Поверь своим глазам - Линвуд Баркли

– Наверное, ты прав, – признал он, убирая лед со лба. – Жутко холодно.

– Но все же постарайся подержать еще немного. Тогда опухоль не будет так заметна.

– Ладно.

– Никогда не видел тебя таким злым, – сказал я. – То есть у тебя, конечно, были все основания, но я не предполагал, что ты способен на подобное.

Поскольку Томас снова приложил к голове пакет со льдом, я не мог видеть его глаз.

– А теперь мне необходимо вернуться к работе. – Он пригнулся, чтобы освободиться от моей руки, и направился к лестнице, оставив упаковку со льдом на столе. Затем, не поворачиваясь в мою сторону, спросил: – Мне все еще нужно готовить сегодня ужин?

Вот уж что совершенно вылетело у меня из головы.

– Нет, – ответил я. – Не беспокойся об этом.

Бриджит вышла из здания на Тридцать пятой улице, где располагалась штаб-квартира компании, в которой она работала, и сразу же заметила, что он поджидает ее. Крепко взяв за локоть, он повел Бриджит вдоль тротуара.

– Говард! – возмутилась она, глядя на его руку. – Отпусти меня. Ты делаешь мне больно.

Говард Таллиман никак не отреагировал. Он продолжал так быстро вести ее за собой, что Бриджит с трудом сохраняла равновесие на высоких каблуках. Потом он буквально втолкнул ее в холл дома, первого же, где, как ему показалось, они смогут поговорить вдали от посторонних ушей.

– Что ей известно? – спросил Говард, как только они оказались внутри. Он пододвинул Бриджит к облицованной мрамором стене, по-прежнему сжимая локоть.

– Какого дьявола, Говард?

– Она утверждала, будто кое-что слышала.

– Что? Не понимаю, о чем речь!

– Я встречался с ней. И, уходя, она обмолвилась, что слышала кое-какие подробности.

– Что именно?

– Этого она мне не сказала, но намекнула, что это было нечто весьма для нас неприятное. Нечто, о чем ты говорила при ней, но смысл сказанного дошел до нее только после того, как она узнала, кто ты на самом деле.

– Говард, я готова поклясться…

– Ты разговаривала с Моррисом, когда была на Барбадосе?

– Конечно. Мы с ним поддерживали связь каждый день.

– То есть ты беседовала с ним, отдыхая вместе с Эллисон Фитч?

– Да. Но, Говард, у меня уже рука онемела. Ты сдавил мне кровеносные сосуды.

Он разжал пальцы, однако продолжал стоять, почти прижавшись к Бриджит и глядя на нее в упор.

– Эллисон Финч присутствовала при ваших разговорах?

– Нет. То есть она, конечно, могла находиться в соседней комнате. Я звонила ему из ванной или в то время, когда там запиралась Эллисон. А однажды говорила с ним, сидя у бассейна, пока Эллисон ходила за напитками.

– В общем, она имела возможность подслушать практически любой твой разговор с мужем. Сделать вид, будто ушла, и притаиться за дверью.

– Ладно, предположим, но даже в таком случае мы не… Мы точно не обсуждали с ним ничего…

– Тебе ведь известна ситуация с Моррисом, – угрюмо перебил ее Говард.

– Он делится со мной далеко не всем.

– Но тебе тем не менее все известно.

– Да, я знаю, что под него копают. Как мне не знать, если Моррис из-за этого буквально с ума сходит? Он считает, что рано или поздно все выплывет наружу, что от Голдсмита ниточка тянется прямо к нему.

Значит, она действительно посвящена в это дело.

Как Говард ни старался, он так и не сумел убедить Морриса никогда не обсуждать с женой свои политические проблемы. И теперь ясно, что Янгер рассказал ей, как Бартон Голдсмит – в то время директор ЦРУ – втянул его в свой план заключать сделки с людьми, подозреваемыми в терроризме. Голдсмит считал, что делает это для защиты населения Соединенных Штатов, но, как выяснилось, граждане Соединенных Штатов не разделяли его точку зрения. В «Нью-Йорк таймс» появилась разоблачительная статья о том, как Голдсмит оказывал давление на нескольких прокуроров и правоохранительные органы, чтобы отпустить на свободу потенциальных террористов в обмен на информацию.

К примеру, тех двух отморозков, которые готовили взрыв бомбы в парке детских аттракционов во Флориде, но вовремя были пойманы. Как только ему стало известно об их аресте, Голдсмит надавил на нескольких крупных чинов прокуратуры и полиции Флориды, чтобы задержанным не предъявляли обвинений до прибытия его людей. Эксперты Голдсмита заключили, что в стране готовится гораздо более крупный террористический акт, а те двое клоунов из Флориды согласились рассказать все, что им было известно об этом, в обмен на пару авиабилетов до Йемена. Правительство США даже оплатило им перелет, отмечалось в «Таймс», и это вызвало едва ли не больше возмущения, чем сама трагедия, виновниками которой они чуть не стали.

Голдсмит потом оправдывался, мол, таким путем ему удалось вовремя остановить другого террориста-смертника, собиравшегося взорвать самолет, вылетавший из Парижа в Вашингтон. Он был взят с поличным, не успев еще даже подняться на борт лайнера. Однако «Таймс» не нашла связи между двумя событиями. Репортеры пришли к выводу, что Голдсмит преувеличил ценность разведданных, полученных от террористов из Флориды, чтобы сделать оправданной их отправку домой.

Голдсмита пригвоздили к позорному столбу. Ему пришлось подать в отставку. За ним последовал генеральный прокурор штата Флорида.

Однако «Таймс» не знала, что сделка со смертниками из Флориды стала не первым такого рода тайным сговором.

Был еще нелегал из Саудовской Аравии, симпатизировавший «Аль-Каиде» и предпринявший попытку взорвать начиненный пластитом пикап «форд» на углу Музея Гуггенхайма. Он припарковал там машину глубокой ночью, установив таймер на девять утра. Однако сквозь тонированное стекло своей квартиры за ним наблюдала некая женщина. Ее заинтересовало, почему человек так часто что-то проверяет в кузове своего автомобиля, и она вызвала полицию. Прибывшая на место тактическая группа сумела обезвредить взрывное устройство до того, как оно сработало. Владельца машины оперативно вычислили и арестовали. Но с самого начала в дело вмешался Голдсмит. Взял подозреваемого под свою опеку и выяснил, что у того была большая группа единомышленников, которых он готов сдать властям всех до единого в обмен на иммунитет для себя.

Именно тогда Голдсмит вышел на Морриса.

Поначалу Янгер уперся. Хотел лично выступить обвинителем на процессе этого негодяя. Заявил Голдсмиту, что никогда не пойдет на сделку с террористом. И Голдсмит пустил в ход испытанное средство:

– Вам, должно быть, известно, что у нас собраны обширные досье далеко не только на потенциальных террористов. Понимаете, о чем речь?

Едва ли есть в мире хотя бы один амбициозный политический деятель без темных пятен в прошлом, о которых, как он надеется, навсегда забыто. Моррис Янгер мог лишь догадываться, какие именно материалы на него имелись в распоряжении Голдсмита. Вероятно, ему стали известны детали грязных делишек, которые провернул для Янгера Говард Таллиман. Или в его руки попали документы о пожертвованиях в предвыборный фонд, не задекларированных, как положено. Или он знал нечто неблаговидное о прошлой сексуальной жизни Бриджит или даже его самого.