Графиня Дюбарри. Интимная история фаворитки Людовика XV - Наталия Сотникова

Безупречный вкус подвел мадам Дюбарри только один раз. Речь идет об известной истории четырех полотен, заказанных Фрагонару на тему четырех возрастов любви для павильона в Лувесьене. Художник же написал серию на тему «Прогресс любви», состоящую из картин «Погоня за любовью», «Свидание», «Любовные письма» и «Увенчанный любовник». Однако фаворитке не понравилось возвращение живописца к «порочному» стилю Буше, и она отказалась от полотен, тем не менее выплатив художнику компенсацию в сумме 18 000 ливров. Фрагонар перевез эти произведения в родной город Грасс, разместив их на втором этаже дома своего племянника, где и поселился. Картины провисели там до 1895 года, когда их купили[55], а в превращенном в музей доме выставлены копии. Взамен картин Фрагонара для одного из салонов в павильоне фаворитка заказала четыре картины Вьену, который написал их на тему «Прогресс любви в сердце молодых девушек». К сожалению, это была сухая академическая работа, которой явно недоставало колдовского очарования кисти Фрагонара.

Следует отметить особое пристрастие графини к скульптуре, что опять-таки подтверждает ее утонченный вкус, ибо этот жанр искусства предназначен для избранных. Во-первых, она приобретала старые скульптуры, которые ей присылал из Италии Шарль де Вайи, который тогда занимался украшением интерьера дворца Спинола в Генуе. Она также давала заказы самым известным скульпторам того времени, Каффьери, Вассе, Фальконе, Лемуану и Буазо, хотя ее любимцем оставался Огюстен Пажу (1730–1809). Каждый год, начиная с 1770, она заказывала ему свой бюст в мраморе, что поэтапно привело к созданию в 1773 году шедевра скульптора и, пожалуй, лучшего изображения графини во всем блеске ее красоты. Бюст был выставлен в Салоне 1773 года, а Пажу велено изготовить гипсовую копию для фабрики с целью воспроизведения в бронзе. Таким образом, позднее эти изображения украсили гостиные многих европейских столиц.

Естественно, графиня оказала большое влияние на моду. Она любила легкие утренние платья с большим декольте, преимущественно белого цвета, а также светлые ткани либо с рисунком в полоску, либо цветочным узором на бледно-зеленом фоне – излюбленное сочетание оттенков для фаворитки. Мадам Дюбарри испытывала подлинную страсть к дорогим кружевам и всем видам пышных отделок из газа, шелка и лент, что принесло ей прозвище «Аньес-помпон». Она ввела в моду более свободные платья, известные под названием «польские».

Историки иногда задаются вопросом: можно ли говорить о стиле Дюбарри, как мы говорим о стиле Помпадур? Маркиза, чрезвычайно заботившаяся оставить по себе след в вечности, действительно заняла в истории свое место крестной матери особого стиля. С легкой руки писателей братьев Гонкуров за ней закрепился титул «королевы рококо». Много нового в украшение быта той эпохи внесла и мадам Дюбарри, царствование которой пришлось на переходный период. Она подхватила тенденцию античности, возникшую в искусстве в пятидесятых и шестидесятых годах восемнадцатого века и связанную с раскопками древних городов Помпей и Геркуланума. Графиня внесла свой вклад в сочетание строгости прямых линий с изяществом стиля Людовика ХV. В интерьерах ее покоев в Версале, замке Фонтенбло и Малом Трианоне хорошо просматривается ее приверженность к красоте прямых линий и приближению к природной естественности.

Так что говорить о зарождении стиля Дюбарри историки считают возможным, хотя он не успел закрепиться, поскольку маркиза де Помпадур находилась у власти почти два десятилетия, а графиня Дюбарри – всего-навсего 5 лет.

Сколь великое могущество приобрела фаворитка, можно судить по тем бракам, которые заключили в 1773 году члены клана Дюбарри, племянник Жанны Адольф и младший брат Прощелыги Эли-Николя.

Первый проект женитьбы Адольфа с треском провалился. Точно так же, как мадам Помпадур замыслила выдать свою дочь Александрину д’Этиоль за графа де Люка, побочного сына Людовика ХV от одной из сестер Нельé, графиня Дюбарри лелеяла мысль женить своего племянника, к которому была искренне привязана, на мадмуазель де Сент-Андре, дочери короля и Морфизы, красотки из «Оленьего парка».

Это было прелестное создание, вобравшее в себя все лучшее от отца и матери. Молодой блестящий гвардейский лейтенант впервые встретился с кандидаткой в невесты в помещении для посетителей монастыря, где та воспитывалась. Бедной невинной девушке 24-летний офицер показался прекрасным принцем, и она по уши влюбилась в него. Однако этому браку воспротивился Людовик ХV и вынудил дочь выйти замуж за маркиза Латур дю Пин-Лашарс, одного из бывших любовников мадам Дюбарри. На следующий год молодая женщина скончалась.

Принц де Субиз предложил молодому Дюбарри жениться на своей дальней родственнице, совершенной бесприданнице, но дивно красивой Элен де Турнон. 17-летняя девушка обладала столь ослепительной внешностью, что привлекла внимание короля. Злые языки даже утверждали, что Людовик воспользовался правом первой ночи, но историки считают эти утверждения безосновательными.

Мадам Дюбарри отписала в дар племяннику 200 000 ливров. Она также занялась приданым новобрачной, сделала ей роскошные подарки и выбрала подвенечное платье, «белое с серебром, украшенное серебряными кружевами и цветами, бантами и колье из серебра». Прощелыга обязался дать в приданое сыну графство Иль-Журден и лес Буконн на основе собственности без права пользования. В брачном контракте он назвал себя «высокий и могущественный сеньор, Жан-Батист, граф Дюбарри-Сере, видам де Шаалон, граф де Иль-Журден, сеньор де Беллегарда, Бретца, Гарбе, Лассера, Сейжунда, Тиля, части Мобека, Грея и других мест, правитель Левиньяка».

Все эти претензии на знатность приобретали вполне законную силу, поскольку после подписей новобрачных, Прощелыги и мадам Дюбарри в контракте следовали росчерки Людовика ХV, дофина, будущего Людовика ХVI, Марии-Антуанетты, Станислава-Ксавье, графа Прованского, будущего Людовика XVIII, и его супруги, Карла-Филиппа, графа д’Артуа, будущего Карла Х, Дочерей Франции Марии-Аделаиды, Виктуар, Луизы и Софи, что являло собой неслыханную честь для представителей мелкопоместного небогатого дворянства. Подобный контракт явно демонстрировал триумф графини.

Венчание состоялось 19 июля в интимной обстановке в часовне Версаля, а 1 августа новоиспеченная виконтесса Дюбарри была представлена ко двору в Компьене. Крестной матерью являлась сама мадам Дюбарри. Ни от кого не ускользнул похотливый взгляд, который король бросил на новобрачную, поскольку на высказанное им замечание мадам Дюбарри не без остроумия ответила: «Если моя племянница станет любовницей короля, по меньшей мере это место останется в семье». Во время этой церемонии, помимо невестки, королю был представлен и сам Прощелыга, уверявший, что монарх «выказал ему знаки своей доброты». На самом деле он получил тридцать тысяч ливров для оплаты своих карточных долгов.

Невзирая на все эти сказочные привилегии, обильным дождем посыпавшиеся на молодую женщину, она смертельно возненавидела свою новую родню. Аристократы, которые теперь могли только втихомолку перемывать фаворитке кости за ее спиной, в штыки встретили новобрачную и вовсю вымещали зло на ней, обливая бедняжку презрением.