Демоны острова Пасхи - Галимов Брячеслав

С помощью своей чрезвычайной силы Сын Солнца разрушит все варварское и воровское и победит всех тех, кто творит беззаконие. Он восстановит справедливость на земле, и души живущих в конце эры Пятого Солнца людей пробудятся и сделаются чистыми, как горное стекло. Люди, претерпевшие подобное изменение, станут как семя для будущих поколений и положат начало рождению расы, которая будет следовать законам богов. В конце концов, люди и сами уподобятся бессмертным богам, – и тогда телесное существование людей прекратится, а их души, став легкими и совсем тонкими, поселятся между небом и землей. В созерцании богов они обретут истинное знание и блаженство и уже никогда не расстанутся с ними…

Баира вытер слезы на глазах: сколь велика мудрость богов, сколь велика их милость к людям! Расчувствовавшись, верховный жрец долго вздыхал и бормотал что-то невнятное, глядя в потолок.

Потом он взялся за последнюю таблицу из тех, что выбрал сегодня на прочтение, и по лицу Баиры пробежала тень. Эта таблица давно не давала покоя верховному жрецу, ибо ее текст противоречил текстам других таблиц. Священное писание обещало спасение людям, но в этой последней злосчастной таблице утверждалось, что они погибнут до единого человека, сгинет и Земля в том виде, в каком она была до сих пор. Собственно, гибель людей верховный жрец не считал чем-то необычным, – они уже гибли в наказание за свои грехи в предыдущие эпохи Солнца, – однако в таблице говорилось об окончательной и бесповоротной гибели всего рода людского.

Сказано же было так: «Четвертого Ахаута Третьего Канкина прольется внезапный ливень, непременно прольется ливень… А затем опрокинутся небеса, опрокинутся на землю, когда четыре бога низвергнутся на них», – и смысл этого пророчества далее подробно разъясняли древние мудрецы. Четвертого Ахаута Третьего Канкина прольется не обычный ливень, но огненный, который сожжет всю растительность без остатка, превратит воды реки озер в пар, а над океаном поднимется такой густой туман, что земля покроется непроницаемым мраком. Спасутся лишь те люди, животные и птицы, которые укроются в глубоких пещерах, но и там многие умрут от жара и духоты. Оставшиеся в живых не успеют еще прийти в себя от ужаса, как зашатаются небеса и со страшным грохотом обвалятся вниз. Это произойдет от того, что четыре бога не удержатся на своих высотах, а низвергнутся на небеса, и небеса рухнут под их тяжестью. Почему же низвергнутся четыре бога, и какие это будут четыре бога? Те боги падут, которых перестанут чтить люди – умный поймет, о чем идет речь, говорилось в тексте.

Когда небеса опрокинутся на землю, случится непоправимое. Все смешается, – вода, земля и воздух, – и не будет уже ни земли, ни воды, ни воздуха, но наступит Хаос, какой был до начала времен. В это время погибнут не только люди, но и все боги, потому что пропадет то, на чем основана их жизненная сила: не станет моря, – значит, не станет Бога Моря; исчезнут деревья, – значит, исчезнут Бог Леса и Бог Плодовых Деревьев; не будет земли и неба, – значит, погибнут Мать-Земля и Отец-Небо. В Хаосе останется лишь одна Мать Всего Сущего, для которой и Хаос – сущее, но она навеки замкнется в себе и больше ничего не сотворит…

Баире всегда было жутко и тоскливо читать это пророчество, но он утешался тем, что в остальных таблицах о светопреставлении не упоминалось. Мучительно размышляя о причинах такого расхождения в священных текстах, Баира пришел к выводу, что древние мудрецы хотели, скорее всего, просто предупредить людей о последствиях неправедной жизни. Таким образом, конец света был вероятным, но не обязательным, ведь в других таблицах прямо было сказано, что люди поселятся между небом и землей, где и обретут блаженство в созерцании богов.

