Красный Песок - Григорий Исаев

массивных колонн. Вокруг него всё тряслось, камни продолжали падать с потолка, и казалось, что вся гробница вот-вот рухнет, но через какое-то время дрожь стихла, и наступила зловещая тишина.

Свет из большого зала все еще пробивался внутрь, его рассеянные остатки доставали до саркофага. Собравшись с духом, Ияр медленно вышел из своего укрытия. Он пробрался назад к воротам, но обнаружил, что путь был завален обрушившимися камнями. Среди обломков он увидел Ннамди, который был еще жив. Половина его тела была придавлена огромными камнями, и он корчился от боли. Ияр осторожно подошел к нему ближе. Ннамди не мог пошевелиться. Его лицо лежало на мраморном полу, покрытое белой пылью. Из открытого рта текли слюни и слышались отчаянные попытки что-то сказать: «Тв… служ… приш…». Ияр сел рядом, изнеможденный от всех этих происшествий и безэмоционально посмотрел на Ннамди.

— Ты знал моего отца, верно?

Ияр наконец видел лицо Ннамди. Он был так похож на того человека, из его воспоминаний, но нет, он не был отцом. Ияр уже почти обо всем догадался. Он достал половинку медальона и показал ее Ннамди. Тот будто очнулся из оцепенения.

— Ты его брат? — спросил Ияр, чувствуя, как внутри него разгорается смесь гнева и желание знать истину. — Говори!

Ннамди, хрипя от боли, приоткрыл глаза и посмотрел на Ияра.

— Я… Я — брат, — начал он, тяжело дыша.

— Ты убил его? — Ияр протянул медальон к его лицу еще сильнее, чуть ли не тыкая кулаком ему в щеку.

— Я…

Ияр опустил руку, будто без сил, и посмотрел в сторону пустым взглядом. Внутри Ияра кипел гнев.

— Вы оба были членами Тенебрийского братства, но мой отец ослушался… Он не выполнил приказ. Поэтому его убили.

Ияр почувствовал, как мир вокруг него рушится. Он не мог поверить, что оказался рядом с убийцей своего отца, и этим убийцей был его дядя. Ненависть к Ннамди смешалась с внезапным осознанием того, что этот человек был близким родственником.

— Почему? — прошептал Ияр, не веря в реальность. — Что именно он сделал?

Ннамди закашлялся, кровь выступила у него на губах.

— Приказ… — продолжил он, его голос становился все слабее. — Он мешал… хотел выйти из братства…

— Ясно…

— Ты должен понять, Ияр, — выдавил из себя Ннамди, его голос стал едва слышным. — Мы все связаны… По нашим жилам течет… одна кровь…. Ты должен завершить дело отца. — прохрипел Ннамди. Ияр почувствовал, как его сердце сжалось от этих слов, но не из-за сожаления. Гнев закипал внутри него, усиливаясь с каждым словом Ннамди. — Разыщи реликвию, — продолжал он. — Хаакон — единственный…

Боль пронзила Ннамди, и он стиснул зубы на мгновение.

— Ияр, — прошептал он немного погодя, его голос был почти неслышен. — Ты должен завершить это. Ты — единственный, кто может.

Юноша посмотрел на медальон в своих руках, чувствуя, что этот маленький предмет связан с трагедией его семьи и его собственной судьбой. Наконец все сошлось воедино, наконец история открылась ему, и теперь он точно знаел, что отец не бросил его. Теперь он был полностью уверен, что его отец не был алчным или самонадеянным. Он сделал все так, как должен был. Ияр стоял перед выбором. Он сомневался весь путь сюда, но сейчас он был преисполнен решимости поступить правильно.

Ннамди захрипел, пытаясь говорить дальше.

— Хаакон — единственный, кто может принести мир. Нам пришлось убить служителей… они были на пути… Хаакон нуждается в своей утраченной силе… Равновесие. Ты должен…

Но Ияр прервал его.

— Да, я должен. Я должен завершить дело… отца, — сказал он ровным голосом.

Ияр встал, спокойно взял меч Ннамди и пошел прочь. Ннамди продолжил что-то бормотать себе под нос, но его голос становился всё слабее. Ияр уже не слушал. Он развернулся и стал пробираться через завалы к саркофагу, оставляя Ннамди умирать среди камней. Его шаги эхом разносились по пустым коридорам, и он чувствовал, как желание закончить все переполняет его.

Когда он пробрался к своей цели, то обнаружил саркофаг разбитым. Внутри него лежали останки древнего человека. Это была последняя оболочка Хаакона. Воздух в саркофаге был пропитан запахом старости и разложения, смешанным с едва уловимым ароматом древних благовоний. Этот запах вызывал отвращение и страх, напоминая о бренности человеческой жизни. Тело было иссохшим. Оно мумифицировалось естественным образом. Кожа, темная и сморщенная, плотно обтягивала кости, придавая покойному устрашающий вид. Череп, с пустыми глазницами, смотрел ввысь, словно застыл в вечном молчаливом крике. Лицо, также иссохшее и изуродованное временем, было покрыто тонкими трещинами, которые словно паутина оплели его.

Руки мумии лежали на груди, скрещенные в жесте покоя или защиты. Пальцы, тонкие и костлявые, были скрюченными, как у старца, прожившего долгую и трудную жизнь. Одежда, когда-то богато украшенная, превратилась в труху, оставив лишь несколько кусочков ткани, прилипших к телу. Вокруг мумии лежали остатки древних украшений — бронзовые браслеты на запястьях, полустертые символы на груди и несколько осколков керамики. Эти предметы, покрытые вечной пылью, были немыми свидетелями прошлого величия и мистических ритуалов. Ничего ценного Ияр не обнаружил. О какой реликвии тогда говорил Ннамди?

Ияр осмотрелся. Голос Ннамди уже угас — стало ясно, что он умер. Ияр ничего не почувствовал в тот момент. Его беспокоила только тьма вокруг и неясность, что делать дальше. Наконец, когда пыль после разрушений осела, он смог разглядеть в дальнем углу комнаты проход, зияющий черным пятном в полумраке склепа. Ияр направился туда, в надежде найти что-то важное.

Когда он углубился в тесный коридор, то обнаружил, что разрушения не коснулись того места. Это было удивительным, беря во внимание, что трясся весь склеп. Стены были гладкими, прохладными на ощупь, и казалось, что они слегка светились в полумраке. Тонкие резные узоры, почти незаметные в слабом свете, покрывали поверхности, создавая иллюзию движения. Пол был устлан старыми плитами, на которых виднелись символы и надписи на древнем языке, многие из которых были стерты временем. Тишина в коридоре была все такой же оглушающей, и только шаги Ияра разносились эхом по длинному проходу. Воздух был прохладным и затхлым, а мраморные стены отражали тусклый свет, придавая всему окружению призрачный вид. Ияр двигался осторожно, держа меч наготове, чувствуя, что каждая тень может скрывать опасность.

Наконец, коридор привел его в еще один зал, освещенный зловещим зеленым светом. Свет исходил от странных кристаллов, врезанных в стены и