Полночное небо - Лили Брукс-Далтон

Когда Августину было за тридцать, его пригласили работать в Сокорро, штат Нью-Мексико. Там располагался Комплекс имени Карла Янского – центр передовых исследований в области радиоастрономии. Молодой и фотогеничный ученый, он привлек внимание прессы; его работа считалась прорывом в своей области. Но он знал, что еще не оставил значимого следа в истории, что настоящие открытия ждут его впереди. Цель была близка. Он чувствовал, что вот-вот представит миру теорию, которая вознесет его на научный олимп.

Слава беспринципного сердцееда сопровождала его повсюду, куда бы он ни направлялся, – как, впрочем, и репутация незаурядного и въедливого исследователя. Все обсерватории мира предлагали ему работу, да и университеты вовсю приглашали на должность профессора. Но Августин ненавидел преподавать, он всегда хотел – жаждал – познавать неизведанное.

Работа в Комплексе имени Янского стала для него непривычной передышкой от фундаментальных исследований, однако ему предложили кругленькую сумму, причем без нудного оформления бумаг и необходимости обивать пороги вышестоящих инстанций. Августин решил, что год-другой, посвященный радиоастрономии, вполне может дать тот толчок, который выведет его карьеру на новый уровень.

Он купил билет и, захватив свой единственный чемодан-страдалец, который колесил с ним по всему свету со студенческих лет, уехал в Сокорро. Встретили его радушно. Он быстро освоился, радуясь смене обстановки и возможностям, которые открывались на новом месте. Августин пробыл там почти четыре года – дольше, чем планировал изначально, дольше, чем где-либо еще со времен колледжа. Именно там, в Сокорро, он повстречал женщину по имени Джин.

– Чудесное утро для космической прогулки, – улыбнулась Деви напарнице.

В смотровом щитке ее шлема медленно проплывало отражение корабля. Салли почти не видела за зеркальной поверхностью лица подруги, но различила проблеск ее улыбки. Космос был неподвижен, словно раннее утро перед тем, как зачирикают первые пташки и солнце пробудит природу ото сна, – но здесь, наверху, не существовало таких понятий как рассвет, полдень или вечерние сумерки. Только уснувшее в вечности мгновение тишины. Не было ни до, ни после – лишь бесконечное сияние времени, застывшего между ночью и днем.

Салли не волновалась. Все получится, думала она, плывя в невесомости с новой антенной и чувствуя вибрацию реактивного ранца за спиной. Изредка в наушниках звучал голос Деви или Харпера. Приближалась хвостовая часть корабля. С установкой антенны придется повозиться, однако времени хватало. У Салли было все, что нужно: план действий, напарница, группа поддержки. И даже чертов реактивный ранец. Она верила: все получится как надо.

Деви первой добралась до места установки. Она подготовила тросы и, как только Салли подобралась ближе, пристегнула их к спутниковой тарелке, чтобы та не отлетела, пока они будут подключать проводку и крепить мачту антенны к корпусу корабля.

Тарелка покачивалась в путах, словно большая круглая ладонь махала в знак приветствия. Напарницы пристегнулись тросами к рабочему месту. Оттуда, где старая антенна соединялась с кораблем, торчали провода, напоминая змееподобные локоны Медузы Горгоны. Деви терпеливо, следуя внутреннему чутью, распутывала их и опять собирала в пучки, чтобы потом соединить с начинкой новой антенны. Салли подавала коллеге инструменты, пристегивая к разгрузочному поясу нужные запчасти.

Так прошло несколько часов. Работали в основном молча. Время от времени Деви просила у Салли тот или иной инструмент, полностью сосредоточившись на задаче, а Салли бдительно следила за процессом.

Работа двигалась по плану. И все же что-то настораживало. Глотнув воды через трубочку, встроенную в скафандр, Салли размяла шею – повертела головой, насколько позволял шлем.

– «Этер», прием! Сориентируйте по времени.

– Шесть часов с момента выхода из шлюза, – ответил Харпер. – Вы молодцы!

– Все почти готово, – сказала Деви. – Салли, можешь подержать мачту примерно в дюймах четырех над местом установки?

– Будет сделано!

Сматывая тросы, Салли начала подтаскивать тарелку ближе и схватила ее за мачту, как только смогла дотянуться. Затем отпустила тросы и притянула антенну к корпусу корабля, оставив небольшой зазор, как просила напарница.

– Отлично! – воскликнула Деви.

Прошел еще час, прежде чем они смогли наладить электрику. Пока Деви заталкивала провода в отверстие, Салли направляла мачту. Наконец, антенна встала на место. Осталось прикрепить ее болтами к корпусу корабля. Дело было практически сделано. Салли снова глотнула воды и похлопала подругу по плечу.

– Молодчина!

Деви не ответила. Она безвольно парила рядом. Дурное предчувствие, которое преследовало Салли с тех пор, как они покинули корабль, моментально выросло в неподдельный страх.

– Деви, что с тобой? – Салли старалась не поддаваться панике, но в голове у нее стучало: нет, нет, нет! – снова и снова, будто чья-то зловещая рука перебирала четки.

В наушниках послышался треск помех, а затем – ругательства, приглушенные, но различимые, несмотря на попытки Харпера прикрыть рукой микрофон.

– Деви! Что случилось?

Все еще держась за мачту антенны, Салли подлетела вплотную к подруге и попыталась разглядеть ее лицо за зеркальным стеклом шлема. В наушниках снова зашуршало.

– Приборы показывают, что у Деви проблемы со скафандром. Избыток углекислого газа, – доложил из командного отсека Тибс. – Деви! Ты меня слышишь? У тебя резко убывает запас кислорода!

Салли вгляделась в лицо напарницы за бликующим стеклом и сразу поняла: дело плохо. Деви словно оцепенела, взгляд был расфокусированным, глаза закатывались. Ей явно стоило больших усилий оставаться в сознании.

– Что там у вас происходит? Ответьте! – раздался голос Харпера.

Салли встретилась взглядом с Деви, которая силилась что-то сказать.

– Фильтр, – наконец, прошептала она. – Патрон с гидроокисью лития… с ним неполадки. Я не заметила, потому что… – она сделала глубокий вдох, но кислорода, чтобы насытить легкие, не хватало. – Как же я могла не заметить…

– Быстро к шлюзу! – Харпер почти перешел на крик.

– Боюсь… я уже не успею, – прохрипела Деви, задыхаясь.

Руки перестали ее слушаться, мелко затряслись, и Салли увидела, как отвертка выскальзывает из громоздкой перчатки и летит прочь, в пустоту. Все происходило очень быстро. Всего несколько секунд – и Деви уже потеряла сознание. Ее качало на тросе из стороны в сторону, словно деревце на ветру. Салли оцепенела, вцепившись в мачту антенны.

– Деви! Деви!

За отблесками на зеркальном стекле Салли разглядела ее лицо – умиротворенное, каким не было долгие месяцы. Девушка как будто спала и видела приятные сны. Больше никаких кошмаров, тревог, одиночества.

С корабля не доносилось ни звука: не веря собственным глазам, коллеги проверяли жизненные показатели Деви. Когда в наушниках прозвучал голос Тибса, все и так уже было ясно.