Боги и Монстры: Терра Нова - Pantianack

Послышался шелест извлекаемого из ножен кинжала. Что плохо, звук раздался буквально ото всюду. Вообще, этот урод довольно круто играет на всех уровнях, надо признать. Больше, чем уверен, момент, когда он сам обращается к себе то как к мужчине, а то как к женщине — тоже часть игры, выбивающей оппонента из колеи.

Глубоко вздохнул и закрыл глаза. Стало неожиданно легче, иллюзия перестала путаться с отрисованной в мозгу моделью. Лже-Яо исчезла, а схематичное изображение врага встало за схематическим изображением меня и начало медленно отводить руку назад для удара.

— Ты уже сдался? — в голосе эльфийки разочарование. — Как жаль, а я-то надеялся, что ты развлечёшь меня ещё немного. Всё-таки эта игра с детьми слишком затянулась и начала утомлять. А ты так усердно пытаешься придумать, как будешь сопротивляться…

— Разочарован?

— Немного, но я найду, чем заняться, как закончу с тобой. У меня ведь есть ещё целый склад маленьких детишек!

Перехватываю удар кинжала и швыряю эту больную тварь через себя, как мешок картошки, но уже в полёте чувствую, как рука убийцы растворяется в воздухе, так что летит она не к моим ногам, а по прямой, лишившись всякого веса.

— Да! Да! Борись! Сражайся за свою жизнь! — звонко смеётся полупрозрачная дымка и вновь устремляется ко мне.

В следующие несколько минут эмпирическим путём мною было выяснено несколько фактов: В нематериальной форме убийца не так подвижен, как во плоти, чисто за счёт точек опоры, которых просто не может быть у куска неосязаемого тумана. Но то, как он выныривает из своего зазеркалья, за долю секунды наносит удар и снова уходит в нематериальный план — это просто невероятно. Единственное, почему я ещё не истёк кровью от тысячи порезов — это мой комбинезон, самозабвенно принимающий на себя молниеносные росчерки кинжалов убийцы. Ну и ВИК, который-таки на второй минуте нашего общения всё-таки научился видеть гада.

— Какая забавная обезьянка! Такая крепкая! Такая юркая! Такая умная! — заполняет кухню безумный смех.

На мгновение враг материализуется в другом конце комнаты и пистолет тут же дважды рявкает в его сторону. Десятки искрящихся дробинок наполняют помещение светом, врезаясь в кухонную утварь за спиной урода.

— О! Какая мощь! Но шумно. Мне не нравится. — в ответ летит метательная звезда, которую удаётся отбить ладонью. Стимуляторы всё же вывели организм на предел, позволяя делать и не такие трюки. Тем не менее я отвлекаюсь и от следующего тычка кинжала снизу увернуться удаётся лишь частично и лезвие, пройдя сквозь кевлар и контакты застревает у меня в боку чудом разминувшись с почкой. Следующие два выстрела портят стол, не успевая даже коснуться вовремя растворившегося в воздухе мерзавца. Здесь слишком тесно.

Будто чувствуя мои мысли, ВИК открывает переборку за моей спиной. До ангара каких-то девять метров.

— Любишь узкие коридоры⁈ — восторженно вопрошает садист. — Я тоже! Просто обожаю!

Следующие девять метров стали для меня адом. Из стыковочного шлюза вывалился уже изрезанный чуть ли не вусмерть, но с новым знанием того, что во первых, для того чтобы ударить он всё-таки должен выйти в материальный мир полностью, а не только рукой или оружием. А во-вторых, он не напитывает своё оружие силой, как это делают Яо и Сильвана. Скорее всего он может это сделать, но предпочитает не тратить на это времени.

— О, да! Беги к своему оружию! — радостно вопит тёмный из коридора. — Оно обязательно поможет! Оно помогало всем, кто был до тебя!

Ненавижу этого больного ублюдка!

На открытом пространстве стало полегче. Возможностей зайти мне в спину резко поубавилось, зато у неприятеля тоже появилось место взять разгон и нанести удар куда сильнее. Быстрые разрезающие росчерки сменились редкими хорошо спланированными и выверенными уколами, какую-то часть из которых мне удавалось отвести, а какую-то встретить выстрелом, заставляя убийцу уйти в нематериальное состояние. Единственный плюс: она перестала применять иллюзии. Поняв, что я каким-то образом их различаю, тварь похвалила меня за внимательность и перестала тратить на них ману.

Усталость, раны и потеря крови поставили меня на колени через долгих десять минут игры в одни ворота. Я просто физически не успевал сделать хоть что-то в ответ, а упасть раньше не давали стимуляторы и осознание того, что если ВИК не успеет придумать хоть какие-то контрмеры, то Яо, Сильва и дети останутся запертыми в железном гробу наедине с этим живодёром. И тем не менее, всему есть предел. Моей прочности тоже.

Ладонь убийцы поднимает мой подбородок. Самодовольное лицо тёмной эльфийки, не Яо, а именно той, которую я увидел на записи с камер детского вагона, украшает победная улыбка.

— Ты был очень выносливой обезьянкой, — облизывается она. — Признаю, не всякий перворождённый может заставить меня так устать. Так что твоя воля действительно заслуживает почтения. К сожалению для тебя, всё всегда заканчивается одинаково.

Эхо выстрела сотрясает пустоту ангара, заставив вздрогнуть и меня и маньяка. Вот только дыра в груди у него, а я всего лишь зажмурился от того, что брызги крови и плоти смачно орасили мне всё лицо.

— Знаешь, а ведь у меня всё происходит примерно так же. — смеюсь я, чувствуя чужую плоть на языке.

Эльфийка полу шажочками разворачивается в сторону, откуда ей прилетело и удивлённо смотрит на ствол, направленного в неё крупнокалиберного пистолета, который держит в руках мой пустой костюм, сидящий в ванне, в которой у него запекались заменённые элементы брони. Остроконечная пуля, выпущенная из Беовульфа пробила грудь убийцы насквозь, практически не передав телу энергии, зато раневой канал оставила — моё почтение!

— Что, в туман больше не превращается, да? — попытался изобразить сочувствие, но сил на нормальный сарказм не было.

— Ты обманул… — удивлённо шепчет убийца.

— Ага. — хрипло смеюсь. — Главное, заставить менталлиста забыть о том, что он менталлист… Ну и не думать о белой обезьяне.

— Обезьяна?.. — как-то даже жалобно простонала убийца и осела на пол уже мёртвая.

Плюнул на труп и упал рядом.