Дело застенчивой обвиняемой - Эрл Стенли Гарднер

— Цианистый калий.

— Перекрестный допрос, — торжествующе сказал Бюргер.

— Доктор, в тот момент, когда вы видели Мошера Хигли, — сказал Мейсон, — заметили ли вы все эти симптомы, которые подчеркнул окружной прокурор?

— Да.

— Вы внимательно отнеслись к ним?

— Ну… нет. Я их видел. Это все, что я могу сказать.

— Значит, вы не отнеслись к ним внимательно?

— В тот момент нет.

— Почему?

— Потому что я не знал, что эти вещи будут иметь значение.

— Вы были вызваны как врач?

— Да.

— Вы знали, что этот человек умер и вам придется заверить причину его смерти?

— Да.

— Следовательно, вы осмотрели тело и все вокруг для определения причины смерти?

— И да и нет.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что я сделал то, что я бы назвал поверхностным осмотром.

— В результате такого осмотра вы в тот момент пришли к выводу относительно причины смерти?

— Я же подписал свидетельство о смерти.

— Доктор, не уклоняйтесь от вопроса. Я спрашиваю вас, пришли ли вы в тот момент к выводу относительно причины смерти?

— Ну… Да.

— И вы решили, что этот человек умер в результате коронарного тромбоза, ведь так?

— Да.

— И вы подписали свидетельство о смерти, определяя это причиной смерти?

— Да, сэр.

— А теперь вы думаете, что ошиблись, когда подписывали свидетельство о смерти?

— Да, ошибся.

— Вы и теперь полагаете, что Мошер Хигли умер не в результате коронарного тромбоза?

— Я знаю, что он умер не в результате коронарного тромбоза.

— Вы знаете, что совершили ошибку, когда решили, что это было причиной смерти, увидев его в первый раз?

— Да, сэр, и я хотел бы привести вам свои доводы.

— В данный момент меня не интересуют ваши доводы, — сказал Мейсон. — Я вас просто спрашиваю в фактическом плане: совершили ли вы ошибку и пришли ли вы к ложному выводу? Вы можете ответить либо «да», либо «нет». Итак, пришли ли вы к ложному выводу или нет?

— Да, — сказал доктор Грэнби, губы которого дрожали от гнева.

— Можно ли коронарный тромбоз вызвать питьем шоколада?

— Разумеется, нет. Коронарный тромбоз — это закупорка коронарной артерии сгустком крови, прекращающим ее циркуляцию и приводящим к смерти.

— Ваша обычная манера не рассчитана на то, чтобы определить причину смерти?

— Разумеется, нет.

— То есть вы хотите, чтобы присяжные поняли так, что в тот момент вы использовали все лучшее в вашей профессиональной компетенции, искусстве и опыте, рассудительности для определения причины смерти.

— Я вынужден признать, что я упустил из виду красноту кожи.

— Вы хотите, чтобы присяжные поняли так, что в тот раз, исполняя свой священный профессиональный долг, вы не в полной мере использовали ваше мастерство и компетенцию?

— Я пришел к неверному выводу, и это говорит само за себя.

— Говоря по-другому, вы не сделали всего, что могли? Это верно?

— Я сделал все, что мог.

— Вы приняли во внимание все факты и обстоятельства?

— Разумеется.

— Тогда что же вы имеете в виду под заявлением, что вы не приняли во внимание красноту кожи пациента?

— В тот момент я не учел, что это имеет какое-то отношение к причине смерти.

— Но вы заметили это?

— Да, заметил.

— Вы учли это в совокупности с прочими фактами дела для определения причины смерти?

— Да.

— И решили, что это указывает на смерть от коронарного тромбоза?

— Это один из симптомов смерти от цианистого калия или от отравления окисью углерода.

— И в тот момент вы его заметили?

— Да.

— В тот момент это не указало вам на возможность смерти от цианистого калия?

— В тот момент нет.

— Почему?

— Потому что я еще не был осведомлен об определенных моментах в этой ситуации, которые позднее изменили весь аспект данного дела.

— Вы изменили свое мнение позднее, после того как вам сообщили об этих моментах?

— После того как я ассистировал при вскрытии тела после его эксгумации.

— В тот раз вы приняли во внимание значение этой красноты на коже?

— Да.

— И это явилось результатом этого дела, которое затем стало вам известно и оказалось значительным?

— В известном смысле да.

— Выходит, вы изменили ваше мнение относительно причины смерти, потому что вам что-то рассказали?

— Нет, сэр. Это не так.

— Вы изменили ваше мнение относительно красноты кожи, потому что кто-то что-то вам рассказал?

Доктор заколебался и беспомощно посмотрел на окружного прокурора:

— Я сказал это с учетом истории этого дела.

— Когда вы говорите об «истории этого дела», вы ссылаетесь на то, что кто-то вам рассказал?

— Да.

— Следовательно, вы изменили ваше мнение в результате свидетельства, основанного на слухах?

— Я этого не говорил.

— Вы изменили ваше мнение о красноте кожи из-за свидетельств, основанных на слухах?

— Ну… да. Если вам угодно выразить это так.

— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — Это все, доктор.

— Одну минуту, — сказал Гамильтон Бюргер. — У меня есть несколько дополнительных вопросов, которые мне следует задать, хотя я надеялся, что они будут заданы в ходе перекрестного допроса. Доктор, почему вы теперь говорите, что Мошер Хигли умер в результате отравления цианистым калием?

— Одну минуту, — сказал Мейсон. — Я возражаю против этого вопроса. Об этом следует спрашивать в ходе непосредственного исследования. Совершенно очевидно, что здесь произошло. Окружному прокурору не удалось высказаться об одной из частей дела, поскольку он почувствовал, что когда я стану вести перекрестный допрос свидетеля, то самим свидетелем факты могут быть раскрыты с впечатляющим эффектом. Предприняв эту авантюру, он теперь сам же и связан.

Судья Эшхерст пощипал свой подбородок, на какое-то мгновение выглядя нерешительным.