Смерть в живых образах - Mortemer

душевной. Я открыл его сознание для себя. Хастур всю жизнь трансформировал боль и страх в ярость и ненависть. И теперь он трансформировал весь накопленный страх и испытывающую его тело боль в ненависть. Он снял с себя моё вмешательство, откинул руку и кинулся на бедного деда, свалив на грязную дорогу и начал избивать. Никаких мыслей, никакого контроля. Только злоба. Лицо старика под телом Хастура стало превращаться в кровавое месиво. Челюсть выбита, зубы вылетают, нос вывихнут набок, глаз течёт. Боль в кулаках злила ещё больше и он бил ещё сильнее. Удары стали намного чаще, боль через удар вообще не ощущалась, а тело деда начало разлетаться. И он увидел белые, прозрачные, словно сотканные из нитей паучий паутины руки исходящие из его собственных. Хастур обратил на них внимание лишь на мгновение, но это заставило его остановится и задуматься, осознать. После прихода понимания что это действительность, его окатило неприятие и страх. Пытаясь смахнуть онемевшими руками видение, он лишь добился повторения своих движений от лишней пары рук. После того как он остановился биться в панике и начал всматриваться в неестественную призрачно-белую плоть метафизические руки медленно и самостоятельно вошли в тело и больше при движении не вылетали.

– Меня устраивает.

Раздался детский голос за его спиной. Хастур обернулся и увидел полностью черного ребёнка лет пяти, стоящего в тёмном углу. На нем не было одежды, а его глаза были мертвенно белые. Зрачки и радужка не отражали ничего и его взгляд никуда не был направлен. У ребёнка небыло и ушей. Голос ребёнка прерывал поток мыслей в голове одержимого о трупе, утерянной возможности и суициде. И дал ему спокойствие. Необычный вид нового собеседника, как самое его присутствие, хоть и смутило его, но он принял это как данность. Хотя про третью руку старика он хотя бы планировал спросить.

– Учись вызывать злобу. Для тебя это теперь стало естественным так же, как и ходить. Если после этой ночи тебя постигнут сомнения, вспомни что в этом месте гниёт доказательство.

Он сразу обратил все внимания сознания на свои руки. Пробывал их призвать, вывести. Использовал злобу, но ничего не получалось.

– Тебе мешает осознанность.

За углом раздались шаги, появился силуэт. Это шёл мужчина. Хастур испугался, понимая, что сейчас он стоит с окровавленными руками возле мёртвого человека. Мужчина подошёл, косо посмотрел на него, на его лице было презрение. На лице Хастура комичная гримаса ужаса. Мужик прошёл мимо.

– Не обращай внимания на мусор.

Я злился. Такая сила, но он напоминает ребёнка, что не умеет усидеть за партой. Впрочем, что ему, что ребёнку такое положение не естественно. Давно меня ничего так не возбуждало злобой.

– Давай я тебе помогу. Расслабься и позволь мне скорректировать твоё состояние.

Его переполнял стресс, страх, боль и чувство ответственности. Переглушив все лишнее, я повелел ему попробовать снова. Увидев мгновение для успеха, я схватил его умирающим телом старика и Хастур поднял за балахон, четырьмя руками, изувеченное тело и впечатал его в стену. Дед лопнул как гнилой фрукт, окатив вонючей жидкостью одержимого.

– Завтра за тобой заедут, продолжим. По поводу старика – он пустая оболочка, ты никого не убивал. Он никогда не жил.

Примечание. Для бесов важно взаимодействие с одушевлённым телом. Подвластные и одурманенные люди гораздо эффективнее и безопаснее бездушной оболочки-аватара вроде черного мертворождённого ребёнка. Из-за стресса, что за сутки испытал ученик, пришлось дать время на отдых. За время которого, он может передумать, сбежать, разувериться.

«

Только что я словно проснулся. Сегодняшняя встреча изменила мою реальность, моё сознание. Я, на сколько это вообще возможно, мягко и рассудительно обсудил это с Мэлвином. У него случилась истерика. Он считает, что я сошёл сума. С его точки зрения я вижу галлюцинации. Общаюсь с умершим нашим другом, трёхрукими мутантами и мёртвыми детьми. Я бы тоже не поверил если бы не неотмывающаяся кровь с моей одежды. Я даже не задумался о входе в отель переполненным людьми, но все работники и постояльцы словно специально отвлекались и отворачивались от меня, не замечая. Что касательно Ульвера и Дариуса – мы всё ещё ничего не знаем. Разве что только из слов Аркана. Как итог, Мэлвин предложил срочно уезжать. Несмотря на осадное положение города. Пришлось повторить, что это невозможно и уйти к себе в комнату. Не думаю, что мне дадут выспаться. И я обошёлся с ним грубо. Я сказал Мэлвину очень холодно что-то вроде "от переживаний ничего не измениться. А сейчас я устал и хочу спать. Просто спать. Не думаю, что у нас есть выбор"

Или это реальность с нами груба, и поэтому простое озвучивание этого, трактовка звучит так холодно.

Сейчас ранее утро. Я проснулся за два часа до будильника и чувствую себя совершенно выспавшимся и необычно бодрым, и живым. Мэлвин вообще не спал. Он в жутком стрессе. У нас был долгий разговор обо всем. О времени в универе, о жизни здесь, "второй" группе. Предлагает воспользоваться мне новыми шизо-знакомствами что-бы вывезти нас из города. За любые деньги. Поверил мне. Я чувствую, что они не то, что нас не вывезут… они нас убьют если я им откажу. Бедный Мэлвин, как же ему херово. Я надеюсь, что он не исчезнет так же, как и остальные.

Трансляция террора – мыслей, местности и обстоятельств:

«Пошли. Я устал сидеть и дрожать от страха». Говорит бес. Они выходят. Притом бес не чувствует страха, пытается воздействовать на живого. Бес чувствует лёгкую эйфорию. Не осознает происходящее. Перед глазами товарища растелился туман депрессивной усталости. Он слаб и может послужить трещинной в ментальной броне сосуда. Мир мясного стал похож на фильм. Картинка на экране мерцала, а он просто наблюдал из черепной коробки. Пытается заглушить нарастающую паническую атаку разговорами. Пустыми предложениями и словами, в которые не верит сам.

Итак. Похоже план беса просто идти вдоль улицы. Да, всё подготовленно. Он не осознает вашу власть над собой, но чувствует ваше могущество и…, простите, испытывает его. Простите. Мясо разозлилось, бесится. Ему не нравится план. Бес пытается влиять на него. "Просто так нужно сделать и словесных аргументов у меня нет". Мясо идёт за ним. Похож на забитого в угол животного. Пытается встать на ровне с бесом, снова повышает голос. "Мы не можем просто идти в никуда". Перед ними открылось две дороги. Бес мрачно посмотрел на правую. Слева было полно нищего и рабочего народа. Справа никого. Вообще. Дабе насекомые не летали. И так