Поглощенные сумраком - Лорет Энн Уайт

– Но какое отношение к этому имеют другие люди? – спросил он. – Стелла, Джекки и Дебора?

Моника на несколько секунд закрыла лицо ладонями, по-прежнему дрожа как лист.

– Не знаю насчет Джекки и Деборы, но Стелла… Я… я думаю, это она.

– Кто?

Моника посмотрела на него.

– Думаю, она была матерью того маленького мальчика.

Кровь отхлынула от лица Натана.

– Нет, – прошептал он. – Нет, ни за что на свете. Это не она.

– Я догадалась по глазам. Она выглядит совсем иначе, но глаза остались прежними.

– Нет, ты ошибаешься.

– Почему ты так уверен?

Натан задумчиво посмотрел на снег, пролетавший за темным окном.

– Мать была брюнеткой, – тихо сказал он. – У нее были густые, длинные темно-каштановые волосы.

– Она могла покрасить волосы. Должно быть, у нее появилось много седины, поэтому она сделала химию и коротко подстриглась.

– Но та женщина была пухлой. У нее было округлое лицо с мягкими чертами.

– Она сбросила вес и сильно похудела. Потом загорела, и ее кожа обветрилась и покрылась мелкими морщинами от работы на свежем воздухе или чего-то в этом роде. Она стала похожа на загорелую, жилистую вегетарианку. Но при этом она ненамного моложе нас, Натан. Прошло четырнадцать лет. Такая трагедия может состарить человека и в конце концов изменить его почти до неузнаваемости.

Она замолчала. В комнате наступила тишина, прерываемая лишь шорохом снежинок, задуваемых ветром в оконное стекло.

– Я боюсь, – прошептала Моника. – Мне очень страшно.

Натан смотрел в окно еще долго после того, как его жена легла в постель. Перед его мысленным взором снова возникла фотография из теленовостей. Та самая мать. Он вспоминал фотографии бездомных людей на улице – как они выглядели до того, как жизнь сломила их, и после того, как они пристрастились к наркотикам, опустились в умственном и физическом отношении. Они становились неузнаваемыми, если только вы не знали, где нужно искать черты сходства. Неузнаваемыми, особенно вне контекста.

Но теперь контекст появился.

Возможно, это была она. Это была она, но первобытная часть его мозга, нацеленная на выживание, отказывалась в это верить.

Горький вкус желчи подступил к его горлу.

Неужели мы в конце концов столкнемся с обвинением в убийстве? В препятствии правосудию? Так или иначе?

Его кожа блестела от пота, голова кружилась. Он резко провел рукой от верхней губы к подбородку.

Все будет хорошо. Погода наладится, и мы улетим отсюда. Мы очнемся от кошмара и поймем, что все это было вымыслом, порожденным нашим чувством вины. Кому не приходилось лгать? Все лгут; есть ложь во спасение, невинная ложь, мелкая ложь, злостная ложь и большая ложь. Возможно, Моника ошибается, и Стелла не имеет ничего общего с той женщиной. Возможно, чувство вины притупляет рассудок и заставляет видеть людей не такими, какие они есть на самом деле…

Что-то снаружи привлекло его внимание и прервало нить размышлений. Натан потушил крошечный огонек лампы и прильнул к окну. Он протер отверстие на стекле, затуманенном их дыханием, и выглянул наружу.

Крошечный луч света мелькал между деревьями. Внезапно сцену заволокло туманом, и свет исчез. Его сердце забилось быстрее. Привиделось ли ему или там действительно кто-то был?

По его шее пробежал холодок.

Он снова увидел это. Тень, несущая крошечный свет, покачивавшийся между древесными стволами. Тот, кто находился снаружи, не пошел по тропинке, ведущей прямо к воде. Он прячется? От кого?

А потом слабый свет снова исчез в густых клубах тумана и падающего снега.

Стивен прищурился, глядя в окно своей комнаты с видом на озеро. Кажется ли ему или кто-то с фонариком бродит между деревьями?

Его сердце учащенно забилось, когда он увидел второй силуэт, следовавший за первым. Краем рукава он протер грязное затуманенное стекло, но силуэты и свет уже пропали, скрытые усилившимся снегопадом и разлапистыми ветвями елей.

Окно снова затуманилось, и он еще раз протер стекло, но больше ничего не смог разглядеть за колышущейся снежной пеленой в темноте. Исчез даже причал вместе с пришвартованным самолетом.

Что-то в истории с этим самолетом не давало ему покоя.

То же самое относилось к Джекки. И к Берту. И к женщине-пилоту; чем больше Стивен думал о ней, тем сильнее становилось его убеждение, что он где-то видел ее. Эти глаза…

Он начинал различать связи, которые ему совсем не хотелось видеть.

Мог ли он прекратить все это? Подавить в зародыше, прежде чем все выйдет наружу?

Прежде чем он все потеряет?

Он поспешно отошел от окна и аккуратно двинулся через комнату, стараясь не скрипеть половицами. Он натянул черную шерстяную шапку, надел ботинки и потянулся за курткой и перчатками.

Джекки быстро оглянулась через плечо и убедилась, что никто не последовал за ней от задней двери. От своего наблюдательного пункта среди деревьев она не видела никакого движения за туманом и падавшим снегом. Снег покрывал колючие кусты и распростертые крылья на тотемных столбах, лежал на голове жуткого зубастого ворона на вершине самого большого столба. Казалось, ворон с ухмылкой смотрит на нее в темноте. Джекки поежилась, внимательно прислушиваясь к окружающим звукам. Только скрип веток, шелест листьев и тихий плеск волн, набегавших на берег озера.

Она направилась между деревьями к краю тропы за колючим кустарником, прикрывая рукой в перчатке свет маленького фонарика. Земля мягко пружинила под ногами.

Раздался треск.

Джекки замерла. Затаила дыхание и прислушалась. Шорох, потом тихое уханье совы и звук хлопающих крыльев. Потом другой звук, похожий на шелест шагов на сухих листьях, присыпанных снегом. Треск сломанной ветки. Она выключила фонарик и вгляделась в тени за движущимися ветвями. Но шум прекратился. Она сглотнула и быстро пошла к причалу.

«Хэвиленд» покачивался у причала на мелкой зыби, поднятой ветром. Снег уже накопился на крыльях, вода плескалась вокруг понтонов. Доски заскрипели и заходили ходуном, когда она вышла на причал. Джекки продвигалась осторожно; ей не хотелось оказаться в ледяной воде среди гниющего камыша, как это сегодня днем случилось с Деборой.

Она приблизилась к самолету и подергала ручку двери кабины со стороны пилота. Ручка легко повернулась. Она распахнула дверь и застыла на месте, услышав металлический стон. Немного подождала, снова прислушиваясь и испытывая странное ощущение, что за ней кто-то следит. Она посмотрела на дом; все лампы наверху погасли.