О магии смешно, о магии серьезно - Владислав Картавцев

Поезд стоял уже восьмой час на полустанке «Зипуны». Впереди, как угрюмо бурчала проходившая мимо работница вагона-ресторана, какие-то непонятные драгрейсеры разобрали железнодорожные пути.

– Наверное, для того, чтобы пустить их на строительство своих дачных домиков, – сонно решила Лапусик, с неохотой потягиваясь и приоткрывая правый глаз.

– Мама, мамочка, мамулечка! Он! Это – Он! – звонкий набатный перезвон вдруг пробудившихся от горячечного бреда «Спать – Задолбала» мыслей ударил прямо в переносицу, мозжечок, левое и правое полушарие головного мозга и в позвоночный столб, отдаваясь в коленных чашечках и почему-то в мизинце левой ноги.

Он был мечтой! Мечтой всей ее жизни. Мечтой пронзительной и износостойкой! Сердце, внезапно провалившись, гулко ухало где-то в районе живота, истошно вопя и подавая сигналы бедствия нестройным грохотом сердечных клапанов.

Выдержки из любовного романа «Долговязый дринк»

Ну что, мир! Удивил я тебя своей серьезностью? Опять нет? Ну что ж. Пойду спать. Всего Вам доброго!

Встреча

– Куда идешь, что ищешь? – спросило Эхо.

– Наверное, сказку – ответил он.

– Сказку? А о чем?

– Может быть, о Силе?

– О Силе? А почему именно о Силе? Для чего тебе Cила?

– Хочу изменить мир!

– Не нравиться? А что?

– В нем так много несправедливости, горя, злобы и жадности!

– Много, говоришь? Может, и много.

– Очень много! И еще ненависти, зависти, подлости, лести!

– Наверное, и этого хватает!

– Бессердечности, жестокости – настоящей, лютой, звериной жестокости!

– Да, может быть.

– Почему Ты так спокойно об этом говоришь?

– Спокойно? Ах, да, конечно! Открою тебе маленький секрет – я, вообще, обо всем всегда говорю спокойно!

– Но почему? Почему Ты не переживаешь так, как переживаю об этом я? Ведь это твоя забота – следить за справедливостью в мире!

– За справедливостью? Открою тебе еще один маленький секрет – мир справедлив!

– Разве? Как Ты можешь так говорить? А как же реки крови, океаны слез? Как же плачь матерей, стоны и проклятия неизлечимо больных, отчаяние загнанного в капкан зверя? Как же ненависть невинно убиваемых для прокорма человека животных?

– Для прокорма человека, говоришь? Да, человек! Человек! Это такое смешное существо, вообразившее по скудности знаний своих, что он – как это он там называет? – царь природы – вот! Он, к счастью, не царь природы – нет! Но он, безусловно, царь зверей! Человек, безусловно, мой самый любимый, самый лютый, самый совершенный и самый кровожадный зверь!

– Что Ты такое говоришь? Как Ты можешь так говорить?

– А почему это ты, вдруг, так разволновался? Разве не об этом ты сам мне только что говорил?

– Да, конечно, я страшно переживаю о несовершенстве мира и человека, но мы не такие!

– Да? А какие Вы?

– Мы любим, мы жалеем, мы сопереживаем, мы грустим и мечтаем.

– Продолжай!

– Мы молимся и просим, мы лечим и учимся, мы добрые, отзывчивые, ласковые, нежные, мы плачем и смеемся от счастья!

– Так.

– Мы странные и смешные, робкие, застенчивые, милые и удивительные!

– Да, пожалуй, ты и в этом прав!

– Да, что я Тебе говорю! Ты и само знаешь, насколько мы разные! Мы и хорошие, и плохие! Разве не так? Разве в каждом из нас нет частички Тебя? Эхо, Ты где? Где Ты? Ответь, пожалуйста, ответь мне! Ответь!!!!!!!!!!!!!!

Один эпизод из жизни ящеров.

– Сомнения, сомнения, всегда и везде одни сомнения! И каждый день одно и то же! «Покой нам только снится!» О, великий, могучий, всезнающий Ящер, за что мне такая мука, за что?!

– Что ты там бубнишь про себя? Пойдем! Давно уже пора выходить, в этом лесу мы уже все съели!

– Ну, пойдем. Пойдем, так, пойдем!

– Не бубни. Опять, небось, молился своему «Великому Ящеру»? Как ты не понимаешь, что нет его в природе, вообще нет. Не существует его в природе!

– Как же не существует! Я-то точно знаю!

– Ну, до чего упертый маленький диплодок! Хочешь, я расскажу тебе, что в природе есть?

– Ну?

– Есть трава и кусты, деревья и листья. Есть диплодоки и другие. Некоторые – страшные. Да, страшные. Но зато мы больше их! Вот! Еще есть этот никому не нужный яркий шар в небе, от которого так болят глаза! И ночью есть шар, но он полезный! Он светит и освещает нам место для сна. Чтобы выбрать тебе кроватку поудобнее, дурачок!

– Мама, а что такое этот непонятный яркий шар, который слепит днем?

– Да какая тебе разница?! Просто какое-то вредное явление природы! Ведь нельзя же его съесть! Он – не трава и не листья! Не земля, по которой мы ходим, и не озеро, из которого мы пьем. Он ничто! Не стоит на него обращать внимание. Он приходит каждый день, но пользы от него лично я не вижу!

– Мама, мы умрем?

– Тьфу, ты, прости великий всемогущий всезнающий Ящер мою душу! Ну что за настроение у тебя с утра такое?

– Как-как ты сказала?

– Ой, да никак я не говорила! Тебе померещилось!

– Нет, ты сказала! Сказала, сказала, сказала!

– Ну, сказала. Ну и что? Подумаешь – сказала, сказала! Мало ли что взрослые говорят! Собирайся уже, опаздываем. Нам еще через равнину полдня шлепать!

– Нет, сначала объясни, а то никуда не пойду!

– Вот привязался. Объясни да объясни! Ну ладно, слушай! Только это тайна! Наша общая тайна. Никому об этом не рассказывай, ладно?

– Ну, мам, за кого ты меня принимаешь? Я ведь уже взрослый!

– Тогда, слушай! Когда-то давным-давно, когда нас с тобой еще и в помине не существовало, жил на свете один маленький-маленький ящер. Он был из бедной семьи и был всегда голоден. Он всегда боялся, и всегда хотел быть таким же большим, как и те, которых он очень боялся! Он боялся, но у него была очень большая, очень достойная и очень светлая мечта – он хотел вырасти и защитить всех обездоленных, маленьких и униженных.

– Мама, а что такое «обездоленные и униженные»?

– Понимаешь, сынок, не все такие, как мы. Мир большой, и в нем есть существа гораздо слабее и меньше нас. И еще – их едят! И им всегда страшно! Так вот, этот маленький ящер был именно таким!

– Мама, но разве это справедливо?