Восточные славяне и нашествие Батыя - Вольдемар Балязин

Если к Руси присоединялись какие-либо земли, то местные князья сохраняли свои титулы. С присоединением татарских ханств или с переездом на службу в Москву князьями оставались Урусовы, Юсуповы и другие татарские вельможи; с присоединением Грузии – Багратионы, князья Имеретинские, Цициановы и другие; с присоединением западных земель – литовские князья из дома Гедиминовичей: Голицыны, Куракины, Трубецкие, Хованские, Мстиславские, о которых уже упоминалось.

Первые пожалованные князья появились при Петре I. В 1705 году по просьбе Петра германский император пожаловал титул князя Священной Римской империи А. Д. Меншикову, а в 1707 году – Меншиков же стал светлейшим князем Ижорским. Так, в России появился первый светлейший князь, к которому надо было обращаться не как к обычному князю – Ваше сиятельство, но еще почтительнее – Ваша светлость. Тогда же были пожалованы первыми титулами графов и баронов сподвижники Петра – П. Б. Шереметов и П. П. Шафиров, а вслед за ними и другие сановники империи. Но об этом будет рассказано на страницах, посвященных истории России XVIII и XIX веков.

Наследники же императоров и императриц получали титул Великого князя и Великой княжны, с обращением Ваше императорское Высочество. Разряд великих князей со временем менялся, но дети и внуки императоров оставались императорскими Высочествами до 1917 года.

Познакомимся с одной из трех частей ономастики – топонимикой.

Наш очередной сюжет будет посвящен Москве, а топонимика, как сказано чуть выше, изучает, в частности, происхождение названий городов, сел, улиц, площадей, церквей, входящих в состав любого большого старинного города.

История названий всех этих объектов топонимики в Москве очень тесно связана с историей России, о чем вы узнаете в заключительном очерке настоящего раздела.

Уже в годы жизни Владимира Мономаха многие русские князья начали проявлять сепаратистские тенденции, все более обособляясь в проведении политики от Великого Киевского князя. Для того чтобы пресечь это, Владимир Мономах строил в разных русских княжествах крепости, гарнизоны которых подчинялись ему и проводили его государственную линию.

Так, среди прочих в 1108 году им был основан город Владимир на Клязьме, ставший форпостом Руси на ее восточных рубежах. А уже после смерти Мономаха первый князь Суздальской земли и родоначальник Владимиро-Суздальской династии Юрий Владимирович Долгорукий (шестой сын Мономаха) стал на землях своего удела основывать новые крепости и города.

Потом судьба этих городов оказалась совершенно разной, но одно из тогдашних сел, называвшееся Москов, или Кучково, впоследствии обрело славу, сравнимую с Римом и Константинополем. И через четыре века после Юрия Долгорукова Москов – к тому времени уже Москва – со всем основанием стал претендовать на имя Третьего Рима. (Об этом будет рассказано дальше.) А тогда это село стояло на месте одного из поселений кривичей, раскинувшегося, скорее всего, на берегу реки Москвы или же неподалеку от нее.

Наиболее вероятным местонахождением этого села, называвшегося Кучковом, известный историк Иван Егорович Забелин считал район в конце Никольской улицы, чуть севернее Кремля. А где-то на территории современного Кремля стояли и хоромы его хозяина – боярина Степана Ивановича Кучко, из-за чего летописец XII века писал: «Москва рекше Кучкового», то есть «Москва, называвшаяся Кучково».

Правда, некоторые ученые считают, что село Кучково находилось в районе Сретенки, названной так в конце XIV века из-за того, что именно здесь в 1395 году произошло «сретенье», то есть «встреча» чудотворной иконы Владимирской Божьей Матери, одной из наиболее почитаемых в России икон, избавившей Русь от нашествия Тамерлана. В честь «сретенья» этого образа в 1397 году был построен Сретенский монастырь, а чуть позже Сретенские ворота.

И сегодня в Москве существуют Сретенская улица и Сретенский бульвар, сохранилась часть монастыря, в основном разрушенного в 1928–1930 годах. Это собор Сретенья Владимирской иконы Богоматери, построенный в 1679 году.

Имя боярина увековечено в названии Кучково поле, располагавшееся в районе нынешней Лубянки. Кучково поле прилегало к селу Кучково, и через него шла дорога из Москвы во Владимир. Во всяком случае, где бы ни стояло это село, вскоре оно потеряло первоначальное имя и стало называться по имени соседней реки – Москвой. В топонимике часто встречаются гидронимы, то есть названия, происходящие от имени соседних водных объектов – рек, озер, прудов и т. д. Так, по мнению многих ученых, произошло и с Москвой. С течением времени село Кучково потеряло свое главенствующее положение среди нескольких соседних с ним сел – Михайловского, Кудрина, Воронина и др., – и все они стали восприниматься как город Москва, по имени соседней Москвы-реки. И вот здесь-то ученые должны были признать, что слово «Москва» никак нельзя посчитать славянским, ибо еще в 1847 году видный русский этнограф и ученый в области исторической географии Н. И. Надеждин установил, что только на крайнем юго-западе европейской России и в бассейне Днепра находятся сплошь славянские названия рек, но уже от восточного берега Днепра до Волги, Оки и Камы их названия – не славянские, а финно-угорские, так как здесь раньше славян жили финно-угорские племена, в которых имя «ва» означает «вода», а «Моек» или «Москы» все еще требует уяснения. Современные ученые – С. П. Обнорский, Г. А. Ильинский, П. Я. Черных – путем сложных умозаключений отыскивают слово «Москы» в языках вятичей и кривичей, придавая этому слову смысл «топкая, болотистая, мокрая». В. Н. Топоров находит корни названия «Москва» в Верхнем Поднеяровье и Прибалтике. К нему же примыкают и авторы книги «Топонимия Москвы» Г. П. Смолицкая и М. В. Горбаневский.

Поиски ученых продолжаются до сих пор, но окончательного решения о происхождении слова «Москва» все еще нет.

Как бы то ни было, но впервые имя Москва появляется в одной из древнейших русских летописей – Ипатьевской – под 1147 годом от Рождества Христова, и под 6655-м – от Сотворения мира.

Москва упоминается в связи с тем, что 28 марта, в пятницу, на пятой неделе Великого поста, в канун праздника Похвалы Пресвятой Богородицы, Суздальский князь Юрий Владимирович Долгорукий – шестой сын Великого Киевского князя Владимира Мономаха – призвал в свою вотчину Москву («на Москву», или «в Москов») своего союзника и друга, Новгород-Северского и Белгородского князя Святослава Ольговича, который поддерживал Юрия Долгорукого в его борьбе за великое княжение в Киеве. (Святослав Ольгович через четыре года стал отцом князя Игоря – героя «Слова о полку Игореве», – прославившегося из-за своего неудачного похода на половцев в 1185 году.)

28 марта 1147 года здесь, на Москве, Юрий Долгорукий дал в честь Святослава Ольговича «обед силен». Обед оказался настолько «сильным», что даже был упомянут в летописи, хотя в тот день, когда сотрапезники сели за стол, был Великий пост. С этого-то момента и началась письменная история Москвы, сделавшая эпизод княжеской трапезы неожиданно чем-то знаменательным, неким прообразом отличительных качеств – радушия, гостеприимства и веселия, присущих Москве во все времена.