Безграничное сердце - Ти Джей Клун

— Морган меня предупредил. Но не сказал, на сколько и почему.

Я посмотрел на короля, он заслуживал моего уважения. Он не злился. Но явно устал. И был растерян. Я напомнил себе, что у правителя отняли единственного сына.

— Вы знаете, что такое краеугольный камень? Для волшебника?

Взгляд короля метнулся к Моргану, а затем вернулся ко мне.

— Да, Сэм. Я не успел встретиться с краеугольным камнем Моргана. Так как она давно покинула этот мир. Не понимаю, какое это имеет отношение к…

— Думаю, что Райан — мой, — проговорил я, пытаясь покончить с этим как можно быстрее.

— О, Сэм. Если бы я знал… Боги, прости меня.

Я покачал головой.

— Вы не виноваты. Я сам не понимал этого до той ночи в «У Антонелы», когда на нас напали. Мне нужно выбраться отсюда. Но дело не только в этом, понимаете? Пожалуйста, не думайте, что только из-за Райана. Есть кое-что… другое. Во мне. Моя магия. Я не такой, как другие волшебники.

— Он силён, Энтони, — тихо проговорил Морган. — Сильнее меня. Возможно, самый сильный волшебник. И Сэму нужно научиться контролировать свою магию, пока она ещё ему подвластна.

— Райан помогает тебе оставаться сосредоточенным? — спросил король.

Я пожал плечами. Как придурок.

— Думаю, да. Но не было времени проверить.

— Значит, ты убегаешь, — сделал вывод король.

И тут вспыхнул гнев.

— Я не хочу в этом участвовать! Потому что ваш сын думает, что я пытаюсь увести Райана. Ваш сын повёл меня на поле для спарринга, чтобы, по его словам, «преподать мне урок». Я ухожу, потому что Морган считает, что так правильно, и я никогда не сомневаюсь в его решениях.

— Вообще-то постоянно, — легкомысленно сказал Морган.

— Это потому, что иногда ты говоришь странные вещи, — напомнил я.

— Чтобы всё разъяснить, — добавил Морган.

— Это твой дом, Сэм, — произнёс король расстроено. — Ты никогда не должен чувствовать, что тебя заставили уйти из своего дома. Не говоря уже о том, что поступок Джастина был во многих смыслах неправильным. Замок Локс принадлежит тебе так же, как и ему. Ты не должен чувствовать необходимость уезжать из-за моего сына.

— Не из-за него. Не совсем. Больше для себя. — И это так. Почти. Настолько, чтобы не чувствовать себя лжецом из-за этих слов. Но я знал этот взгляд. И знал его много лет. Я знал, что король собирается сказать, ещё до того, как он это скажет.

— Хочу попросить тебя об одном одолжении, — начал он. — Потому что независимо от того, что произошло или что произойдёт, факт остаётся фактом: моего сына похитил дракон. Он станет твоим королём, и ты должен ему помочь.

Я вздохнул.

— Дерьмо. Вы использовали щенячьи глазки. Засранец.

— Пойду я, — сказал Морган. — Сэму не нужно этого делать. Он отправится на север, а я пойду с Райаном. Мы вернём Джастина.

— Сэм? — спросил король.

Засранец. Король точно знал, как добиться своего.

— Морган, ты не можешь пойти, — ответил я. — И ты знаешь это лучше меня. Нам нужно показать, что мы с Джастином одна команда, если собираемся однажды стать во главе Верании. Тебе не стоит беспокоиться о моей магии. Райан будет рядом, пока мы не найдём Джастина, и этого будет достаточно. А после я отправлюсь к Рэндаллу.

— Я беспокоюсь не о твоей магии, — тихо произнёс Морган. — А о твоём сердце.

Боги, как же больно. Я слабо рассмеялся.

— Оно сильнее, чем ты думаешь. Считай это искуплением. Я должен был сделать больше для защиты Джастина. Я не должен был позволить дракону его забрать. Если бы там были вы с королём, то ничего бы не случилось. Я должен вернуть Джастина, потому что я позволил его похитить.

— Никто тебя не винит, — сказал король, коснувшись моей руки.

— Возможно, — я отвёл взгляд. — Но я виню.

Потом они ушли. Я попросил. Мне нужно было время, чтобы проветрить голову.

Но через несколько минут раздался стук в дверь.

Я знал, кто это. Не знал как, но… просто знал.

— Да, — сказал я.

С каменным лицом вошёл Райан. Король пообещал держать историю о краеугольном камнем в секрете, так что, по крайней мере, Райан не мог за это на меня злиться.

Но факт оставался фактом, я умудрился допустить похищение Джастина. И теперь жених Райана был где-то в Верании с сексуально агрессивным драконом (на которого я, кстати, всё ещё обижался), а он сам застрял здесь с непутёвым учеником волшебника, который тайно по нему сохнет.

Моя жизнь была трагическим фарсом эпических масштабов.

Райан закрыл за собой дверь и к ней прислонился.

Я придумал как минимум миллиард слов, каждое из которых было более нелепым, чем предыдущее (Друг, ты злишься? Ты выглядишь злым), поэтому я решил быть проще:

— Прости.

Он поднял брови. До этого момента я и не подозревал, что брови могут злиться. Теперь знал.

— За что? — сухо, даже немного жестоко спросил Райан. — За то, что без сопровождения пошёл с принцем? Сразился с драконом? За то, что снова чуть не погиб? За что именно, Сэм? Поторопись и выбери. Не могу дождаться, чтобы услышать твои объяснения.

Хм. Это… не то, чего я ожидал.

— Друг, ты злишься? — спросил я и тут же вздрогнул.

— Я злюсь? — сказал он категорично. — Злюсь ли я? Нет, Сэм. Я не злюсь. Буквально в двух шагах от замка я увидел, как чёртов дракон обрушивает огонь на тебя и Джастина. А я мог только стоять и пялиться, когда ты превратил воздух вокруг себя в лёд, и на тебя обрушился огонь. Я мог только кричать твоё имя, когда дракон ударил тебя и отбросил на десять метров в сторону здания. Я прибежал, но было поздно. Дракон уже схватил Джастина и улетел. Ты знаешь, что тогда произошло? Знаешь, Сэм? Воздух от взмаха его крыльев обрушил на тебя здание. Я стоял там и смотрел, как дракон улетает, а здание падает на тебя. Так что нет. Не злюсь. Я чёрт возьми в ярости.

Я плохо переносил гнев, особенно когда он был направлен на меня. Особенно от Райана. Он скалился и рычал. Глаза сверкали. Всё о чём я мог думать: «Перестань, перестань, перестань».

Похоже дерзости мне не занимать:

— Это было не здание. Просто старый склад.

Райан горько рассмеялся.

— Конечно же. Просто склад. Именно то, что я говорил себе, когда вытаскивал твоё бессознательное тело из-под обломков. Я думал, что ты… мы думали, что ты… — Он провёл рукой по покрасневшему лицу, слова, казалось, застряли у него в горле.

Поэтому тоненьким голосом я произнёс: