Гимназистка. Нечаянное турне - Бронислава Вонсович

— Вы бы любую на моём месте заподозрили, — не согласилась я, — потому что совесть у вас нечистая.

— Дорогая, у кого сейчас чистая совесть? — ухмыльнулся Песцов.

— Главное — чистый мех?

— Вот именно. Чистым нужно держать то, что видно.

Он потянулся и быстро пошёл навстречу приближающимся саням, тем самым прекратив разговор, поскольку проехать мимо нас точно бы не проехали. Быть может, богато украшенные сани каких-нибудь местных шишек и просвистели бы без остановки с ветерком, но полуразвалившиеся дровни остановились, сразу как доехали до Песцова. Тот же сполна проявил собственный творческий дар. Что он говорил, слышно не было, но руками выписывал презабавнейшие фигуры. Как актёру пантомимы ему бы цены не было: любой цирк с руками бы оторвал.

Представление было красочным, но коротким, Песцову удалось договориться в рекордные сроки.

— Филиппа, дорогая, — заорал он с радостным выражением физиономии, столь неподходящим к обстановке, — этот мистер любезно согласился нас подвезти!

Но сначала «любезно согласившийся мистер» обстоятельно изучил поле битвы, затоптав всё, что ещё было не затоптано, восторженно поохал, от души потыкал в труп крэга валенком и назадавал кучу уточняющих вопросов, на которые Песцов отвечал со всё усиливающимся раздражением, которое наконец облеклось в довольно-таки вежливые слова:

— Любезный, мисс Мэннинг непривычна к нашей погоде, замёрзнуть может, понимаешь?

— Как не понять, сударь, — оживился мужик. — У меня с собой есть всё для сугреву. Полный штоф чистейшей самогоночки. Разве ж я не поделюсь с хорошим человеком, особливо ежели она из энтой, как вы сказали?..

— Англии, — обречённо ответил Песцов. — Боюсь, мисс Мэннинг ваше средство не подойдёт. Ей нужно беречь горло. А самогонка его раздерёт в клочья. Ей бы чаю горячего, да побыстрей в тепло.

— Сразу бы так и сказали, а то голову задурили энтим крэгом, — проворчал мужик. — Садитесь, с ветерком прокачу. А можно, я евонную лапу на память отрублю?

— Лапу нельзя, — даже с некоторым огорчением ответил Песцов, подхватывая одной рукой меня, а второй — саквояж горничной мисс Мэннинг. — Нарушается картина преступления.

Картина и без того была уже полностью нарушена, так что Песцова скорее беспокоило, что крэг без лапы будет выглядеть менее опасным противником и тем самым победа над ним окажется не столь весомой.

— А клык выковырять?

Песцов ковыряние клыка одобрил, и мужик выбил сувенир сразу же, как получил разрешение, причём сделал это столь умело, словно всю жизнь подрабатывал стоматологом у крэгов. После чего мы наконец загрузились в дровни и двинулись туда, откуда не столь давно выехали.

«С ветерком» было явным преувеличением, поскольку мы возвращались в город куда медленнее, чем выезжали из него. Впрочем, вполне возможно, дело было в том, что в этот раз за нами никто не гнался, а подвозивший нас «любезный мистер» пустился в нудные и неправдоподобные воспоминания об удачно проведённых охотах на крэгов, коим он был свидетелем неисчислимое количество раз. Если принимать его слова на веру, выходило, что вся Российская империя густо заселена этой поганью и давно бы загнулась, не стой на её пути рассказчик и его приятели.

Слушать было невыносимо скучно, а по комфорту дровни отличались от саней Соболевых в худшую сторону, так что я начинала опасаться, что доеду до города разбитой не только морально, но и физически. А ведь мне ещё придётся выдержать разговор с жандармами. Пусть Песцов уже столько раз повторил вымышленную историю нашего спасения, что она стала казаться настоящей, будущий допрос всё равно пугал.

— Дмитрий, спросите, есть ли у него артефакт от волков, — проворчала я, — а то мне кажется, что-то такое мелькает вдали.

