Война не по правилам - Александр Тамоников

Он подозвал Самара и приказал:

— Этих обратно на базу, в подвал, на хлеб и воду, на улицу не выводить, жалобы не принимать. Но… предупреждаю особо, никого из них не трогать. Пальцем не касаться. — И добавил, криво усмехнувшись: — До поры до времени. Понял меня?

— Понял.

— Вопросы?

— Вы отсюда поедете в Кандарам?

— Да.

— В Лашкаре постоянно держать всю группу?

— В этом нет необходимости. Постоянно там должно быть не менее двух человек, остальные могут уехать в город. Составь график несения службы, но чтобы он исполнялся неукоснительно, за все в Лашкаре, пока там находятся русские, полную ответственность несешь лично ты. Разведи палачей, а то они вдвоем могут устроить резню. Группу распусти по домам, но так, чтобы она была готова к любым действиям.

— Я понял!

— А понял, выполняй! Рани — в машину.

Личная охрана Мирзади все время экзекуции, находившаяся недалеко от автомобиля и с любопытством созерцающая за необычным действом, села сзади, и «Хаммер», подняв облако пыли, пошел в объезд крепости к дороге, выходящей на окраину Кандарама.

Самар же приказал усадить пленников в «Тойоту», и та пошла в обратном направлении, к Лашкару.

Через полчаса пленники, переодетые в свою одежду, были помещены в подвал, а главарь банды принялся обсуждать с подчиненными график несения службы по охране базы.

Спустя час два внедорожника, третий был оставлен для охраны, направились к дороге Вахар — Кандарам и благополучно въехали в город.

Монтаж ролика занял у Рани менее часа благодаря современной аппаратуре. В 12.30 Мирзади посмотрел материал. И тут же воспользовался спутниковым телефоном:

— Господин Фарди? Узнали?

— Это опять вы? Что с русскими?

— Об этом я и хотел поговорить. Русские живы и здоровы. Я высылаю на ваш адрес интересную запись. Надеюсь, она немедленно будет передана в российское посольство.

— Почему вы связались со мной, а не с МИДом?

— Потому что мне так удобнее, но к теме. Кроме записи передайте послу, что я позвоню ему сегодня в 18.00.

— Вы знаете номер русского посла?

— Его подскажете вы. Российский же посол должен будет передать мне номер того человека, которого в Москве назначат вести переговоры по условиям освобождения заложников. Подчеркиваю, я буду говорить с чиновником высокого ранга. Посол может не утруждать себя. Он не та фигура, с которой я буду иметь дело. Вы все запомнили?

— Запомнил и передам в российское посольство.

— Отлично. Я звоню русскому послу в 18.00. И не пытайтесь запеленговать мою станцию, это бесполезно. Все! — Мирзади отключил станцию.

— Ну вот, Азад, осталось отправить запись Фарди, и до вечера можно отдохнуть. Но не тебе. Тебе, друг, смотреть за бывшим начальником, и, пожалуйста, сделай так, чтобы он не доставал меня своими визитами. У меня будет с ним серьезный разговор, но не сейчас, пусть пока развлекается с наложницей.

— Это тоже надоедает.

— Ну тогда дай ему больше водки. Пусть пьет. Но так, чтобы посторонние не видели, а то прибьют, не разобравшись.

— Правильно, кстати, сделают. Я бы не давал ему водки.

— Здесь, Азад, решать мне, что делать, а что нет. Благодарю за работу. Отправляй материал и навести Глобина. Свободен! Да, не забудь доложить, когда видео уйдет в посольство.

Рани ушел в специальную комнату, где занялся монтажом видеоматериалов.

В 12.40 запись была передана в Кабул и тут же с комментариями в Москву.

Начальник антитеррористического управления получил ее в 12.50 и отменил совещание, вызвав к себе лишь помощника и командира боевой группы. Также генерал Володарский приказал доставить в кабинет Рустама Гамсадзе, но до прямого вызова держать под охраной в приемной. Тарасенко явился тут же, его кабинет находился через коридор, напротив приемной. Быстро доставили и Гамсадзе. А вот майора Скоробогатова пришлось ждать. Командир группы проводил занятия с личным составом в учебном центре. Несмотря на «пробки», он уже в 13.53 вошел в кабинет начальника и доложил:

— Товарищ генерал-лейтенант, майор Скоробогатов по вашему приказанию прибыл.

— Проходи, присаживайся.

Скоробогатов пожал руку генералу, его помощнику, сел в крайнее кресло.

— Что-то срочное, раз дежурный все провода оборвал.

— Срочное.

— Есть вопрос, Александр Михайлович, а что делает в вашей приемной Рустам Гамсадзе? Вызов как-то связан с ним?

— Слишком много вопросов, Рома, ты еще возбужден, остынь.

— Будешь возбужден, иногда приходится добираться до управления, нарушая все правила движения. Наверняка в кадры поступит с десяток «писем счастья», зарегистрировавших самые грубейшие нарушения ПДД.

— С «письмами счастья» разберемся. Ты подсядь ближе к Тарасенко.

Скоробогатов подсел и поинтересовался:

— Кино смотреть будем?

— Кино. Алексей Петрович, давай!

Тарасенко поднял крышку ноутбука, включил компьютер.

На экране появились развалины, затем двое мужчин и женщина в красных балахонах на коленях. Сзади двое в национальной одежде и в масках, потом объявился третий, во всем черном, тоже в маске, но с прорезями для глаз и для рта. Он начал говорить.

Выступление было недолгим, и экран вскоре погас.

— И как кино, Роман Владимирович? — взглянул на Скоробогатова генерал.

— Да ни к черту! «Духи» вконец оборзели, режут, жгут пачками. Я давно говорил, и до наших доберутся. Вот и добрались, сволочи.

— Мне приказано вести переговоры с главарем банды, захватившей наших людей.

— И убившей местную девушку, — добавил Тарасенко.

Володарский посмотрел на него, и полковник замолчал.

— Вести переговоры с главарем банды, одновременно готовя предложение по силовому решению проблемы.

— Ясно, — кивнул Скоробогатов. — Но для того чтобы применить силу, надо знать, против кого и где конкретно. А также понять, что за игру затеял главарь? Необходима информация по базе, а главное, точное ее местонахождение. На записи мы видели развалины, каких много и в Афганистане, и в Иране, и повсюду на Востоке, даже в тихой, спокойной Туркмении.

— Захват медиков произведен в Афганистане, — ответил Володарский. — Боевики террористической организации, какой именно, мы не знаем, атаковали госпиталь Красного Креста. При штурме они уничтожили подразделение охраны, состоящей из офицера и солдат бельгийской армии, расстреляли начальника госпиталя, афганца, одного врача из Кандарама и двух раненых солдат правительственных войск. О медсестре Гути Дали я не говорю, ее голову ты видел.