Никто не знает Сашу - Константин Потапов

пост, чёртов пост, забыв про неё. Он извинился, попытался поддержать разговор. Мысли его были не здесь.

Всё разрешилось само собой. Он вышел из танца, сам не заметив, она заметила раньше. Тоже как-то поникла, выключила музыку, докурила джоинт, поглядывая на него.

– Что ж давай спать. Раз ты такой осознанный.

Она расстелила ему на диване на кухне, сама ушла в комнату, он лежал и думал, достать ли ему айфон, спрятанный от себя под подушку, написать ли сообщение, он уже потянулся, чтобы перечитать только что увиденный пост от бывшей жены, и тут она приоткрыла дверь спальни:

– Слушай, что-то не могу уснуть… Отвыкла одна. Можно с тобой.

26. Полли. Организатор, 29, Тула, одна в постели

Ну вот и всё, короче. Будто и не заезжал. Только запах да следы на простыне. И волос на подушке. Ха, на подушке осталось пара его… не, не длинных. Было и было. Да не. Понятно, что зацепила. Я такое сразу вижу. Да и гитару забыл. Гитарист забыл гитару, ха-ха!

Гитара вообще ржач. Мы вчера угорали, а он такой, нет, чтобы я гитару забыл, да никогда, гитара – это мой хлеб, гитара – это уже как продолжение тела. Я, говорит, в такси, когда без неё выхожу, рукой хватаюсь – забыл! Пока не вспомню, что дома лежит. Ха, вот и хватился. Получается, часть тела оставил. Часть сердца, своего Сашенька, ха-ха. Оставил у меня. Прям как в песне. Ой, ладно. Зацепила. А нет – хер с ним.

Но с гитарой смешно. Я ему рассказывала про нашего барда, Хазина, поэт, музыкант, алкоголик – фулл-хаус, короче. И вот он ходил к подруге жены и всячески шифровался, чтоб не спалиться. Шампунь у неё такой же завёл. Переписки удалял. Но вот гитару однажды по пьяни забыл, а жене сказал, что на фесте на неё сели, сломали. Жена поверила, а потом гитару у подруги увидела. Жена потом и Хазина, и подругу этой гитарой… Идиота кусок, ха-ха.

Забыл и забыл. В разводе же. И как любой разведённый мужик в гостях у разведённой меня… Хватит. Вот если бы не забыл, тогда бы. Зацепило тебя, Сашенька.

Покурить? Норочку забирать сегодня. Негоже с красными глазами к свекрови заявляться. Пусть и к бывшей. Да и развода официально не было. Маргарита Паллна всё надеется. Как же так, внучка в первом классе только, да как же её сынок теперь будет. Да сынку её по барабану. Умотал. Послушала бы она, что её сынок мне в личку пишет, что шепчет по ночам, когда заявляется и лежим плечо в плечо, и в потолок курим, какие изысканные гадости высказывает, волосы бы её крашенные у неё дыбом бы встали. Гордость семьи. Математик. Писатель. Все писатели – мудаки. Даже была мысль такая – включить ей его войсы, которые он мне слал. Вот бы она охренела.

Накуриться и забыться это хорошо, но Норочке нужна сегодня трезвая мама. А что маме хочется в её единственный выходной, бабку и папку не волнует. Выпить тоже можно, но выпить – запах. Башка потом трещать будет. Да и с утра бухать не комильфо, даже для такой творческой богемы, ха-ха. Да, хорошо было бы сейчас выпить. Выпить-покурить и что-нибудь ещё. Ха-ха. А вот он вчера отказался выпить. Осознанно буду жить теперь, говорит. Йога, медитация. Ага. А у самого глаза как у больной собаки. Я говорю, ну раз осознанно, давай покурим. Есть у меня заначка. Хочешь, я тебе джоинт сделаю.

Он улыбается, головой качает.

Говорит, хочу. Но не буду.

Я говорю, я сделаю, а ты подумаешь. Ну и скручиваю. На голых коленках. Говорю, может, захочешь в процессе. Смотри, говорю, какой ровный получается. Аппетитный. Хочешь? А он улыбается, смотрит мне на коленки. И головой качает. Хотя за несколько минут до этого наш разговор по-другому разворачивался. Всё шло к этому джоинту (ха-ха), с самого утра шло, как приехал. А потом он как-то выключился. Уткнулся в телефон. Ох, Саша-Саша, сложный человек. Хватит.

Надо наконец встать и приготовить себе яишенку на завтрак. И кофе крепкий сварить, чтобы проснуться уже. Завтракать даже не стал. Перепутал время электрички, ага. Ничего, что там следующая есть. Так бежал, что даже гитару оставил. Подарок тоже чуть не забыл, я ему сказала в прихожей – забери вон портрет Александра Даля ручной работы. Ухмыльнулся, взял. А про гитару спросонья-то не вспомнили… Саша-Саша. Гитарист ты мой недоделанный.

Просто бард – ой, ты же не любишь это слово, но прости – бард заехал к организаторше концерта, провёл ночь в её постели и утром поспешил уехать, как ошпаренный.

Как бы ты ни пытался откреститься от всей этой тусовки – ты абсолютно такой же, Сашенька, как и вся это звездобратия, что ухмыляется мне афишами со стены. Здесь песни получше, здесь похуже. И вся твоя Индия и осознанность – просто послеразвдодное помешательство и очередная попытка выделиться, провести границу, типа, ты не со всей этой шоблой. Но я на это племя гитарно-поэтическое насмотрелась. Вы все думаете, что ваши песни оправдывают ваше мудачество, но мудачество ничего не оправдывает. Ты просто пытаешься как-то выделиться. Прыгаешь повыше на тонущем корабле, ха-ха. Хочешь откреститься от всего нафталинового, что ты вчера так сдержано, но яростно – я видела, яростно – поносил. А сбежать с утра, даже не позавтракав на мифическую электричку это прям тот самый стиль. Тех, кого ты так не любишь.

Но и я сама, конечно, вчера. Хватит.

Мне просто одиноко спать одной. Я отвыкла. Хватит.

Как оригинально. И он опять, отказавшись от алкоголя, отказавшись от травы, отказался от меня, вытянувшись рядом, как струна на его забытой гитаре.

Но потом – лодыжка. Нога моя в тату протянулась на его половину. Хватит. В его тепло. Классика. Хватит.

Я уже была уверена, он отвернётся, встанет, или даже – о, ужас – скажет, что ты делаешь, этим своим спокойным, блядским, сдержанным голосом, от которого эмоций добьёшься только на сцене, но он ничего не сказал. Не отвернулся. Я будто протянула ступню в реку. В поток. Хватит. И лежала так вечность. И спустя вечность он положил свою руку. Хватит. Сверху. Хватит. Положил руку сверху. Классика. Трудности перевода. Билл Мюррей ты мой недобитый. И эта была единственная тёплая точка в той холодной ночи, и всё вокруг неё так и кружилось, до самого рассвета, и мы с ним оба