Узники старого дома - Дмитрий Миронов

Слово «Понятно?» было сказано тоном, исключающим любые возражения. Сашка и не стал спорить, но отходя от Нелли, посмотрел на Егора очень и очень хитро.

Нелли заметила этот взгляд:

– Э, э, и не думай! Лучше сунуться в мутный пруд с пираньями, чем туда. Даже я забоялась бы. А лезть придётся двум молодым оболтусам… Ну-ка, дайте мне честное слово, что не пойдёте туда в одиночку!

Сашка сделал глаза, как у оленёнка, и торжественно поклялся даже не думать о походе в тайную комнату. Егору пришлось пообещать то же самое. Но если вы думаете, что на этом наши бравые герои остановились, вы сильно ошибаетесь.

Вот что сказал Сашка Егору, как только они отошли в сторонку:

– Ну, идём?

– Куда? – не понял Егор.

– Как куда?! – возмутился Сашка. – За артефактами. Ты хочешь ещё месяц здесь париться? Что касается меня, то я на грибы больше смотреть не могу. Домой хочу.

– Так ты же честное слово дал! – удивился Егор.

На это Сашка хитро улыбнулся:

– Щас! Я пальцы на ногах скрестил.

Честно говоря, Егор тоже скрестил – по привычке. Проблема, таким образом, отпадала. Но оставалась другая.

– А как мы туда попадём? – поинтересовался Егор. – Ключ то не нашли.

– Кто, может, и не нашёл, – хитро улыбнулся господин Катков, порылся в кармане, и Егор едва не подскочил на месте, увидев длинную чёрную железячку с весёлым чёртиком на конце. Он самый! Ключ!

– Откуда ты его взял? – вскричал Егор. Нелли посмотрела на них очень подозрительно. Они отошли подальше.

– Места надо знать, – самодовольно заметил Сашка, убирая ценную вещичку обратно. Потом пояснил:

– Помнишь, мы скелет в подвале нашли? Я тогда обратил внимание: что за цепочка у него на шее? Вот потом и поинтересовался…

– Один? – не без зависти удивился Егор.

Сашка только усмехнулся уголком рта.

– Погоди, а что ж ты Нелли ничего не рассказал? – нахмурился Егор.

– Дурило, если бы я рассказал, точно бы нам с тобой месяц грибы жрать. Решено: сегодня готовимся. Фонарик надо заныкать, рюкзак. А завтра ночью идём в кабинет графа.

– Пакта серванда сант, – пробормотал Юрка, подслушавший их разговор.

Не далее чем следующей ночью, кто бы сомневался, они стояли в тёмном коридоре первого этажа, и луч фонарика лежал на дверцах массивного шкафа, того самого. Узкие щели смотрели на них хмуро и сердито. А за ними… Даже подумать было страшно, что таится за толстыми стенками. Они замерли. Тишина. Ни шороха, ни вздоха, ни странного голоса.

– Ну, валяем? – громко сказал Сашка. Они отложили кочерёшки, которыми вооружились по дороге и нерешительно подошли к шкафу. Пробовали когда-нибудь сдвинуть шкаф? Не пробовали? Попробуйте, прямо сейчас. Только смотрите, чтобы ничего не свалилось на голову. Ну как? Тяжело? Смею вас уверить: Егору и Сашке пришлось гораздо тяжелее: шкаф-то был куда больше вашего.

Забыв об осторожности, они изо всех сил героически упирались в массивные дубовые стенки. Как два бульдозера, как два мастодонта. Увы, с таким же успехом они могли упереться в стену пятиэтажки. Шкаф словно врос в пыльный пол.

– Что? Пошли назад? – отдуваясь, спросил Егор. Ясно было: подобную махину им не сдвинуть ни в жесть. Такой расклад Егора вполне устраивал. Что ж, они честно пытались и сделали всё, от них зависящее… И вдруг он вспомнил. Вы не помните слов Петра о шкафе? Егору бы соврать и спокойно вернуться в подвал, но нет, врать он не любил.

Егор прокашлялся, проглотил комок в горле и сказал с лёгким поклоном:

– Не будет ли любезен многоуважаемый шкаф немного отойти в сторону? Если его, конечно, не очень затруднит… Пожалуйста! Нам очень нужно войти…

Вышло не очень: слова никак не хотели вылезать, ведь это явный маразм – обращаться к мебели. Но представляете, шкаф вдруг взял, да и отошёл в сторону! Вежливое слово, оно и шкафу приятно. Парни только глазами похлопали.

А за шкафом белела большая двухстворчатая дверь. Впрочем, такая же, как и все остальные двери первого этажа. Они прислушались. Вновь – тишина. Лишь тревожно чернеет замочная скважина.

Сашка торжествующе посмотрел на Егора и осторожно нажал на дверную ручку. Закрыто, понятное дело. Тогда он достал из кармана чёрный ключ. Егор сглотнул пересохшим ртом.

Не успел Сашка вставить длинный ключ в замочную скважину, тот повернулся так легко, словно кто-то помог изнутри.

Широко открытыми глазами Сашка оглянулся на Егора, налёг на ручку, и между дверных створок начала расти чёрная щель. Всё шире и шире…

«Из всего, чего бы этот охламон ни начинал, ни черта путного не выходило», – мрачно подумалось Егору, но было поздно. Дверь отворилась. Улучив мгновение, Егор вынул ключ и спрятал в кармане – на случай, если дверь захлопнется за ними.

Взяв наизготовку кочерёшки, чтобы отразить нападение страшного монстра или какого-нибудь скелета, ребята вошли в кабинет старого графа.

– Приветствую вас, о благочестивые отроки, в храме исполнения желаний!

Голос шёл откуда-то из темноты. Они замерли, вглядываясь. Вообще-то комната была освещена яркой луной, пялящейся в окна, и на храм походила мало. Квадраты лунного света лежали на пыльном, усеянном крошевом обломков полу. Обстановка комнаты вдоль стен терялась во мраке. Кружок фонаря выхватывал картины беспорядка и разрушения: покосившиеся полки, шкафы с осколками стекла в разбитых дверцах, стены в мелких трещинах, лежащий на боку письменный стол, пузатая ваза с отколотым боком. Будто стихийное бедствие разразилось когда-то в этих стенах.

В более сохранившихся местах стояли всякие диковинные вещицы: какие-то лампы, треножники, статуэтки, пирамидки, исписанные непонятными символами. Жуткие старинные маски внимательно и неподвижно глядели на них со стен. Факт, что непрошеные гости ещё не разорваны нервным монстром или скелетом молодого графа, не мог не радовать. Потихоньку они опустили кочерёшки. Кто же, однако, говорит?

– Поистине ваш путь осеняет удача – милость богов, – продолжал голос, низковатый, обволакивающий, с бархатной хрипотцой.

Да кто говорит-то? Наконец, одна из теней в той стороне, откуда шёл голос, дрогнула, и в светлом квадрате появилась собака: изящный точёный силуэт с узкой длинной мордой и острыми ушами торчком. Призрачным желтоватым светом засияли, уставившись на них, два миндалевидных глаза.

– О, псина, – сказал Сашка, посветив на неё фонариком, и причмокнул губами, как мы делаем обычно, желая привлечь внимание собак.

– Я не собака, – гордо ответил пёс, не щурясь в ярком свете и медленно вышагивая к ним, – я Анпу, Анубис, бог-шакал, проводник в царство мёртвых.