Момо - Михаэль Энде

– Тихо! – произнес в темноте пепельно-серый голос. – Мне поручено сделать вам предложение. Слушайте и отвечайте только тогда, когда я вас попрошу. Надеюсь, вы увидели, сколь далеко распространяется наша власть. Хотите увидеть еще больше – сие зависит от вас. И хотя вы не можете причинить нам никакого вреда тем, что на каждом углу рассказываете про нас эту историю, все же это нам неприятно. Между прочим, вы совершенно правы, предполагая, что ваша маленькая подруга у нас. Но оставьте надежду когда-либо найти ее. Вашими стараниями освободить ее вы нисколько не облегчаете участь бедного ребенка. За каждую вашу попытку, мой дорогой, расплачивается она. Так что впредь хорошенько обдумайте ваши слова и действия.

Серый господин выпустил несколько, колец дыма, с удовлетворением наблюдая за впечатлением, какое произвела его речь на старого Беппо. Тот поверил каждому слову.

Серый господин продолжал:

– Буду краток, мое время дорого, и предложу вам следующее: мы возвратим вам ребенка под одним условием – никогда не говорить никому ни слова о нас и о нашей деятельности. Кроме того, вы должны в качестве выкупа уплатить нам сто тысяч часов сэкономленного времени. О том, как мы вступим во владение этим временем, вам нечего беспокоиться. Это наша забота. Ваша задача заключается только в том, чтобы это время сэкономить. А каким образом это осуществить, это уж ваша забота. Если вы с этим согласны, мы позаботимся о том, чтобы вас в ближайшие же дни выпустили отсюда. Если нет, вы останетесь тут навсегда, а Момо навсегда останется у нас. Обдумайте это. Столь великодушное предложение мы делаем один только раз... Итак?

Беппо два раза судорожно глотнул и прохрипел:

– Согласен.

– Весьма разумно, – удовлетворенно сказал Серый господин. – Итак, помните: полное молчание и сто тысяч часов! Как только мы их получим, маленькая Момо – ваша. Ведите себя хорошо, мой милый.

С этими словами он покинул зал. Серый дым, оставшийся после него, еще мерцал в темноте, как матовый блуждающий огонек.

С той ночи Беппо перестал рассказывать свою историю. Когда его спрашивали, почему он рассказывал ее раньше, он только пожимал плечами. Через несколько дней его отправили домой.

Но Беппо пошел не домой, а прямым путем к тому самому большому дому, во дворе которого дворникам выдавали метлы и тачки. Он взял свою метлу, пошел в город и принялся подметать улицы.

Теперь он работал не как раньше – с каждым шагом вздох и с каждым вздохом – взмах метлой, – нет, теперь он работал торопливо, без любви к делу, просто чтобы убить время. Ему было мучительно ясно, что тем самым он предает свои глубочайшие убеждения, более того – всю свою прежнюю жизнь, и внутренний протест против всего этого делал его больным.

Если б это касалось его одного, он лучше умер бы с голоду, чем так поступить. Но речь шла о Момо, которую он должен был выкупить, а сэкономить необходимое для этого время он мог только таким образом.

Он подметал теперь дни и ночи напролет, даже домой не заходил. Когда его одолевала усталость, он просто садился на лавочку или на край сточной канавы и засыпал. Спустя короткое время он опять просыпался и брался за метлу. Так же торопливо, между делом, проглатывал он какую-нибудь еду. К своей хижине возле амфитеатра вообще не возвращался.

Он мел и мел улицы – дни, недели и месяцы. Прошла осень, миновала зима. Беппо подметал.

Наступила весна, потом лето. Беппо это едва заметил: он подметал, чтобы быстрее сэкономить необходимые ему для выкупа Момо сто тысяч часов.

Люди большого города были слишком заняты, чтобы обращать внимание на маленького старичка. Немногие, замечавшие его, когда он, тяжело дыша, взмахивал своей метлой, будто дело шло о его жизни, молча вертели пальцем у виска: тронулся, мол, старик – и спешили дальше. Но для Беппо это не было новостью, и он едва обращал на это внимание. И только когда его вдруг кто-нибудь спрашивал, почему он так спешит, Беппо на мгновение прерывался, боязливо и грустно смотрел на вопрошавшего и прикладывал к губам палец...

Самым трудным оказалось для Серых господ подчинить своим планам детей, которые были друзьями Момо. С тех пор как она исчезла, дети все еще изредка собирались в старом амфитеатре. Они изобретали там все новые игры. Им вполне хватало несколько старых ящиков и коробок, чтобы совершать замечательные кругосветные путешествия или возводить крепости и замки. Они строили планы и рассказывали друг другу разные истории – короче, они вели себя так, словно Момо все еще среди них.

Впрочем, дети ни минуту не сомневались в том, что Момо вернется. Об этом, правда, никто никогда не говорил, но это подразумевалось само собой. Молчаливое согласие объединяло детей. Момо была с ними, она объединяла их, даже во время своего отсутствия.

И Серые господа ничего не могли с этим поделать.

А так как они не могли повлиять на детей непосредственно, чтобы вырвать их из-под влияния Момо, им пришлось прибегнуть к обходным путям. Для этого они использовали взрослых. Конечно, не всех, а только своих сообщников. А их было не так уж мало.

И случилось так, что совсем неожиданно некоторые люди вспомнили о демонстрации детей, об их плакатах и щитах с надписями.

– Необходимо что-то предпринять, – говорили одни, – не годится, что все больше и больше детей остается без присмотра. Родителей нельзя в этом упрекать: у них нет времени, чтобы заниматься детьми. Такова теперь жизнь. Но городской совет должен об этом позаботиться.

– Нельзя допускать, – говорили другие, – чтобы оставшиеся без надзора дети мешали нормальному уличному движению. Количество несчастных случаев, обусловленных присутствием на улицах детей, все время растет, а это стоит нам немалых денег, которые можно было бы использовать гораздо разумнее.

– Безнадзорные дети, – говорили третьи, – постепенно становятся преступниками! Городской совет должен позаботиться о том, чтобы все эти дети были взяты на учет. Нужно организовать пансионы, где бы эти дети получили правильное воспитание, где бы их вырастили полезными и деятельными членами общества.

– Дети, – снова говорили первые, – это человеческий материал будущего. А будущее – это время дизелей и электронных машин. Для обслуживания всех этих машин понадобится целая армия специалистов. А мы, вместо того чтобы подготовить детей к этому будущему, все еще разрешаем им растрачивать годы драгоценного времени на бесполезные игры. Это позор нашей цивилизации и преступление против грядущего человечества!

Все это было на руку Сберкассе Времени. Число ее членов росло, и им в короткий срок удалось убедить городской совет в необходимости срочно сделать что-то для беспризорных детей.

В результате во всех городских кварталах были основаны так называемые Детские Депо: огромные дома, куда можно было на какое-то время сдать непослушного ребенка, а потом забрать обратно. Детям категорически запрещалось играть на улицах или в парках. Всех обнаруженных там детей немедленно отправляли в ближайшее Депо. А их родителей штрафовали.