Дьявольская рулетка - Себастьян Фитцек

— Ответ был правильным. А вот отвечавший — нет.

Ян похлопал Флумми по плечу, тот понял знак, включив новую песню. После обоих выстрелов продюсер не сдвинулся ни на миллиметр, уставившись, как в трансе, на какую-то точку компьютерного экрана. Поэтому он был единственным в помещении, кто не знал, кого Ян сейчас поразил.

— Как это называется? — спросил Тимбер, когда раздались характерные звуки барабана величайшего хита Кейт Буш Running up that hill.

— С каких это пор правила изменились? Вы же сказали, что отпустите заложника, если кто-то назовет правильный пароль. Именно так и было.

— Да.

Ян как-то умудрился придать своему положительному ответу отрицательный смысл.

— И что?

Ведущий с вызовом смотрел на него, и Ян снова невольно улыбнулся. Он знал, что никто в студии его не понимает и все считают циничным гадом. Но вид разгневанного Тимбера, распухший нос которого теперь куда лучше подходил к его крепкому лицу, был слишком комичен. А может быть, и нет, и он действительно потихоньку сходит с ума. Возможно, ему стоит принять еще одну из тех овальных пилюль, которые он на случай необходимости сунул в карман своих тренировочных штанов. В данный момент это был единственный предмет его маскарада, который еще оставался на нем.

Он исходил из того, что его фотография в натуральный рост уже высвечивается проектором в центре управления операцией спецназа и что дюжины служащих в эту самую секунду переворачивают вверх дном его виллу в Потсдаме. Необходимость в маскировке теперь отпала.

— А что было не так с этим Casch Call? — поинтересовался Тимбер.

Он произносил каждое слово по отдельности, точно в такт со вспыхивающей красной лампочкой студийного телефона.

Ира!

Ян короткое время раздумывал, стоит ли отвечать на ее звонок. Но все же потом дал знак Флумми. Тот выключил музыку и включил громкую связь.

— Возможно, ничего и не было.

Ира как раз хотела открыть дверь на лестницу, когда Ян после двадцать первого звонка наконец снял трубку.

— Сколько человек ранено? — сразу перешла она к делу.

— А сколько раз я стрелял? — ответил он лаконично.

— Дважды. Значит, две жертвы? Кому-то из них требуется помощь?

— Да! Мне! Мне немедленно требуется кто-то, кто поможет мне найти Леони.

Ира начала шагать через две ступеньки, но сразу заметила, что такую нагрузку на следующие тринадцать этажей она не осилит, и снова замедлила шаг.

— Я знаю и работаю над этим. Но сейчас мне надо знать, кого вы застрелили.

— Ну, возможно, я скажу, если вы мне откроете, что это за надувательство тут сейчас было?

Она быстро подумала над отговоркой, потом все-таки решилась на правду.

— Звонки из студии были перенаправлены.

— Куда?

— В колл-центр. К сотруднику, проинструктированному соответствующим образом, который, разумеется, ответил правильно.

— Ага. И как же мне это удалось выяснить?

Ире пришлось почти силой заставить себя нервно не почесаться, отвечая ему:

— Вы позвонили сами себе. На собственный мобильный телефон.

«Там должно было быть занято. Никаким образом никто не мог ответить. Штойер идиот. Как он мог не предусмотреть такую возможность?»

— Отгадано верно. Ира, как вы расщелкали вопрос на пятьсот тысяч евро? У вас что, есть телефонный джокер?

— Я понимаю ваше возмущение и знаю, вы думаете, что я солгала. Но я не имею к этому отношения. Линиями манипулировали без моего ведома.

— Хорошо, в этом случае я верю. Иначе с чего бы я еще тратил на вас свое время? Вероятно, вы вообще не имеете никакого влияния там, снаружи. Вас даже не посвящают в тактику операции.

— Вы хотели мне сказать, кого застрелили.

Она старалась не обращать внимания на упреки. Ей нужна была информация.

— Никого. — Он помолчал. Потом продолжил: — Пока никого.

— Хорошо. — Ира остановилась, крепко ухватившись за перила и согнувшись вперед, словно хотела достать серые бетонные ступени. — Очень хорошо.

Ее облегчение от хорошей новости, однако, было коротким.

— Но это я сейчас наверстаю, — прошипел Ян. — Прямо сейчас. И на этот раз не удовольствуюсь одной жертвой.

«Разумеется, засранец ты этакий. Ты хочешь наказать меня. Беременной».

Дыхание Иры все еще не успокоилось. Но, несмотря на это, она двинулась дальше. Две голубые цифры в рост человека на унылом бетоне подсказали ей, что она добралась только до тринадцатого этажа.

— Я понимаю вас, — лгала Ира. — Но Сандра Марвински — будущая мать. Она и ее дитя не имеют никакого отношения к тому плачевному положению, в котором вы сейчас находитесь.

— Ха!

Ира сжалась, как будто Ян по телефону плюнул ей в лицо.

— Кончайте свои фокусы. Мать, дитя — вы думаете, что, используя эти слова, остановите меня? Мне уже нечего терять, Ира.

«Мне тоже», — подумала она и в следующий момент едва не упала. Шнурки ее парусиновых спортивных туфель развязались, и она, как неловкая школьница, запуталась в ногах.

— Как я уже говорил, каждые следующие переговоры с вами — пустая трата времени.

Тринадцатый этаж. Цифры были так коряво намалеваны на стене холла, словно архитектор даже представить себе не мог, что кто-то когда-то может выйти на эту мрачную лестничную площадку из элегантных внутренних помещений комплекса МСВ. Ира сделала попытку слабого ответного хода.

— Если вы сейчас положите трубку, то потеряете единственного человека здесь, снаружи, который уж точно вам ничего не сделал.

— Но как раз в этом и проблема, Ира. Вы ничего не сделали. Как тогда с Сарой. Я прав?

Как профессионал, она должна была понимать, что он сейчас взбешен и хочет побольнее ее уязвить. Только Ире в этот момент было не до профессиональной точки зрения. Она сама была возмущена и предпочла не говорить ничего такого, чем бы ее агрессивные эмоции могли ранить.

— Мы ведь с вами связываемся лишь по этой причине, Ира? Потому что вы хотите преодолеть свою травму? Потому что тогда не смогли предотвратить катастрофу с дочерью? Вы хотите сегодня все опять восстановить? Да, думаю, так оно и есть. — Ян рассмеялся. Степень агрессии Иры все возрастала. — Вы ведете переговоры со мной лишь по этой единственной причине. Я для вас не что иное, как лекарство, с помощью которого вы хотите унять свою боль.

Хотя он лишь отчасти коснулся правды, но его слова где-то между пятнадцатым и шестнадцатым этажом задели Иру, как рикошетом. Теперь она больше не могла сдерживаться. Вместо того чтобы остановиться, она снова начала шагать через две ступеньки. Ее распирала ярость. Что же делать? Она намеренно проигнорировала все, чему ее учили о психологически сдержанной тактике переговоров, и заявила открытым текстом: