Как стать царем - Алексей Владимирович Большаков

— Они не скоро очнутся.

— Места хоть в карцере всем хватит? — спросил мой брат Александр.

— Сейчас там местный гарнизон, — напомнил Хорошук. — Но в этом городе большие подземные хранилища, их можно приспособить под карцеры. В них мы сможем разместить всех пленных.

— Оставьте здесь достаточное количество людей, когда гвардейцы начнут просыпаться, проводите их в заточение, — велел я. — Через час жду всех командиров на совет в центральной палате дворца.

Глава 16

Ловушка удалась на славу. Я остался доволен. Но нужно было обсудить дальнейшие планы.

— Давайте в первую очередь решим, что делать с пленными, — с таких слов я начал очередной совет.

Александр Непомнящий высказался так:

— Рабов в гвардейцы не берут, но часть солдат набрано из бедных семей. Они — не повинны в преступлениях против своего народа. Им можно предложить присоединиться к нам, некоторые согласятся.

— Разумно! — сказал я.

— У гвардейцев хорошее жалование, не все согласятся примкнуть к освободительной армии, тем более, им внушали про нас всякие гадости, — вступил в разговор Мирон.

— Тех, кто не согласится, будем держать в тюрьме или предложим их выкупить? — спросил Хорошук.

— Пленных кормить надо и сторожить, — напомнил Мирон. — Не думаю, что их начнут выкупать. Кто? Власти не будут. И тех, кто из бедных семей, вряд ли выкупать станут. Если только родственники офицеров и свободных граждан заинтересуются своими, но это слишком долго и не надежно.

— Придется брать расписки о том, что обязуются не воевать против нас и отпускать, естественно, без оружия — сказал я.

— Они могут опять усилить противника, — возразил Хорошук. — особенно офицеры.

— Что ты предлагаешь? — спросил я. — Всех их уничтожить? Головы отрубить?

— Это жестоко! — почти закричал Мирон. — Кроме того, если мы будем казнить пленных, то наш противник перестанет сдаваться, будет драться до конца.

Хорошук ответил так:

— На войне победу дает не сострадание, а решительность и стойкость духа. Если нас поймают, думаете, будут церемониться? В лучшем случае забьют палками до смерти. Или на кол посадят, а до этого уши отрежут и будут в клетках возить по городам на потеху публике.

«Вот и не воинственная цивилизация… — подумал я. — А выбор на самом деле сложный. Теперь понятно большевиков, которые сначала отпускали своих врагов, а потом красный террор устроили для защиты революции».

— Ладно, пока пускай посидят под замком, — сказал я. — Из бедноты кого-то отпустим, кого-то к себе примем. Организуйте необходимую охрану.

— На охрану бойцы потребуются, — произнес Хорошук. — А у нас страшный Шогу на подходе. Каждый человек будет на счету.

Я ответил с оптимизмом:

— Мы опять одержали громкую победу, почти бескровную. И с Шогу справимся, что-нибудь придумаем. Боги на нашей стороне, я уверен в успехе, даже если отпустим всех гвардейцев. Но пока этого делать не надо. Сейчас у нас каждая минута на счету. Будем готовить Шогу незабываемую встречу.

— Верно! — сказал Мирон. — Не стоит пока терять время на обсуждение судьбы пленных. Оставьте людей, чтобы их сторожить, и давайте устроим бойцам Шогу западни и засады на подступах к крепости. Если им все же удастся взять крепость в осаду, тогда можно будет предлагать пленных за выкуп. Хотя, я думаю, Шогу пойдет на штурм крепости. У них пока превосходство в живой силе.

— Враг, скорее всего, будет нас жестко прессовать! Бунт позорит правящие классы и его, естественно, постараются быстрее задавить, — сказал Александр Непомнящий.

Мирон ответил так:

— Тем лучше, измотаем основные силы врага здесь. В дальнейшем будет легче.

— Весть о нашем бунте и появление на политической арене Алексея Освободителя спутала все планы нынешнего режима, — сказал Мирон — Но Нитуп надеется поправить положение. Сейчас он вынужден поставить все на кон, бросить все резервы на наше подавление.

— Сразу на нас все силы не бросят, — высказал свое мнение Хорошук.

— В любом случае, надо решить, что делать прямо сейчас, — сказал я.

— Для нас главное — не проиграть эту решающую битву, чтобы народ не впал в отчаяние, — сказал Мирон. — Даже одно наше поражение может привести к тому, что беднота отвернется от нас.

Я это понимал и чувствовал некоторое волнение: решалась судьба восстания и моя собственная. Но я стал верить в теорию судьбы: раз мы заброшены сюда богами, чтобы свершить революцию, они опять должны помочь нам! И эта вера внушала оптимизм и успокаивала.

Про влияние богов еще раз говорить не стал, но ответил Мирону так:

— К сожалению, ты прав. Важно разгромить врагов, сломить противника в первую очередь морально.

— У нас нет превосходства в живой силе и вооружениях, — сказал Мирон. — Местная беднота нас поддержит, но этого мало. В открытом бою нашей слабо обученной армии не устоять.

Решил возразить:

— Я не согласен. Наши мужики готовы умереть, сражаясь с ненавистным режимом.

— Почетно, конечно, отдать жизнь за свободу и Родину, но лучше ради этого жить! — ответил Мирон.

Хорошук попытался сказать:

— Мы можем укрыться в крепости и …

— За стенами повстанцев ждет медленная голодная смерть, если враг возьмет в плотную блокаду крепость, — перебил Хорошука Мирон.

— Шогу — амбициозный полководец, гордость не позволит ему долгое время сидеть без боя, держа в блокаде крепость, он обязательно пойдет на штурм, — высказал свое мнение Александр Непомнящий.

— Шогу нужно обмануть и нанести ему максимальный урон при подходе к городу, а затем добить при штурме ими крепости, — сказал я. — Для этого следует разработать хитрый план.

— Ты отличный стратег и выдумщик, — похвалил меня Александр. — Что предлагаешь?

— Осилить армию Шогу нам вполне по силам. Предлагаю устроить мощную засаду, сразу же дать бой, а затем спровоцировать неприятеля на штурм крепости.

Присутствующие согласились. И я продолжил:

— Против нас собрали большие силы, теперь наш шанс состоит в том, чтобы бить их поэтапно Прежде всего устроим им засаду в овраге. Там истребим авангард войска, подорвем боевой дух, после чего засадный полк вернется в крепость. В случае штурма будем сбрасывать на врага камни, горшки с зажженной смолой и маслом. Противник не должен использовать свой численный перевес, а когда он понесет большие потери и будет деморализован, мы нанесем ответный удар.

— Неплохой план! — сказал Александр Непомнящий.

— Для нас будет очень важно с самого начала уничтожить как можно больше врагов и не дать им сходу прорваться к крепости. Поэтому лучшие воины под моим командованием расположатся в засадном полку. А затем устроим Шогу своего рода Сталинград.

Кроме моего брата Александра никто ничего не знал о Сталинграде, но лишних вопросов мне задавать не стали. Только Мирон сказал:

— Предстоит нешуточная битва. У нас поменьше бойцов