Рысь. Секутор - Андрей Посняков

– А кости разминал – в направлении лупанария пучеглазого Авдия, тот недавно приобрел новых мальчиков, а ведь известно, что именно к ним имел слабость несчастный.

– Да, подобная несдержанность никого не доведет до добра. Она, и только она причина всех бед.

Подведя итоги, Марций милостиво кивнул обоим парням, и те перевели дух. Похоже, пронесло, а ведь могли бы и пристукнуть, как лишних свидетелей.

– А ведь будет еще и разбирательство, – осторожно заметил Памфилий.

Марций вдруг расхохотался:

– Ты забыл, что я – эдил?! И именно я буду контролировать разбирательство по этому делу.

– А ведь и правда! – Памфилий Руф резко повеселел. – Как я мог позабыть про это? Жаль, конечно, что так вышло со стариком, он мог бы быть полезен в наших рядах.

– Если бы он в них вошел, – вскользь заметил Марций. – Так что, дружище Памфилий, может быть, и к лучшему, что вышло, как вышло.

– Может быть, – согласно кивнув, Памфилий обернулся к гладиаторам: – Ну, а вы что стоите, парни? Скоро уже и рассвет. А ну, быстренько схватили труп и… Эй, эй! Не так быстро! Я ведь еще должен провести вас через тайный ход.

Семь за Юстину, за Левию шесть, четыре за Лиду,

Пять за Ликаду и три кубка за Иду я пью.

Марк Валерий Марциал

Этот праздник был связан с легионами и войной, вернее, с окончанием военных действий, потому и назывался Праздник очищения оружия. Памфилий Руф, намереваясь провести в муниципию Ротомагуса своего человека на место второго дуумвира (взамен безвременно погибшего старика Мильса), вновь решительно напомнил о себе всем – очередными гладиаторскими играми. Посовещавшись с ланистой, на этот раз решили обойтись гладиаторами подешевле – выпустить для имитации толпы «деревях», а вместо таких признанных всеми «звезд», как Фракиец, Марцелл Тевтонский Пес или Черный Юбба, сделать ставку на подающую большие надежды молодежь.

Первоначально – стенка на стенку – должны были биться лишь одни «деревяхи», из тех, кто мало чего умеет и стоит, потому и само зрелище обещало быть хоть и не техничным, но в достаточной степени кровавым. Устроителям было наплевать, много ль новичков погибнет. Погибнут – и ладно, зато пойдет слава о щедрости дуумвира Памфилия Руфа. Ну, раз игры на этот раз планировались, так сказать, в усеченном варианте «для бедных», то и устроители особенно не расщедривались – так, выставили гладиаторам пару корзин со снедью, и все – никаких тебе изысканных яств, хорошего вина, гетер. Впрочем, последние явились сами, так сказать в добровольном порядке, – по приказу ланисты их не стали задерживать в воротах, пропустили сразу, а те уж знали, куда идти. Нет, на этот раз путь девушек, по большей части совсем еще юных, лежал вовсе не в комнаты прославленных гладиаторов. Молодежь – вот к кому они все стремились, и Рысь с Тираком были немало озадачены, когда в их каморку ввалилось сразу восемь девчонок. В основном, конечно, гостьи пришли к Тираку, ведь именно он был ретиарием и сражался без шлема, что давало возможность привлекать заинтересованные женские взгляды. Впрочем, и внешность Рыси они оценили тут же, даже чуть не вырвали у него изрядный клок волос, пытаясь выяснить, не крашеные ли они.

– Да не крашеные, девчонки, клянусь Везуцием! Скажи им, Фелицата, а то ведь они меня разорвут…

Фелицата лишь смеялась в ответ. Девушки (далеко не все из них были начинающими гетерами, хватало и девиц из вполне приличных семейств) принесли с собой вино и цитру и теперь, выпив вина, по очереди перебирали струны.

– А ну, кто может спеть? – Тирак ущипнул сразу двух.

Девчонки заверещали и тут же принялись шутливо трепать иллирийца, словно бы невзначай стаскивая с него тунику. Тот вовсю хохотал и особого сопротивления не оказывал, лишь выкрикнул:

– Э, нет, сначала песня! Верно, Рысь?

Ант кивнул. Его девушки почему-то явно опасались и заигрывали в основном с Тираком. Интересно почему!

– Потому, что ты слишком уж серьезный, – смеясь, шепнула ему на ухо Фелицата. – А ну-ка, попробуй рассмешить их!

– Рассмешить? – Юноша вскинул глаза. – Почему бы и нет? Дайте-ка сюда лютню!

– Это не лютня, а цитра, – передавая инструмент, улыбнулась одна из девчонок, сероглазенькая, с черными как вороново крыло волосами. – На, попробуй сыграй.

Взяв цитру, Рысь уселся на ложе и шутливо поклонился девушкам:

– Знаете, как медведь на свадьбу ходит?

– Нет!

– Покажи! Покажи!

Юноша зажал одну струну пальцем и потянул: послышался ноющий торопливый звук.

– Быстро идет, торопится, как бы без него все угощение гости не слопали… А вот – пришел…

Рысь рванул струну.

– Выглядывает из-за ограды – накрыт ли стол? Ага, накрыт – ух как заревел от радости! Ест… Пьет…

Юноша терзал струны, девчонки смеялись все громче.

– А вот уже наелся, напился – в берлогу идет пьяный, шатается… Опа! На пути ручей… Туда и свалился!

– Здорово, здорово! – Девчонки захлопали в ладоши. – Ты веселый парень, Рысь. А почему тебя так прозвали?

– Вообще-то я – Юний.

– Юний, почеши мне спинку!

– И мне!

– И мне!

Девушки задрали туники – свет сальной свечи выхватил из полутьмы оливковые тела… Эх…

– Я хочу быть сейчас с тобой, Юний…

– И я!

– Нет, я первая сказала!

У противоположной стены, на ложе Тирака, давно уже возились. Теперь наконец дошла очередь и до Рыси – девчонки со смехом и прибаутками повалили его навзничь, стащили тунику. Голенькая сероглазка уселась сверху, склонилась к губам юноши. Рысь со стоном обхватил руками стройные горячие бедра…

Прощались так же весело:

– Удачной вам битвы, парни!

– Не погибайте раньше времени, мы ведь еще к вам придем!

– Обязательно приходите, девчонки!

Приятели проводили девушек до самых ворот; уже давно стемнело, и было слышно, как перекрикивается на башнях стража. Веселые голоса и смех не замолкали и за стенами школы – девчонки все никак не могли успокоиться:

– Какой он славный, этот Тирак!

– И Юний тоже вполне ничего, веселый…

Пьяный, как всегда, стражник Аманд выпросил у ребят остатки вина. Хлебнул прямо из горла плетенки, рыгнул:

– Эх, парни, мне, что ли, в гладиаторы податься?

– А что? Чем плохо? Смотри, вон какие девки были!

– Не в одних девках счастье, парни, – наставительно помахал указательным пальцем Аманд. – Спасибо за вино… И вот еще что, – он обернулся и понизил голос, – знаете, что завтра вы будете сражаться друг с другом?