Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо - Макс Фрай

— Да не надо ничего объяснять, — улыбнулся Джуффин. — Просто обдумай наш разговор. К примеру, в перерывах между размышлениями о художественной литературе. Должно же быть в твоей интеллектуальной жизни какое-то разнообразие.

Разнообразие в моей интеллектуальной жизни наступило безотлагательно. С одной стороны, я был совершенно оглушен речью шефа. И представления не имел, как и чему я могу научить Нумминориха. Ну вот, разве что, действительно объяснить ему, что нас не надо стесняться. И что дальше? С другой стороны, я был чертовски рад, что всеведущий Джуффин, похоже, не подозревает, что у меня завелась тайна. С третьей стороны, перед моим внутренним взором по-прежнему маячили страшные мертвые литературные миры. За компанию с ними перед упомянутым внутренним взором маячил еще и сэр Шурф, самой природой созданный для обладания тайнами, по капризу судьбы доставшимися мне. Его одного было бы вполне достаточно, чтобы заслонить от меня более насущные проблемы — Кофину Книгу Несовершённых Преступлений, ее легендарного создателя, веселую банду бескорыстных злодеев и великое множество вариантов развития событий, по большей части совершенно дурацких, зато чрезвычайно живых и цепких — они мельтешили перед моими глазами, грозя превратиться в цветные сны наяву. Или не наяву? Я вздрогнул и открыл глаза.

— Похоже, для начала тебе надо просто поспать, — усмехнулся Джуффин. — Иди уж. Смотреть на тебя больно.

— С другой стороны, когда еще у меня появится возможность причинить вам непереносимые страдания? — улыбнулся я. Но из-за стола все-таки поднялся, пока начальство не передумало.

Есть такое выражение: «спал как убитый». Что касается меня, я спал, как убитый, которого нерадивые бюрократы загробного мира гоняют туда-сюда, из рая в ад и обратно, да еще и справки по пути собирать велят. Во всяком случае, снов, очень сладких и очень страшных, я увидел столько, что не во всякую долгую жизнь поместится. Они сменяли друг друга столь стремительно, что я довольно быстро перестал понимать, что собой представляю, где нахожусь и какая от меня бывает польза. И еще какое-то время после пробуждения ни черта не помнил. Лежал на спине, лицом кверху, шевелил пальцами рук и ног, думал: наверное, я все-таки живой. Думал: наверное, это очень хорошо. И не переменил свое мнение по этому вопросу даже после того, как память ко мне вернулась.

Это было что-то новенькое.

Реальность, меж тем, вела себя просто превосходно. В смысле, именно так, как мне сейчас требовалось. Друзья один за другим присылали мне зов, чтобы сказать: «Не смогу сегодня к тебе зайти, шеф загрузил работой». Добрый сэр Джуффин не забыл даже Нумминориха, который, в отличие от раздосадованных коллег, был по этому поводу на седьмом небе.

Самое поразительное, что меня Господин Почтеннейший Начальник так и не побеспокоил. Хотя, по идее, для того, чтобы собирать информацию о Кофиных бывших подчиненных, их обильном потомстве и практически бесчисленных человеческих связях, вовсе не требовалось могущества, которое я, бедняжечка, столь невовремя — тьфу ты, наоборот, вовремя — утратил. Так я рассуждал, машинально доставая из-под ковра, то есть из Щели между Мирами, чашку кофе. Сперва добыл его и сделал несколько глотков, и только потом осознал, что у меня снова все получилось, как в старые добрые времена, только еще быстрее. Утраченное могущество, похоже, сидело рядом, как верный пес, умильно заглядывало в глаза, виляло хвостом, всеми доступными способами подавая сигналы: я уже тут! А я был готов умолять: пожалуйста, только не сейчас, меня же шеф сразу на службу вернет. Плакали тогда мои ночные визиты в подвал. А я даже познакомиться ни с кем, кроме Гюлли Ультеоя, не успел. И ни одной книжки из Незримой Библиотеки не прочитал. Даже не представляю, как выглядит этот процесс.

Вот и не будем терять время, сказал я себе. И принялся одеваться.

И ведь не зря спешил. Меня уже с нетерпением ждали.

