Эрос пленных не берет - Галина Куликова

Вечерников отключил сигнализацию, и животное радостно взвизгнуло.

— Залезайте, — велел он, открыв для нее дверцу.

Маргарита втиснулась в салон, вдохнув запах кожи и табака, и подбородок у нее снова задрожал. Страх ненадолго отпустил, но теперь накатило другое. Она чувствовала себя незваной гостьей на чужом празднике. Приживалкой. Когда ее разоблачат, она умрёт от стыда. Стоит Квитковскому позвонить брату на мобильный, и обман мгновенно раскроется.

— Может быть, вы все-таки объясните, что произошло? — спросил Вечерников требовательным тоном. — Вас кто-то обидел?

Будь она настоящей невестой Квитковского, то ее сердце растаяло бы от этого вопроса. Попасть под защиту семьи — это сказка! Два брата плечом к плечу готовы защищать ее от опасностей… Тем более что ее собственная семья в данный момент с азартом выращивает овец.

— Меня… Нет, никто не обидел, — ответила она, лихорадочно размышляя, как выкрутиться.

Правду никак не расскажешь, да и полуправду тоже. Придется что-то придумать — жалостливое и нестрашное. И побыстрее, побыстрее!

— Вы должны рассказать, — настаивал Вечерников. — Нельзя, чтобы моя будущая… кто вы мне будете? — невестка или золовка, я вообще в этом не разбираюсь… В общем, нельзя, чтобы вы страдали.

И про себя добавил: «Страдали у меня на глазах». Нежные и пылкие чувства, подобные тем, какие его брат испытывал к этой Рите, вызывали у него подлинный ужас. Невозможно попасть в такую зависимость от другого человека, это подавляет. Однако раз Игорь их испытывает…

— Так что? Почему вы плакали на полу в коридоре, в офисе, поздно вечером, одна?

— Дело в том, в том… — В темноте глаза Маргариты блестели, как две мокрые ягоды голубики.

Вечерников повернул ключ в замке зажигания, но с места не трогался, искоса глядя на нее.

— Дело в том, что мой дом разрушился. Взрыв бытового газа — и все!

— Какой кошмар! — Он повернулся к ней всем корпусом, и Маргарита сжалась в комочек. — Вы не пострадали?

От него пахло хорошим табаком и изысканной мужской свежестью. Это особенный, ни с чем не сравнимый запах чистого тела и чистой одежды, который так ей нравится. Из знакомых мужчин похожим образом пах только сестрицын продавец пледов.

— Нет, нет, никто не пострадал. Дело в том, что жильцы нашего дома как раз вышли на митинг. — Она вспомнила про Михалыча и теперь жарко говорила, сплетая словесный венок из чепухи и правды. — Владельцы автомобилей заставили весь двор несанкционированными «ракушками». Газоны, детские площадки — все! И жильцы вызвали депутата, и когда он приехал, все высыпали на улицу… даже маленькие дети. И тут вдруг — ба-бах! Взрыв. И дом рухнул, как будто картонный. И я так испугалась! — очень искренне добавила она. — Так испугалась, что не знала, как мне поступить. Поехала в офис, думала, что застану Игоря, и не застала, и так сильно расстроилась… В общем, я не знаю, что теперь делать. Дома у меня нет, вещей нет,, денег тоже нет. И родственников в Москве ни одного. — Тут уж она говорила конкретно о себе.

— Мы тоже — ваши родственники. Может быть, еще не формально, но по существу, — серьезно ответил Вечерников и достал из «бардачка» плоскую блестящую фляжку. — Вам нужно сделать пару глотков, чтобы успокоиться.

Маргарита схватила фляжку, отвинтила крышку и начала жадно пить. Жидкость обжигала язык и горло, и в желудке тоже мгновенно занялся огонь. Вечерников хотел сказать, чтобы она не увлекалась, это все же не кофе, но потом раздумал. Может, даже лучше, если она напьется. Он привезет ее домой и засунет в спальню для гостей. А утром они во всем разберутся. Утро вечера мудренее.

Как только он тронул машину с места, она вцепилась в сиденье двумя руками, как маленький ребёнок, которого первый раз повезли кататься. Вечерников еще раз скосил на нее глаза. Страшное происшествие с рухнувшим домом, кровь на коленке, абсолютно дикий вид как-то примирили его с ней. На самом деле он знал, что девица довольно злая и противная — был случай в этом убедиться. Игорь, конечно, ничего не видит. Кроме того, братец считает ее писаной красавицей.

Понятно, что сейчас она зарёванная и ни о какой красоте речь не идет. Но он ведь успел ее разглядеть при первой встрече. Довольно тощая особа, надо сказать, но… Есть в ней какая-то грация. Сексапильность. То, как она кивает, двигает плечами, ее изящная походка, тонкие кисти с длинными пальцами, эти жесты… И пахнет от нее тонко. Обычно у вредных баб очень агрессивные духи, он уже давно заметил.

Машина протиснулась через узкий переулок и выкатилась на широкую улицу, где было людно и светло.

— Хотите позвонить Игорю? — спросил Вечерников.

— Не хочу! — быстро ответила Маргарита. Слишком быстро, и он, конечно, удивился. — Игорь начнет беспокоиться, волноваться, отвлекаться от своих дел… Вот приедет, мы ему все и расскажем! — оживленно добавила она.

— Разумно, — кивнул головой ее шофер. Ночной город сыпал через стекла машины тысячи бликов, и в этом призрачном свете его профиль казался латунным. Вечерников был таким уверенным в себе, таким самодостаточным и властным, что это и раздражало, и привлекало. Руки, лежавшие на руле, выглядели сильными. Он заметил ее взгляд и спросил:

— Что-то не так?

— Так, — ответила она. — На самом деле я безумно благодарна…

— Ерунда. Игорь сделал бы для меня то же самое.

Маргарита тихо икнула. Интересно, что он скажет, когда подмена вскроется? Думать об этом не было сил, хотелось откинуться на спинку сиденья и закрыть глаза. Она так и сделала. И через минуту уже провалилась в сон, согретая алкоголем и обнадёженная тем, что ей хотя бы на выходные обеспечено убежище.

Подъехав к дому, Вечерников принялся ее будить, но она никак не просыпалась, и он потряс ее за плечо, нарушив правило номер один — не дотрагиваться до чужих девиц.

— А? — спросила она, повернув к нему лицо.

— Просыпайтесь, приехали.

Ясное дело, ее лучше было бы сначала умыть, но ведь не получится. В доме полно народу, никто, конечно, еще не спит, скорее всего — пьют чай. Сейчас будет представление. Особенно если мать здесь.

Его потенциальная родственница, кажется, не успела сильно опьянеть и довольно твердо держалась на ногах. На всякий случай он шел рядом, чтобы не дать ей свалиться, если у нее вдруг закружится голова. Дом был большим, внушительным, окружённый старым садом, который придавал ему и вес, и очарование. Вечерников вывел Маргариту на центральную дорожку, протянувшуюся от ворот к крыльцу, и с изумлением заметил, что по обеим ее сторонам прямо возле входа стоят две маленькие ёлки. Когда он утром уезжал, их совершенно точно не было.

Вероятно, это Надя со своим стремлением к реформаторству. Она уже срыла беседку, провела ирригационные работы на месте маленького прудика, извела крыжовник и посадила на его месте декоративный салат, который нельзя есть, а можно только обонять и осязать. Также Надя декорировала гостиную в собственном неповторимом стиле, и теперь дед Тихон не желает туда заходить. А когда его заставляют, вредничает и ко всем придирается.