в свою очередь, на элементальную, или стихийную магию, магию живой материи, магию изменения материалов, магию пространства, магию смерти, одну из самых опасных, ну и как отдельный тип магии автор рассматривает и алхимию. Также когда‑то существовала магия призыва и созидания, но для церкви это самая запретная тема, поэтому автор только подтверждает, что это табу.

— Получается, – кажется, я просто захотел подумать об этом, но произнес вслух. – Маги – суровая реальность. Они ходят по улицам, дышат воздухом, используют магию во благо или нет, а потом, в один прекрасный день, запускают внутри себя реакцию ядерного синтеза.

— О чем вы говорите? – растерялся Шин.

Я пришел в себя.

— Простите, но я не смогу помочь вам с химией, потому что упускаю одно очень важное обстоятельство. Я не учитываю магию, ведь в мире, откуда я пришел, ее просто не существует.

— О чем вы говорите? – еще больше растерялся Шин, испугался. Приложил руку к моему лбу. Я отстранился.