Хозяин дома на утесе - Карина Пьянкова

Я пожала плечами.

— Если честно, сэр, я не представляю, как тело вообще обнаружил и кто. В тот треклятый цех даже дети не залезают, у них есть и другие заброшенные здания, до которых проще добраться.

Мужчина покивал.

— Значит, заодно стоит узнать и то, кто именно нашел тело и какого дьявола залез в этот ваш цех.

Когда мы выехали на дорогу, ведущую к цеху, я возблагодарила бога за то, что Фелтон ездил на внедорожнике, а не на чем-то пафосном как его младший брат. Автомобиль буксовал, подпрыгивал на выбоинах, но мы все-таки продолжали двигаться вперед. Словом, шеф, несмотря на свое аристократическое происхождение, оказался удивительно практичным человеком и отлично приспосабливался к окружению, делая вид, что он такой же как все. Надо сказать… у Фелтона получалось влиться.

— А эксперты? — уточнила я с некоторой опаской.

Шеф криво усмехнулся.

— Вызвал уже, не беспокойтесь. Вот только как они сюда доберутся одному богу известно.

Я подозревала, что экспертам придется идти пешком. Вместе с носилками для трупа и всей прочей машинерией. Но что поделать, все равно никак помочь не смогу, так что нечего и подозревать.

Возле старого цеха, который стоял прямо на берегу бухты, мне уже давно не доводилось бывать, а разглядеть его издалека толком не удавалось. Вблизи здание выглядело паршиво настолько, что в душе крепло вполне закономерное подозрение на тему судьбы старого цеха. Вряд ли кто-то решится арендовать или купить подобную развалюху. Кровля местами развалилась, по деревянным стенам пополз мох, ветер и дожди тоже оставили свои следы. Строение вряд ли протянет больше пары лет — просто обрушится, сдавшись времени и стихиям.

— Подростки любят развалины, но все же выбирают что-то загадочное или хоть сколько-то романтичное, — оглядевшись, вынес свой вердикт Фелтон. — Тут же просто развалюха, которая непонятно каким чудом держится. Сомневаюсь, что девочке могло прийти в голову явиться сюда по собственному почину.

И все-таки шеф забавно мыслил: еще когда мы выезжали из участка, он говорил о том, что вряд ли жертва отправилась в цех добровольно, однако продолжал искать доводы в пользу суждения, которое сам и вынес.

— Мне тоже так кажется, сэр, — посчитала нужным высказать свое мнение я.

Из дверей цеха выскочил констебль Холд, бледный с прозеленью, радостно замахал руками и побежал прочь, в кусты. Что характерно, самые дальние, что уже говорило о крепких нервах и высоком уровне профессионализма.

Мы с начальником переглянулись и принялись натягивать на руки перчатки. Я носила с собой пару и раньше, памятуя о том, что работаю как-никак в отделе расследований, однако пользоваться ими до этой череды убийств доводилось нечасто. Фелтон оказался более предусмотрительным человеком: у него нашлись еще и бахилы, причем две пары, в том числе и на меня.

— Но не вздумайте не глядеть под ноги, Мэллоун! — строго напомнил мужчина перед тем, как мы вошли вдвоем в цех. — Затопчите улики — можете сразу прыгать со скалы в воду, а потом не дышать!

Да если я нарушу место преступления, да еще так по-глупому, наверняка со стыда умру!

— Да, сэр, — ответила я.

Порог заброшенного цеха мы переступили под мерзкие звуки прощания Холда с завтраком. Наверняка из-за вызова пообедать он не успел, и сомневаюсь, что такое упущение коллегу хоть сколько-то расстроило.

Здание достаточно давно не использовали по прямому назначению, однако мне казалось, что до сих пор запах рыбы пробивается сквозь вонь гниения, которая заполнила все вокруг.

— Лишний раз убеждаюсь, что наш убийца не чистюля, — озвучил свои выводы Фелтон, оглядываясь вокруг. — Мэллоун! Не тяните руки к балке! И плевать, что она далеко от тела! Ничего не трогайте и даже дышите пореже!

Я тут же поспешно отдернула руку.

Как он вообще заметил, что я хочу потрогать эту чертову балку?! Не иначе как видит все на триста шестьдесят градусов.

А я, кажется, привыкла без промедления и раздумий выполнять команды начальства. Действительно как хорошо выдрессированная собака.

— Я больше не буду, сэр!

Фелтон тяжело и как-то особенно вздохнул.

— Естественно вы не будете.

Тело лежало поодаль, в тени, практически в самом дальнем углу цеха.

— А еще убийце было безразлично, найдут или нет тело. Не прятался, но и напоказ не выставлял. Значит, внимание публики и полиции не интересует…

Я совсем растерялась и переспросила:

— Простите?

Шеф повернулся ко мне лицом и пояснил:

— Серийные убийцы подчас пытаются добиться… своеобразного признания. Внимание им нужно, как дивам на подмостках аплодисменты публики. Но это не про нашего субъекта. Он вполне доволен, делая то, что делает.

Слова Фелтона поколебали мое представление о мире как о чем-то адекватном и нормальном.

— Признание? — переспросила я.

Мужчина закатил глаза, намекая таким не самым изящным способом на мою глупость.

— Хватит, Мэллоун, лекцию на эту тему я вам прочитаю позже. А пока нам просто нужно произвести первичный осмотр места происшествия. И ничего не потревожить! В том числе магией!

Кажется, ту попытку использовать заклинание в церкви никто не забыл.

— Я все поняла, сэр! — вытянулась я в струнку. — Ничего не трогаю, никакой магии. Но как же… перевернуть тело?

Труп лежал к нам спиной, кажется, в позе эмбриона. Лица нельзя было разглядеть, но то, что это девочка-подросток не приходилось сомневаться: леггинсы, кеды, длинный свитер, разметавшиеся по полу рыжие волосы. Так не выглядит взрослая женщина.

— Мы не станем трогать тело до приезда экспертов. Господи, Мэллоун, почему вас всему нужно учить?!

Негодованию начальства не было предела, но, похоже, я уже не настолько боялась неудовольствия Леонарда Фелтона. Как минимум, я его устраиваю больше кого бы то ни было в отделе, иначе бы давно таскал с собой кого-нибудь другого.

— Потому что я никогда раньше не расследовала убийство, — пробормотала я себе под нос едва слышно. Но слух Фелтона не подвел его и на этот раз.

— Так себе оправдание.

Да, не ахти какое объяснение моему периодическому головотяпству, но другого все равно не имелось. К тому же иметь дело со смертями было чертовски тяжело еще и чисто психологически, у меня от всех этих ужасов в голове подчас просто мутилось. Наверное, частью умственных способностей приходится жертвовать, заставляя себя не думать, что мертвое тело перед тобой еще совсем недавно было живым человеком, которого я наверняка встречала на улице.

— Извините, сэр, — скорее ворчливо, чем виновато отозвалась я.

Шеф покосился на меня, расстроенно вздохнул, а после достал блокнот и принялся там что-то записывать. Наверняка строчил черновик будущего протокола осмотра. Все, что касалось работы, у Леонарда Фелтона было продумано на сто шагов вперед.