Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол - Федор Раззаков

— К гадалке не ходи, — коротко ответил Лаптев.

— А что сообщает наша доблестная «наружка»? — после короткой паузы возобновил разговор Андропов.

— В течение нескольких часов она записала на видеопленку всех выходящих из ресторана людей, но эту информацию надо еще обработать.

— Вы полагаете, что этот неизвестный настолько глуп, чтобы покинуть ресторан через главный выход? — усмехнулся Андропов. — Он наверняка сделал это с «заднего кирилица», как говорит наш великий сатирик Аркадий Райкин. Но там, как я понял, представителей нашей доблестной «наружки» не было?

Молчание помощника лишь подтвердило догадку Андропова.

— Теперь понятно, зачем прикрепленный Рашидова заходил вчера в Дом книги — у них там канал связи, — сделал вывод Андропов, вспомнив еще одну видеозапись, которую ему показали. — Видимо, вчера «крот» назначил Рашидову встречу, а сегодня они благополучно пересеклись в ресторане прямо у нас под носом. Поэтому, Павел Павлович, слушайте мой приказ: бросьте на поиски этого инкогнито наших лучших оперативников. Кровь из носу, но он должен быть найден как можно быстрее. В противном случае мы рискуем провалить дело, которое столь тщательно готовилось. Сами понимаете, история нам этого не простит.

Отогнав моторную лодку на середину озера, Хью Лессарт заглушил мотор и повернулся к своему собеседнику, сидевшему напротив него — итальянцу Франческо Розарио. Тот откинулся на спинку сиденья, держа в одной руке бокал с виски, а в другой сигарету.

Лессарт знал этого человека уже четыре года. В конце 70-х американец работал в резидентуре ЦРУ в Риме и отвечал за контакты с неаполитанской мафией — каморрой. И его сегодняшний собеседник был ее представителем, принадлежавший к клану Казалези. С недавних пор этот клан обратил свои взоры на Афганистан, откуда на юг Италии шли поставки наркотиков. На тот момент существовало два основных маршрута транспортировки опийных наркотиков (опия-сырца, морфия и героина): западный (Джелалабад — Кандагар — провинция Гильменд — Захедан — Тегеран — Тебриз — Стамбул — Европа) и южный (Пешавар — Карачи — морем или самолетом в Европу — на Ближний Восток — в Азиатско-Тихоокеанский регион). Самым популярным был южный маршрут, поскольку, в Пакистане проживала большая пуштунская диаспора (порядка 3 миллионов человек), тесно связанная со своими родственниками в Афганистане. Ведь в первую очередь, выращиванием опийного мака и ректификацией опиума занимались в районах, населенных таджикским и пуштунским населением — в Гильмендской долине, а также в районе городов Файзабад, Кундуз, Кандагар, Джелалабад и Фарах. Эти районы были удобны тем, что находились под контролем моджахедов и пакистанской армии. Дальнейшая переработка афганского опиума в морфий и героин осуществлялась в соседних странах, обладающих соответствующей химической промышленностью — Пакистане, Турции, Иране (до середины 1980-х), а также европейских странах — Франции и Италии.

Выбрав в качестве места встречи это живописное озеро, где в эти часы было малолюдно и достаточно прохладно, Лессарт взял напрокат моторную лодку и в течение часа обсуждал с итальянцем ситуацию с поставкой наркотиков в Неаполь. И когда эта тема была досконально обговорена со всех сторон, американец перешел к другой, которую он специально приберег на конец их встречи. Причем для ее обсуждения он загнал лодку на самую середину озера, что не укрылось от глаз итальянца.

— Мы забрались так далеко от берега, чтобы обсудить нечто еще более секретное, чем поставка наркотиков? — спросил Розарио, стряхивая за борт пепел от сигареты.

— Ты как всегда проницателен, Фрэнки, — называя собеседника на американский манер, ответил Лессарт. — Хочу попросить тебя об одной услуге, памятуя, что за тобой тянется должок еще со времен моего пребывания в Риме.

Речь шла о событиях лета 1980 года, когда Лессарт предупредил Розарио о том, что люди из соперничающего клана готовили покушение на него и членов его семьи. В результате итальянец и его домашние остались живы, чего нельзя было сказать о заказчиках покушения — их живьем бросили в бочки, залили сверху бетоном и утопили в море. С тех пор Лессарт ждал удобного случая, чтобы обратиться к Розарио с ответной просьбой об услуге. И вот сегодня этот момент настал.

— Ты ведь у нас большой специалист по части футбола, в отличие от меня, — продолжил свою речь американец.

Это была сущая правда — Розарио был страстным болельщиком самого любимого для всех неаполитанцев футбольного клуба «Наполи». Более того, именно Розарио, как член своего клана, занимался вопросами субсидирования этой команды из «черной кассы» каморры. В свое время именно Розарио ввел в курс своего американского приятеля относительно участия мафии в футбольных делах. Он объяснил ему, что самый простой способ заработать на футболе деньги — это договорные матчи. С их помощью букмекерские конторы и подпольные тотализаторы приносят мафии огромный доход. На втором месте по прибыльности — отмывка денег с помощью футбольных трансферов. На третьем — продажа билетов, когда мафия забирает себе разницу между заявленной и фактической суммой выручки за билеты.

В сегодняшнем разговоре Лессарта интересовали трансферы — покупка игроков. Он знал, что его итальянский собеседник, выезжая за пределы Италии, частенько ходит на футбольные матчи в разных странах и приглядывается к талантливым молодым игрокам, которые могли бы подойти его любимому клубу «Наполи», либо в другие итальянские клубы, причем не обязательно именитые. Это была еще одна статья дохода для Розарио. И именно на эту тему американец и перевел теперь разговор, спросив у итальянца напрямую:

— Ты ведь хорошо знаешь местный футбол — есть здесь стоящие игроки?

— С каких это пор ты стал интересоваться футболом? — искренне удивился Розарио.

Удивление итальянца было настолько сильным, что его рука с бокалом, из которого он собирался сделать очередной глоток, замерла в воздухе.

— Считай, что с сегодняшнего, — ответил Лессарт. — Но ты не ответил на мой вопрос.

— Стоящих игроков европейского уровня в Пакистане нет, — сделав, наконец, глоток из бокала, ответил итальянец. — Хотя в футбол здесь на профессиональном уровне играют с 1948 года — через год после обретении Пакистаном независимости от Великобритании. Ведущих клубов несколько, но чемпионами в последние годы становились «летчики» в позапрошлом году и «банкиры» в прошлом. Оба клуба из Карачи. Я видел эти команды в деле, но взять кого-то на заметку так и не смог — мелковаты ребята.

— Но пакистанский футбол сильнее афганского? — продолжал задавать вопросы Лессарт.

— Конечно, посильнее, учитывая то, что происходит в Афганистане вот уже пять лет — сплошные перевороты и войны. Но зачем тебе это?

Однако американец оставил этот вопрос без ответа и вместо этого задал свой:

— Значит, если взять хорошего пакистанского футболиста и переместить его в афганские условия, там он не будет мелковат?