Шмяк! - Терри Пратчетт

— По-моему, здесь много странного, сэр. Например, то, как Пламен отреагировал на этот череп. И с чего он взял, что тролль спустя столько времени по-прежнему здесь?

— Тролль, попавший в гномью шахту, способен причинить массу вреда, прежде чем его остановят, — сказал Моркоу.

— Пламен не ожидал обнаружить череп, сэр, — настаивала Салли. — Я слышала, как у него заколотилось сердце. Он испугался. И… еще кое-что, сэр. Поблизости много городских гномов. Десятки. Я слышу. И шесть грагов. Их сердца бьются очень медленно. Есть и другие гномы. Какие-то странные. Их меньше. Может быть, десятеро.

— Очень полезные сведения, младший констебль, большое спасибо.

— Да, я прямо не знаю, как мы до сих пор без тебя обходились, — сказала Ангва и быстро перешла в другую часть сырой комнаты, чтобы никто не видел ее лица.

Она нуждалась в свежем воздухе, а здесь царила липкая, всепроникающая, застоявшаяся вонь. Сознание так и вопило. Лига воздержания? «Больше ни капли»? Казалось бы, кто хоть на минуту способен в это поверить? Но люди ловятся на удочку, потому что вампиры чертовски обаятельные. Ну разумеется. Такова вампирья натура. Единственный способ сделать так, чтобы гость остался на ночь в старом замке! Каждый дурак знает, что леопард не меняет своих полосок. Но нет, носи дурацкую черную ленточку и пой «Губы, покрытые пятнами крови, моих не коснутся вовеки…» и окружающие купятся. Кто такие вервольфы? Просто чудовища. Плевать, что для тебя жизнь ежедневная борьба с внутренним волком. Плевать, что ты усилием воли заставляешь себя проходить мимо фонарных столбов, плевать, что при каждой мелкой ссоре ты подавляешь желание покончить с оппонентом раз и навсегда одним укусом. Потому что любому известно: существо, представляющее собой помесь волка и человека, — это почти собака. От вервольфа ожидают примерного поведения. Внутренний голос вопил, что она неправа, что виноваты ПЛС и присутствие вампира, но теперь, когда запахи вокруг стали такими сильными, что буквально обрели осязаемость, Ангва не желала прислушиваться ни к каким голосам. Ей хотелось нюхать мир, она буквально жила носом. В конце концов, именно поэтому она и оказалась в Страже. Благодаря своему носу.

Новый запах, новый запах…

Резкий серо-синий запах лишайника, коричневые и лиловые тона гнилых отбросов, оттенки дерева и кожи… Даже в волчьем обличье она никогда еще не смаковала воздух с таким профессионализмом. Мощно пахло сыростью и гномами, но в воздухе реяли легкие нотки, похожие на звуки флейты-пикколо в реквиеме, и сливались в единое целое…

— Тролль, — прохрипела Ангва. — Тролль! Тролль с черепами на поясе и с дредами из лишайника. На «Сползе» или на чем-то похожем. Тролль! — Ангва почти лаяла, стоя у задней двери. — Откройте дверь! Сюда!

Она почти не нуждалась в глазах. Там, на железном листе, кто-то углем нарисовал кружок, пересеченный двумя диагональными линиями.

Моркоу мгновенно оказался рядом. По крайней мере, у него хватило такта удержаться от вопроса: «Ты уверена?» Он покрутил большое колесо. Дверь была заперта.

— Сомневаюсь, что за ней вода, — сказал он.

— Ох, боги, — проговорила Ангва. — Ты же понимаешь, они это придумали, чтобы не пустить нас!

Моркоу повернулся — к ним бегом направлялся целый отряд гномов. Они спешили к двери, как будто не замечая присутствия стражников.

— Не позволяй им войти первыми! — сквозь стиснутые зубы прорычала Ангва. — След… очень слабый!

Моркоу одной рукой вытащил меч, другой значок.

— Городская Стража! — загремел он. — Пожалуйста, опустите оружие. Всем спасибо!

Гномы замедлили ход. Задние неизбежно навалились кучей на передних.

— Это — место преступления! — объявил Моркоу. — А я — все еще нюхач! Мистер Пламен, вы здесь? За дверью стоят стражники?

Пламен протолкался сквозь толпу.

— Нет, думаю, что нет, — ответил он. — Тролль там?

Моркоу взглянул на Салли, и та пожала плечами. Вампиры не развили в себе способности прослушивать тролльи сердца. А зачем?..

— Возможно, но лично я сомневаюсь, — сказал Моркоу. — Пожалуйста, отоприте дверь. Вдруг мы сумеем взять след.

— Капитан Моркоу, вы знаете, что безопасность шахты стоит на первом месте, — сказал Пламен. — Разумеется, вы вправе преследовать преступника. Но сначала мы откроем дверь и удостоверимся, что за ней нет никакой опасности. Вы должны уступить.

— Пускай смотрят, — прошипела Ангва. — Запах там все равно будет сильным. Я справлюсь.

Моркоу кивнул и ответил шепотом:

— Молодчина!

Ангва почувствовала, как незримый хвост начал вилять. Ей хотелось лизнуть Моркоу в лицо. Собачья часть души давала себя знать. Ты хорошая собачка. Нужно быть хорошей собачкой…

Моркоу потянул ее в сторону, когда два гнома решительно зашагали к двери.

— Тролль давно ушел, — пробормотала Ангва, когда в затылок первым двум встали еще двое. — След оставлен самое малое двенадцать часов назад…

— Что они делают? — спросил Моркоу, как будто ни к кому не обращаясь. Первых двух гномов, как и Пламена, также защищала кожаная броня с ног до головы, но поверх вдобавок была надета кольчуга. Шлемы полностью закрывали лицо и голову, оставляя лишь прорезь для глаз. На спине у каждого был большой черный мешок, а в руках копье.

— О нет, — начал Моркоу, — только не здесь…

По команде дверь отворилась. Зазияла темнота.

Из наконечников копий вырвались длинные желтые языки пламени. Черные гномы медленно двинулись вперед. Густой вонючий дым наполнил воздух.

Ангва упала в обморок.

Темнота.

Сэм Ваймс поднимался в горку, измученный до крайнего предела.

Было тепло — теплее, чем он ожидал. От пота щипало глаза. Под ногами плескалась вода, и башмаки скользили. Впереди, на холме, рыдал ребенок.

Ваймс кричал. Он слышал собственное хриплое дыхание, чувствовал, как шевелятся губы, но не мог разобрать слова, которые повторял снова и снова. Темнота напоминала холодные чернила. Щупальца мрака цеплялись за тело и разум, заставляли замедлить шаг, тянули назад…

А потом ему навстречу ударил огонь.

Ваймс моргнул и понял, что сидит, глядя в камин. Пламя мирно потрескивало.

Послышалось шуршание платья: Сибилла вошла в комнату, села и снова взялась за штопку.

Ваймс тупо наблюдал за женой. Она штопала носки. Дом кишмя кишел прислугой, а Сибилла штопала ему носки. У них было столько денег, что он мог покупать новую пару каждый день. Но Сибилла вбила себе в голову, что такова обязанность жены. Поэтому она штопала носки. И Сэму, как ни странно, было приятно. Жаль, что Сибилле не особенно давалось рукоделие, и в итоге он получал носки с огромными бугрящимися пятками. Но он все равно их носил и не жаловался.