Десять заповедей мертвеца - Марина Серова

– И Жанна пригласила тебя к себе, – кивнула я. Эта часть истории мне известна.

– Да, потому что я ужасно замерз. Бабушка и мама себе невесть что вообразили, – нахмурился мальчик. – На самом деле у нас все было очень целомудренно. Жанна мне постелила на полу, на матрасе. И только под утро, когда я начал плакать во сне, она пришла и меня утешила…

Я завела мотор.

– Ладно, Ромео. Скоро вернешься к твоей Джульетте. Скоро эта история останется позади и забудется, как страшный сон.

– А мама? Вы забываете о маме, – горько произнес Валя. – Что, если она не поправится?

– От нас с тобой здесь мало что зависит. Будем надеяться на лучшее.

Я вывела «Фольксваген» на дорогу – и чуть не врезалась в столб, когда Валентин схватил меня за руку.

– Ты что?! – заорала я. – Жить надоело?

Так, этого парня надо поскорее сдать куда следует. Со своими суицидальными наклонностями Кричевский опасен не только для себя самого, но и для окружающих…

– Куда вы меня везете? – Валентин вцепился в руль, и я была вынуждена нажать на тормоз.

– Я же тебе объяснила! Сейчас поедем домой, оттуда я позвоню в полицию. И скоро все выяснится. Да не трясись ты так!

– Только не домой! – Губы Валентина дрожали. – Мне нельзя домой! Неужели вы не понимаете?

Я посмотрела на мальчишку. Паренек явно на грани нервного срыва. Не будем обострять…

– Хорошо, успокойся. Домой ты ехать не желаешь, это я уже поняла. Везти тебя в ближайшее отделение мне тоже не хочется. Провести ночь в «обезьяннике» – не самое приятное времяпровождение. А разбираться с тем, что ты больше не обвиняемый, а, напротив, ценный свидетель, там никто не будет. По крайней мере, до утра. Утром я позвоню кому следует… у меня есть связи в городском УВД. Тебя, по крайней мере, выслушают, гарантирую. Но больше ничего обещать не могу.

– А можно, я проведу эту ночь не дома? – вскинул на меня глаза Валентин.

– А где?!

– Ну… у вас.

Я удивилась:

– Слушай, вообще-то, я последнее время живу у тебя, не забыл?

– Да нет, вы не поняли! – тряхнул челкой мальчик. – Отвезите меня к себе домой. А утром… утром позвоните следователю, раз так надо.

Тут я призадумалась. Мысль была дельная. Раз парнишка так боится возвращаться домой, что ж, пусть проведет эту ночь у нас с Милой. Тетушка будет рада – она вообще обожает помогать ближним. И дальним, кстати, тоже. А у меня будет время выяснить, почему мальчик так боится ехать домой.

– Ладно, пристегнись. И не вздумай больше хватать меня за руки! – строго сказала я и развернула машину. – Но учти! Если ты мне солгал и на самом деле все было не так, как ты рассказал, то сейчас я становлюсь соучастником убийства…

Несмотря на поздний час, Мила еще не спала. С дороги я позвонила тете и предупредила, что везу гостя. Так что Мила встретила нас очень приветливо и сразу же принялась хлопотать, как устроить гостя поудобнее. Тетиному обаянию сопротивляться невозможно. Вот и Валя Кричевский не смог устоять и вскоре уже пил чай с бубликами на нашей чистенькой кухне и рассказывал о себе. Мила ахала и сочувственно кивала, подливала чай – в общем, лучшей психотерапии для парня было не сыскать.

– Ладно, ложись спать, а утром я позвоню следователю, – сказала я Валентину. – Мы с тобой подъедем в УВД, тебе придется дать показания.

Парнишка кивнул и принялся отчаянно зевать, прикрывая рот ладонью. Честно говоря, я тоже чувствовала себя вымотанной до предела. День был длинным, а время уже приближалось к четырем утра. Мила постелила Валентину в моей комнате, а я собиралась провести ночь на раскладном кресле.

Но поспать мне не пришлось.

На дисплее высветился номер Жанны Подарковой. Покосившись на Валентина, я вышла в прихожую и только там приняла вызов.

– Помогите! – донесся до меня хриплый, задыхающийся голос Жанны. – Он хочет меня убить! Приезжайте скорее, долго мне не продержаться…

Обрыв связи. Я сорвала с вешалки куртку, путаясь в шнурках, натянула ботинки, крикнула Миле: «Ложитесь спать, я скоро вернусь», – и выскочила из квартиры. «Фольксваген» недовольно хрюкнул, когда я завела уже успевший остыть мотор.

– Ну извини, мне правда ехать надо, – сказала я своему железному другу и легонько погладила руль. Кстати, точно знаю – я не единственный водитель, который на полном серьезе беседует с любимым автомобилем. Мой «Фольксваген» мне по крайней мере не отвечает. А некоторые водилы утверждают, что прекрасно понимают ответные реплики своего авто… Мой железный конь фыркнул и завелся.

– Спасибо, – вежливо сказала я ему, стартуя с места.

Я неслась по пустому городу в сторону Кривоколенного переулка и думала, что же такое могло произойти в квартире Подарковой. Мы с Валей покинули ее не так давно – двух часов не прошло. Судя по тому, что я услышала в трубке, на сиротку кто-то напал. Вот только с какой целью?

У дома Подарковой я сбросила скорость. Когда я парковалась возле подъезда, позади меня мелькнули задние габариты какой-то большой машины – внедорожника, что ли. Я расстегнула куртку, чтобы пистолет в наплечной кобуре был легко доступен, проверила остальное снаряжение и вышла из машины. В окнах квартиры Подарковой горел свет, причем во всех комнатах и кухне. Я поднялась по лестнице и остановилась под дверью квартиры, приложила ухо к деревянной поверхности, пытаясь понять, что происходит внутри. В квартире было тихо, ни звука не доносилось до моего уха. Так, ждать больше нечего, будем входить.

Я толкнула дверь, но та оказалась заперта. Это, пожалуй, даже неплохо – опыт показывает, что за открытой дверью чаще всего находится труп. Я достала оружие, взяла его на изготовку, потом примерилась и ударила ногой в район довольно хлипкого замка. Дверь крякнула и распахнулась. Я ворвалась в квартиру, на ходу вспоминая планировку, перекатилась по полу и заняла отличную позицию в крохотной ванной комнате. Теперь меня защищала кирпичная стена. Если мой противник вздумает стрелять, на здоровье. Слышимость в доме великолепная, а значит, после первого же выстрела соседи примутся обрывать телефоны дежурной части.

Но в меня никто не стрелял. В квартире было тихо. Держа пистолет дулом вверх, я сунулась в комнату. И тут же выругалась сквозь зубы.

Жанна Подаркова сидела на стуле, привязанная к спинке. Руки девушки были стянуты за спиной, ноги примотаны к ножкам стула, а голова запрокинута. Рот Жанны пересекала полоса серебристого скотча, еще одна закрывала нос сироты. Глаза Подарковой были закрыты. Неужели я опоздала?!

Одним движением я сорвала липкую ленту с лица девочки. По себе знаю, насколько это болезненно. Но Подаркова даже не шелохнулась. Под скотчем лицо девушки оказалось разбито в кровь. Кровь ручейками сбегала из носа, засыхала на подбородке. Что здесь случилось?!

Я убрала пистолет в кобуру, достала из ножен на щиколотке десантный нож и разрезала веревки. Тело девушки мягко повалилось мне на руки.