Тем не менее, впечатляющая картина конца света по-прежнему не давала Баире покоя, сколько бы он не старался отыскать объяснение, почему такого не может быть. Теперь же, в нынешних обстоятельствах, сложившихся на острове, верховный жрец даже находил в этой картине некоторое утешение: что же, если люди не хотят следовать божественным законам, не хотят добра и справедливости, а вызывают злых демонов и подчиняются власти, воплощающей зло, – пусть наступит конец света.

* * *

На острове знали много историй о любви. В одной из них рассказывалось, например, как девушка и юноша полюбили друг друга, их любовь росла и крепла, и вот наступил тот миг, когда юноша должен был впервые переступить порог дома, где жила девушка. Юноша постучал в дверь; девушка спросила: «Кто там?». Он ответил: «Это я», – и она не впустила его.

Юноша пришел на следующую ночь и снова постучал. «Кто там?» – спросила девушка. «Это я», – ответил он, и девушка снова не впустила его.

Весь день юноша мучился, не зная, что делать, размышлял, советовался с мудрецами… И вот, наконец, наступила третья ночь. Снова он постучал, и снова она спросила: «Кто?» Юноша ответил: «Это… ты». И тогда она впустила его к себе…

Другая история гласила следующее. Жил когда-то на острове молодой охотник. Он был силен и красив, и многие девушки мечтали выйти за него замуж. Но охотник не обращал на них внимания, потому что сердце его было таким холодным, что в нем не мог зажечься огонь любви.

Однажды, когда охотник шел по лесу, он увидел девушку, которая стояла у тонкого деревца.

– Кто ты, и почему ты в лесу одна? – спросил охотник.

– Я дух этого дерева, – отвечала девушка. – Ты всякий раз проходишь мимо, не замечая меня, а я трепещу, лишь только заслышав твои шаги. Я полюбила тебя так сильно, что меня не радует ни яркое солнце, ни теплый дождь. Посмотри, как сохнут мои ветви, – еще немного, и я погибну… Вот я и решила показаться тебе, ведь без твоей любви я все равно умру.

– Но ты мне не нужна, – сказал ей охотник. – Я никого не люблю, и живу счастливо.

– Как жестоки твои слова… Знай же, что ты погубил меня, – печально произнесла девушка. – Когда-нибудь ты вспомнишь обо мне, вспомнишь о моей любви, но будет уже поздно.

– Посмотрим, – беспечно отвечал охотник. – Я слышал такое не раз от других, земных девушек, но никто из них до сих пор не умер.

И юноша пошел дальше своей дорогой.

Много дней он охотился, а когда направился обратно, в свою деревню, снова увидел то самое тонкое деревцо. Оно и впрямь засохло, хотя все остальные деревья украсились свежими побегами и листьями. Юноша подивился этому, но сердце его даже не дрогнуло, а придя домой он спокойно заснул, не думая о духе дерева, также как и о других несчастных девушках, которых заставил страдать от неразделенной любви.

Боги были возмущены жестокостью и холодностью молодого охотника. Мать-Земля, прародительница всех богов, сказала: «Мир создан любовью, и мир держится любовью. Кто отвергает любовь, тому не место в мире. Пусть же этот молодой охотник, чья душа подобна бесчувственному камню, и станет камнем».

Так и было сделано. Юноша окаменел, превратившись в утес. Ни травинки, ни деревца не росло на этом утесе, и ничто живое не приближалось к нему. Но утром, когда начинали петь птицы, цветы раскрывали свои бутоны навстречу солнцу, звери выходили из убежищ на божий свет, а люди с улыбкой начинали новый день, – на стенах утеса появлялись капли росы. Это были слезы юноши, которого так страшно наказали боги. Он хотел бы жить, радоваться солнцу и любить, как все живущие в мире, но не мог. Если бы кто-нибудь полюбил его, заклятие исчезло, – но кому нужен безжизненный камень?…