Игры скучающих купидонов - Татьяна Абалова

Мы почти не разговаривали.

На выставке было тихо. Красиво. И холодно.

Ледяное шампанское обожгло пузырьками.

Эти пузырьки по известному только им пути добрались до головы и как следует ударили в мозг. Вторая пузырьковая атака довершила катастрофические разрушения, и речь Галки, не отстающей от меня в поглощении шампанского, стала невнятной. Я особо не расстроилась, потому как пойму подругу в любом состоянии, но речь была презентационной, и гости выставки знатно повеселились.

Чуть позже, сразу после показательного выступления лучшего мастера по керамике, третья порция пузырьков заставила и меня включиться в праздник, и мир вновь стал красочным. Теплым и уютным.

Из окна такси даже показался сказочным. По улицам бегали единороги, а над городской елкой дугой раскинулась радуга.

Ближайший магазин одарил нас бутылкой рома и мешком льда, а супермаркет кустиком мяты, лаймом и банкой Швепса. Мохито – это то, что требует душа! Сладко и вкусненько.

– Коричневый сахар забыли! – напомнила Галка у самой кассы.

До дома дошли поддерживая друг друга, на всякий случай постучались, а потом попинали дверь соседок и, не дождавшись ответа, пошли к себе.

В полночь, когда бутылка рома опустела, а лед в хрустальной вазе (гулять так гулять!) растекся в лужу, пошли еще раз навестить соседок. Если они ведьмы, то обязательно должны участвовать в нашем шабаше. Вышедшая на грохот Наташа призналась, что она самая настоящая ведьма. А какой еще может быть женщина, если к ней приперся бывший муж со своей молоденькой пассией? Типа навестить сына. Месть была страшна – она отдала сына отцу на все выходные, испортив пассии не только романтический ужин, но и пару ночей с завтраком в постель. Димка даст им жару. За него можно не переживать, он сможет за себя постоять. И потом отцу ведь отдала, а не незнакомому дядьке.

«Все под контролем!» – уверенно заявила Ната, показывая нам литровую бутылку текилы. Попинав соседскую дверь (это стало традицией и членским взносом в клуб), новоиспеченная ведьма присоединилась к нашему шабашу.

Теперь лайм улетал вместе с солью. На брудершафт вылизанные руки и пьяные объятия закончились в постели. Ничего такого там не случилось, хотя и могло. Все три девицы уже несколько лет жили без мужиков. Моего короля всеобщим голосованием было решено не засчитывать – мало ли кому что снится. Кому–то Депардье, а кому–то Стивен Сигал. Оба раза фу! Все мужики козлы. А к старости еще и толстые козлы.

Проснувшись среди ночи, и ощутив острую потребность выпить холодной воды, я поплелась на кухню. Доставая бутылку минералки, увидела совсем другую. «Любарум».

А что? Я сейчас как раз в том состоянии, чтобы не отвечать за свои поступки. Я смелая и дерзкая. Попадись мне в руки хоть какое Чудище, как пить дать останется без аленького цветочка.

Пять капель, и я… на берегу мрачного моря.

Волны накатывают самым зловещим образом, словно исподтишка готовясь лизнуть мои босые ноги. Дует холодный ветер. Я обхватываю себя за плечи и застываю словно могильный камень. Куда идти? Чего ждать?

Время тянется бесконечно. Сажусь на стылый песок и смотрю вдаль, откуда надвигаются тучи. Будет шторм. Ветер рвет мои волосы на пряди, больно хлещет ими по спине.

Хочется тепла.

Горячая рука ложится на мои плечи. Я оборачиваюсь. Улыбка медленно сползает с моего лица. Рядом садится Галка. Она тоже в пижаме.

– Я с тобой! – ее взгляд – смесь участия и душевного тепла. Она как никто другой понимает, что сейчас происходит.

– Он не пришел. И уже никогда не придет, – жалуюсь я. Подруга обнимает меня крепче и кладет голову на мое плечо.

Так и сидим, пока из странного сна не выдергивает Галкин телефон.

– Да? – отвечает она после минутного метания по квартире в поисках сумки. – Хорошо. К понедельнику будет готово.

Опять легла рядом и обняла. Наташа, сонно развернувшись, обняла с другой стороны:

– Привет?

Субботнее утро было хмурым, несмотря на впервые за неделю высунувшееся солнце.

– Мне пора домой, – завозилась Галка. Поднялась и кряхтя принялась собирать вещи. – Никто не видел мой второй носок?

Он почему–то оказался надетым на недопитую бутылку текилы. Видимо, так наше подсознание подсказало, что пора завязывать. Не вижу бутылки, не иду к цели.

– Я с тобой! – я решительно скрутила волосы в высокую фигу. А чего сидеть в городе? Работы нет, мой король–извращенец обнимает несовершеннолетнюю нимфетку, которую совсем недавно гнал от порога, старухи ушли в глубокое подполье…

– Кстати о соседках, – зевая, произнесла Наташа. – Они еще вчера попрощались со мной. Говорят, нашли новую квартиру. Поспокойнее.

– А чего ты тогда дверь пинала? – Галкины брови взлетели под челку.

– А почему бы не попинать, если в ответ ничего не прилетит?

Мое похмелье отяготилось обидой. Сестры не посчитали нужным попрощаться со мной.

– И что значит «квартира поспокойнее»? – с запозданием возмутилась я, смутно подозревая, что главная причина бегства старушек кроется во мне.

Наташа досадливо махнула рукой.

– Мой Димка им досаждал. Вы же знаете, какой он крикун. Как разыграется, не остановить, стены трясутся.

– Нормальный ребенок, – буркнула Галя, сунув в руки Наты недопитую бутылку текилы.

– Чего ты?

– Унеси, иначе меня стошнит. А мне к понедельнику первую партию кружек нужно сдать. Женька поможет. Глину месить будет. Ей сейчас все равно кого месить.

– Я бы тоже с вами. Месить. Но мне надо в городе оставаться. Мало ли… Вдруг Димка позвонит?

Мама, папа! Я еду к вам!

Женская ненависть, собственно, та же любовь,

только переменившая направление.

Генрих Гейне

Трясясь в автобусе, я представила, как вхожу в родительский дом, бросаю на пол рюкзак и падаю на колени. Возвращение блудной дочери. Нелюбимой никем, безработной.

– Твои вечером на манты звали, – Галка внесла в мою картину дополнительные краски – запах баранины, смешанной с луком и добротно посыпанной черным перцем. Я закрыла глаза и увидела тончайшее, приготовленное на пару тесто, через которое просвечивают кубики мяса. Густая сметана сползает с лоснящегося бока…

– Может сразу к ним рванем?

– Не может, – отрезала Галка. – Мне заказ доделать надо. Вот как намесишь гончарного теста целый ящик, так сразу и рванем.

– Это же я до ночи катать колобки буду! – возмутилась я, вспомнив какого размера тот ящик. – Сдохну от голода.

– У меня дома грибной супчик есть. В обед похлебаем. Ломовых лошадок тоже положено кормить.