— Где? — подпрыгнул на месте Песцов, сидящий рядом с мужиком. — Филиппа, где вы их могли видеть? Наверняка маяк собрал всех, а крэги всех прикончили.

— Передумала ваша англичанка? — оживился мужик и сразу зашарил в сене. — Правильно, лучше пусть горло продерёт, чем замёрзнет.

— Ей показалось, что она видела волков. У вас есть артефакт для отпугивания?

— Нам не по карману, — он похлопал по огромному карману на тулупе, намекая на его полную пустоту. — Кажный раз на богов уповаем, как в путь собираемся. Главное, что?

— Что?

— Засветло добраться. Днём волки не нападают, — уверенно бросил мужик.

Но на всякий случай огляделся, заставил лошадку перебирать копытами пошустрее и перестал отвлекаться на разговоры. К гостинице мы так и подъехали на этом неказистом транспорте, поскольку нанимать другое и пересаживаться смысла особого не было — только время тянуть, а его у нас почти не было. Песцов расплатился с обрадованным мужиком деньгами и благодарственными словами, из которых следовало, что без этого отзывчивого господина мы бы непременно уже замёрзли до смерти, после чего наши пути разошлись. Извозчик подкинул монетки на руке и направил лошадку явно не туда, куда собирался, когда мы встретились. Песцов же не дал мне долго смотреть на нашего спасителя, подхватил под локоть и потащил в гостиницу. Ноги от неудобного сидения затекли настолько, что полубморочное состояние даже изображать не пришлось, а от обморочного отделяло только воспоминание о том, что в случае такового Песцов собирается меня ронять не единожды.

— Мисс Мэннинг горячего чая в номер, — бросил он портье, не останавливаясь, чтобы не отвечать на вопросы, где остальные.

— Быстро идёте к себе и забираете свои документы, — прошипел он, когда мы были у нужной двери. — Не задерживайтесь.

Задерживаться я не собиралась. Два поворота ключа в замке — и вот я уже в комнате. Сердце испуганно трепыхалось где-то в середине горла. Почему-то я меньше боялась крэгов, чем того, что сейчас меня заметят в «чужом» номере. Трясущимися руками подхватила три тома по магии с вложенными документами, быстро огляделась и решила, что больше отсюда брать ничего не стоило. Да и не было здесь ничего ценного: немного поношенной одежды, и всё. Облезлая генеральская горжетка, которая стоила таких усилий по выторговыванию скидки, украсила своими клочками песцовскую постановку. Но об этих мехах я точно переживать не буду. Не долгосрочное получилось вложение в роль Анны Дмитриевны. С другой стороны, всё дольше, чем придётся играть мисс Мэннинг. Дверь я закрывала под бдительным присмотром Песцова, никто больше в коридоре не появился. Даже удивительно, что нам повезло. Поворот другого ключа в замке другой двери — и мы оказались внутри номера мисс Мэннинг, где я сразу положила книги на шкаф, прикрыв отводом глаз, чтобы никто случайно не заметил.

— Сейчас принесут чай. — Голос Песцова прозвучал столь неожиданно, что я вздрогнула. — Переоденьтесь. Концертное платье может вызвать вопросы.

Он бесцеремонно раскрыл шкаф, в котором была развешана одежда мисс Мэннинг, выбрал подходящее, на его взгляд, платье и протянул мне, не преминув скептически задержать взгляд на моей груди, которая, увы, не заполняла лиф, что стало прекрасно видно, когда я сбросила верхнюю одежду. Увы, до форм певицы мне было далеко, но это, скорее в плюс. Было бы куда хуже, не вместись я в её платья. Тогда наша постановка затрещала бы по швам в полном смысле этого выражения. А так нужно будет всего лишь чем-то заполнить пустое место, и собой это делать необязательно: наверняка найдётся куча ненужных тряпок. Собственно, они мне все не нужны. Я и без того чувствовала себя мародёром, обирающим труп, считать чужие вещи трофеем не получалось.