Так и тянет сказать, что мой подвал был до отказа забит призраками. Но это, конечно, преувеличение. Их было всего-то дюжин пять, говорить не о чем. Впрочем, мне с непривычки хватило. Стоял столбом, хлопал глазами, еще небось и рот распахнул от изумления, за мной это водится.

Но долго удивляться мне не дали. Всякого, кто, спустившись ночью в подвал, встретит там толпу интеллигентных, хорошо воспитанных призраков, ждет воистину страшная участь: ему придется перезнакомиться с ними, да не как попало, на бегу, а по всей форме. Призраки подходили ко мне по очереди, степенно прикрывали туманными ладонями сияющие прозрачные глаза, называли свои имена: Хемха Наггои, Эксэ Нактох Младший, Чшелахли Наумбадах, Екки Ченьио, Глекхи Чщеллурех, Чента Наданмахух, — поначалу я честно пытался их запоминать, но уже после нескольких церемоний знакомства бедная моя голова стала пустой и звонкой, а на лице поселилась улыбка, бессмысленная и любезная, как у опытного придворного.

Однако страдал я не зря. После того, как все имена были названы, призраки расступились, давая дорогу моему старому знакомому.

— Перед вашим приходом я посовещался с коллегами, — деловито сообщил Гюлли Ультеой. — И мы единогласно решили, что вас следует безотлагательно провести через ритуал Куэйи Ахола.

— Что за ритуал такой? — встревожился я.

От природы я не так уж подозрителен, но судьба положила немало сил, чтобы развить во мне это малоприятное качество. Житейский опыт кого угодно приучит ждать подвохов и ловушек. Иногда это бывает чертовски полезно. Но, по большому счету, ужасно обидно регулярно обнаруживать, что превратился в угрюмого и недоверчивого типа, только и думающего об опасностях, якобы поджидающих за каждым поворотом.

Вот и сейчас я пришел в смятение от одного только упоминания незнакомого названия. Сразу почему-то подумал, что этот ритуал превратит меня в призрака, которому придется навеки поселиться в подвале, поскольку пяти дюжинам изнывающих без работы библиотекарей позарез требуется хотя бы один читатель. И они решили, что за неимением иных вариантов я им вполне подойду.

Ну, то есть, я не то чтобы по-настоящему испугался, но всерьез учитывал такую возможность. И даже начал было продумывать пути к отступлению.

— Так называется ритуал, необходимый для проникновения в Незримую Библиотеку, — сказал Гюлли Ультеой. — Помните, я вам говорил.

— А-а-а-а, — с облегчением протянул я. — О-о-о. Ну конечно!

Окружившие меня призраки благодушно заулыбались, кивая почти невидимыми головами. Похоже, они то ли не были наделены способностью читать мысли живых, то ли не делали этого из чувства такта. Какое счастье.

— Ритуал назван именем первого живого хранителя Незримой Библиотеки, — продолжал объяснять Гюлли Ультеой. — В старые времена библиотекарями нередко становились люди исключительно незаурядные во всех отношениях, но Куэйя Ахол выделялся даже на общем фоне. Он мог выбирать любую судьбу, однако смолоду поставил перед собой задачу попасть в Незримую Библиотеку, не расставаясь с телом. За четыреста с лишним лет Куэйя Ахол успел перебывать на всех библиотечных должностях и прочитать больше половины книг Незримого собрания, а это, поверьте мне, очень много. И он добился своего. На основе древних обрядов создал совершенно новый ритуал, позволяющий живому человеку взаимодействовать с лишенными телесности предметами и существами. Одно время у Куэйи Ахола даже была жена-призрак, но эта история завершилась печально: она заскучала и сбежала от него с каким-то случайно залетевшим в Ехо морским ветром, не то в Ташер, не то в Тарун, не то в Тулан, уже и не вспомню. Говорят, Куэйя Ахол не держал на нее зла — общеизвестно, что призракам трудно ужиться с живыми, очень уж вы для нас плотные и медлительные… Впрочем, история его неудачного брака к делу не относится. Факт, что именно Куэйя Ахол придумал ритуал, пройдя через который, вы сможете не только увидеть стеллажи Незримой Библиотеки, но и брать книги с полок, и читать их без нашей помощи.