Рандеву с водяным - Дарья Калинина

– Только, чур, разговаривать с ними будешь ты, – сказала мне Мариша, которую внезапно обуял приступ скромности.

Я пожала плечами и кивнула. Мы отъехали от дома на приличное расстояние и даже не заметили, как из кустов, которые озеленяли наш дом, выскользнула фигура упитанного мужчины с толстым брюшком и скрылась в подъезде нашего дома.

Пока мы развлекались с рыбками и проститутками, Жихарев в поте лица своего пытался доказать, что убийца и есть та женщина, которую видели возле дома убитой Алены Шулениной. Пока что эксперты, несмотря на то что Жихарев предоставил им почти весь гардероб задержанной, не смогли найти на одежде Светланы Цветиковой ни одного волоска, ни одной микрочастицы, которые бы принадлежали убитой женщине.

И только на том самом светлом и длинном пальто, на которое Жихарев возлагал больше всего надежд, нашелся один-единственный волосок, который, бесспорно, принадлежал Алене.

– Ну и что это доказывает? – бормотал себе под нос Жихарев. – Только то, что подозреваемая была знакома с убитой. Но она этого и не скрывает.

Строить версию убийства на одном-единственном тонком волоске Жихарев не решался. И мечтал получить либо более веские улики, либо (что было бы вообще идеально) добровольное признание самой мадам Цветиковой. Увы, та признавать себя виновной отказывалась.

То есть под давлением свидетелей, которые видели похожую женщину, входившую в дом убитой Алены, Светлана Игоревна призналась, что была в доме Алены. Но уверяла, что на тот момент Алена была еще жива и вполне здорова. И никакого ущерба ее здоровью Светлана Игоревна не нанесла. И женщина даже очень обижалась, когда Жихарев начинал при ней высказывать предположения, что у мадам Цветиковой были-таки мотивы для убийства Алены.

– Любая женщина могла бы убить эту гадину, если бы она сделала ей то, что сделала мне! – возмущенно отвечала Светлана на его вопрос. – Но мне нужно было от нее совсем другое. Черт с ним, с мужем! Если он на старости лет совсем голову потерял, решил продать все и отдать деньги шлюхе – это, в конце концов, его личное дело и его личные деньги. Но девочки – этого простить нельзя.

– Как же так? – удивился Жихарев. – Разве вы не считаете, что имущество супругов принадлежит им в равной мере? Значит, ваш муж, распродав свою фирму, ущемил и ваши интересы.

– Наш брачный контракт оговаривает этот пункт, – ответила Светлана Игоревна. – Фирма и доход с нее принадлежат моему мужу. А квартира, дача и прочая недвижимость принадлежат мне. Так что со своей фирмой мой муж волен был поступать, как ему заблагорассудится.

Хотя бы этот вопрос прояснился.

– Вы поймите, – продолжала Светлана, – я стремилась вернуть не мужа, пропади он пропадом со своими шлюхами, и не деньги, которых у меня и у самой достаточно, а моих девочек. Моих дочек, которых муж впутал в какую-то грязную историю. И я уверена, не без помощи этой стервы Алены. И я пришла к ней всего лишь поговорить.

– Но почему же вы сразу в этом не признались? – спросил у нее Жихарев.

– В том, что я была у этой стервы дома? – удивилась Светлана Игоревна. – Признаться в этом, когда я уже знала, что она мертва?

Выяснив, откуда Светлана Игоревна знала о смерти Алены, Жихарев помрачнел. Он, конечно, подозревал, что эти две особы, Мариша с Дашей, которые нашли труп, будут трепать об этом языками везде и всюду. Но он и не предполагал, что они начнут болтать об убийстве с главной подозреваемой. Единственное, что его немного утешало, был тот факт, что подругам, которые нашли труп Алены, не было известно точное время ее смерти. А значит, и разболтать об этом они не могли.

– А как вы объясните тот факт, что время, которое вы указываете в качестве времени своего визита к Алене домой, разнится с тем, когда вас видели входящей в ее дом свидетели? – спросил Жихарев у подозреваемой.

– Пусть ваши свидетели часы свои проверят или очки получше протрут, – ответила Светлана Игоревна. – Я знаю лишь то, что была у Алены, когда она была жива. Хотела по-человечески попросить ее сказать, где Михаил и, главное, где мои дочери. А эта зараза в ответ лишь сказала, что она знать не знает, где находятся Карина с Варей. И уж тем более ей неизвестно, где болтается Миша. Она даже предложила мне обыскать ее дом.

– И что?

– Миши и девочек в доме не оказалось, – объяснила Светлана Игоревна.

– Значит, дом вы обыскали? – уточнил Жихарев.

– Да, обошла его вместе с Аленой, – кивнула женщина.

– А что было потом?

– Потом я поняла, что мужа и девочек тут и в самом деле нет, и ушла, – сказала Светлана Игоревна. – Я не могла придумать, как бы мне прищучить эту стерву, чтобы она сказала, где девочки. Решила вернуться поздней, когда буду знать, чем могу воздействовать на Алену. Но у меня и в мыслях не было ее убивать.

– Да? – с большим сомнением переспросил у нее Жихарев.

– Да, – с яростью подтвердила мадам Цветикова. – Я ее пальцем не тронула.

Жихарев тяжело вздохнул. И в самом деле синяки на горле убитой, как сказали эксперты, не могли быть оставлены руками мадам Цветиковой. Они явно принадлежали другому человеку. Женщине или мужчине с маленькими руками. Выходило, что либо у мадам Цветиковой был сообщник или сообщница, либо она действительно говорит правду и к смерти Алены не имеет прямого отношения.

– А откуда у вас был адрес Алены? – спросил Жихарев у подозреваемой.

– Его для меня раздобыл один частный детектив, – сказала Светлана Игоревна.

Записав имя и телефон этого детектива, Жихарев отпустил Светлану Игоревну обратно в камеру и задумался. Никаких прямых улик, чтобы обвинить Светлану Игоревну в устранении соперницы, у него не было. Но Светлана Игоревна очень уж идеально подходила на роль убийцы.

У нее был мотив. Она сама признавалась, что была в доме убитой незадолго до ее смерти. И ее видели входящей в дом убитой в то время, которое совпадало со временем смерти Алены. Поэтому Жихарев решил остановиться на том варианте, что у Светланы Игоревны был сообщник или сообщница, которые и придушили несчастную Алену. А потом уж Светлана Игоревна помогла подвесить труп несчастной девушки на люстру.

…Мы с Маришей проехали по Ириновскому проспекту уже второй раз. Проститутки нам попадались, но редко и все не те. Я не узнавала ни одного хотя бы приблизительно знакомого лица.

– Рано выехали, – сказала Мариша. – Девчонки еще дома отсыпаются.

– Ничего не рано, – возразила я. – Уже семь часов. Они тут вообще круглые сутки болтаются. У них скользящий график, одни уходят домой поспать и перекусить, а другие выходят на работу. Так что проститутку тут можно найти в любое время, кроме, пожалуй, самого раннего утра.

Мариша фыркнула, и мы поехали по Ириновскому в третий раз. Внезапно в глаза мне бросилась знакомая фигурка, которая спешила из подворотни к дороге.