Мария София: тайны и подвиги наследницы Баварского дома - Лоррэн Кальтенбах

Увы! Страсть Эммануэля и Марии Софии – из тех историй проклятых влюбленных, которые начинаются с чувства вины и заканчиваются отчаянием. Королева теперь блуждает по жизни, как потерянная душа. Что касается Эммануэля, то он скоро смертью искупит свой грех. Через пять лет после рождения Дэзи бывший зуав скончается в Каннах, как указано в ведомственных архивах Приморских Альп:

«Ратуша Канн, округ Грасс: 18 апреля 1868 года, в два часа ночи, засвидетельствована смерть Шарля Феликса Эммануэля Лаваиса, холостяка, умершего в возрасте тридцати двух лет; родился и проживал в Париже, сын Шарля Жозефа де Лаваиса, помещика, и Лауры Жозефины де ла Шатобур. По заявлению, сделанному тридцатилетним Леоном Жюлем де Лаваисом, доктором медицины, проживающим в Париже, который сказал, что является братом покойного, и Шарлем-Антонином Буттурой, пятидесятилетним доктором медицины, проживающим в Каннах, который подтвердил его слова. Установлено в соответствии с законом, Луи Проспер».

Как и Эдгар По, сестры Бронте, де Мопассан и многие другие, Эммануэль стал жертвой смертельной волны туберкулеза. Примерно в это время люди начинают догадываться, что заболевание заразно и передается от человека к человеку. До этого момента инфекционный характер болезни не был очевиден, потому что иногда она сводила человека в могилу за несколько дней, а иногда ей требовались для этого годы. Для современников туберкулез – это «дитя» безумной городской жизни, переутомления и плохой гигиены цивилизованного человека. Таким образом, чтобы справиться с туберкулезом, мы стремимся укрепить, обогатить человеческую «почву» с помощью солнечных ванн и активностей на открытом воздухе. К этому добавляют несколько ингаляций, баночек, мазей с йодом и антисептики, которые, несмотря на некоторые преимущества, несут в себе множество недостатков. Иногда именно легкие не могут выдержать их раздражающее действие; часто желудок не справляется с этими препаратами. На страдающих чахоткой окружающие смотрят со страхом, если они хотят продолжить лечение, поэтому человека с ярко выраженными симптомами обычно считают уже потерянным. Когда поражение легких настолько сильное, как в случае с Эммануэлем, то это всего лишь вопрос времени…

Почему Канны? Во-первых, потому что это небольшой прибрежный городок, вновь открытый английскими аристократами, о котором широко узнают благодаря возникновению железнодорожной линии Марсель – Канны. Недавняя аннексия округа Ницца и визит Наполеона III и императрицы Евгении также привлекают к нему внимание. Он стал по преимуществу аристократическим городом, уголком предместья Сен-Жермен, выпавшим из туманного Парижа на берег самого солнечного залива.

Прежде всего, по мнению специалистов, из всех зимних курортов именно этот обладает самыми разнообразными и ценными преимуществами с медицинской точки зрения. Под защитой горного массива Эстерель нам нечего бояться леденящего северо-западного ветра, мистраля. Известно даже о случаях выздоровления или улучшения состояния при легкой форме туберкулеза. Вы останавливаетесь в Каннах, и благодаря волшебному климату вскоре ваше дыхание становится «подобно бархату».

Кто убедил бывшего зуава провести зиму в этом более мягком климате? Его младший брат Леон, врач госпиталя «Божон», а затем парижского муниципального департамента здравоохранения, который присутствовал в день его смерти? Второй, подписавший свидетельство о его смерти, доктор Шарль-Антонин Буттура? Если только это не была Мария София, которая посоветовала отцу своей дочери обратиться к специалисту по респираторным заболеваниям.

Сын бывшего итальянского консула доктор Буттура часто гостил в Неаполе и в Риме. В начале 1860-х годов он даже проходил там практику во французской оккупационной армии. Ветеран военного госпиталя Дю Валь-де-Грас, добрый и простой человек с ясным и мягким взглядом, всегда готовый прийти на помощь. Он равно готов служить и богатым иностранным семьям, и самым обездоленным, всегда предан больным, будь то в больнице или дома на улице Феликс-Фор. У него есть эта редкая способность успокаивать и распространять своего рода умиротворение среди окружающих. В Каннах его личные заслуги принесли ему должность муниципального советника и подарили доверие и симпатию самого выдающегося общества: Жан-Жака Ампера, Проспера Мериме, Виктора Кузена и даже герцога Алансонского, будущего зятя Марии Софии, который за девять месяцев до смерти Лаваиса поселился в Поссенхофене у Виттельсбахов. Некоторые называют Буттуру семейным врачом герцогов Орлеанских[275].

Позднее я узнаю, что Эммануэль останавливался в отеле де ла Пэ на бульваре де ла Гар (ныне бульвар Эльзаса), в пятистах метрах от набережной. Здание безупречно-белого цвета с двумя квадратными башнями все еще возвышается над улицей Луи-Брайля. Здесь бывший зуав проведет свои последние месяцы.

В то время внутренняя часть города еще не соответствовала восхитительной красоте окрестностей. Его спасают только прекрасные английские виллы и бульвар Императрицы (в будущем – Круазетт), украшенный небольшими садами из финиковых пальм и экзотическими растениями. На этой набережной по утрам можно было увидеть, как больные занимаются плаванием, как будто море должно вернуть им силы, бодрость и здоровье. Песчаные ванны также рекомендуются для лечения ревматизма. Тем не менее я с большей радостью представляю, как наш кузен катается на машине, восхищаясь всем, любуясь роскошными зданиями, такими как вилла Александра со своим минаретом; отправляется на пароходе, чтобы осмотреть Леринские острова или полюбоваться регатами яхт-клуба. В конце 1867 года можно было встретить бедного Эммануэля, который еле тащился по улице д’Антиб к продавцу книг Рободи, кашлял, задыхался, кутаясь в плед, в Café de l’Univers. Мопассан однажды сказал о Каннах, что это была больница мира, цветущее кладбище аристократической Европы, что нужно проклясть эту очаровательную и грозную землю смерти…

Мария София знает наверняка, что ее возлюбленный находится при смерти. 14 марта 1868 года, за пять недель до кончины Эммануэля она отправляется на борту парохода «Грефф», предоставленного мужем Сисси, императором Францем Иосифом. Ее вызывала императрица, сестра, которая ждала в королевском дворце Офен, в Венгрии, рождения дочери Марии Валери, эрцгерцогини Австрии. Она должна была передать роженице реликвию от Святого Отца и подержать ребенка у крестильной купели вместе с Матильдой, графиней де Трани. Обе стали крестными родителями новорожденной.

Узнав о прибытии во Францию героини Гаэты, императрица Евгения направила герцога Бассано в Марсель. Главный камергер дворца, который проводит зимний сезон в окрестностях Ниццы, находится в нескольких часах езды, чтобы поприветствовать августейшую путницу и поздравить ее. В порту Ла Жолиетт этот длинный, как жердь, человек, известный своей исключительной внимательностью, ждет недалеко от беспорядка, царившего на пристанях. Он смотрит на буй и ожидает корабль, чтобы прикрепить к нему цепь, смотрит вдаль, в русло; он ждет. Австрийский военный корвет скоро появится…