142 страуса - Эйприл Давила

но одной птицы по-прежнему не хватало. Внезапно я вспомнила, что Леди Лил не вышла встречать меня утром, и, сопоставив факты, забеспокоилась. Подбежав к забору, я начала осматривать всех самок с опереньем пыльного цвета в поисках проплешины на левом бедре, но Леди Лил среди них не было. Она пропала.

Ерунда какая-то. Зачем кому-то похищать взрослого страуса? Это ведь не курица, которую можно ощипать и сварить на ужин. Такая птица весит почти сто сорок килограммов. Гнездящуюся пару можно продать в зоопарк или на ранчо за десять тысяч долларов, но поодиночке страусов не покупают. Кражи были настолько нетипичны для будней страусовой фермы, что мы никогда не принимали никаких мер предосторожности против воров — не ставили ни замков на воротах загона, ни высокого забора по периметру. Удаленное местоположение ранчо и непокладистый характер птиц в достаточной мере гарантировали безопасность. И все же следы ясно свидетельствовали об обратном: Леди Лил похитили.

Нужно ее вернуть. Помчавшись в дом за флягой с водой, я думала только об этом. Следы довольно четкие. Я могу догнать по ним свою птицу и привести ее домой. Только на границе ранчо мне пришло в голову, что в конце пути я найду не только Леди Лил. Неизвестно, как поведет себя вор, увидев меня.

Я сделала крюк, чтобы на всякий случай прихватить из амбара ружье «Ситори». Голос бабушки Хелен напомнил мне проверить предохранитель. У меня был опыт стрельбы только по мишеням, и я не знала, смогу ли пальнуть в живого человека. Хотя я и надеялась, что достаточно будет припугнуть злоумышленника оружием, но понимала, что глупо размахивать незаряженным ружьем, а потому сунула в каждый ствол по патрону.

Разобрать путь вора по отчетливым и размеренным шагам было нетрудно, но мои сапоги глубоко утопали в песке, и я очень быстро выбилась из сил. Солнце стояло еще низко, однако пыльный горячий воздух обжигал ноздри. Выставив ружье вперед, я чувствовала себя готовой к любому возможному столкновению, но шагать по мягкому песку, когда заняты обе руки, было тяжело. Поэтому я взяла его в одну руку, идти стало легче, но затем тропинка спустилась в ложбину, и, не имея возможности видеть дальше чем на пять метров вперед, я забеспокоилась, что, взойдя на гребень следующей дюны, окажусь лицом к лицу с похитителем, и снова стиснула оружие обеими руками.

Пот высыхал у меня на лице и струйкой стекал по спине. Пустыня раскинулась во все стороны — волнистое море песка с разбросанными по нему тут и там выносливыми растениями, от которых в раннем утреннем свете тянулись длинные тени. Желанный ветерок шуршал в кустарнике, и солнце взбиралось выше на небо, из-за чего вокруг становилось все жарче и жарче. Все, что я могла сделать, — это переставлять ноги одну за другой. Чем дальше от ранчо я уходила, тем более уязвимой себя ощущала.

Под лучами высокого солнца пейзаж обесцветился. Зная, что каждый шаг мне придется повторить на обратном пути, когда зной станет еще безжалостнее, а дюны еще белее от слепящего света, я ругала себя за то, что не надела шляпу. Здравый смысл кричал мне, что ради одной птицы не стоит подвергаться риску получить солнечный удар, но другая часть мозга рисовала картинку, как бабушка Хелен улыбается, когда Леди Лил приветствует ее, и я продолжала путь.

Я брела под палящим солнцем, казалось, несколько часов, когда очутилась в неглубокой ложбине и наконец заметила Леди Лил с белой веревкой на шее около черного «сильверадо». В кузове пикапа стоял человек и, натягивая веревку, пытался заставить страуса забраться наверх. Похититель согнулся от усилий и находился спиной ко мне, но я сразу же узнала машину, а затем и злоумышленника — это был дядя Стив.

Меня посетила дикая мысль, что он хочет завести свое ранчо. Гнездящиеся пары страусов стоят дорого, но, чтобы начать бизнес, нужны только две птицы и много терпения. Возможно, он планировал вернуться за самцом в надежде, что я не замечу исчезновения двух птиц в большой стае. Но это предположение я быстро отбросила. Дядя Стив никогда не проявлял интереса к фермерству, а если бы имел намерение перевозить птицу живой, то использовал бы для этого прицеп.

Не собирался он обустраивать свое ранчо. Зато на крыше кабины лежал пистолет тридцать восьмого калибра. Дядя, видимо, рассчитывал затащить страуса в кузов и пристрелить там. Это казалось полным абсурдом — мертвую птицу на бойню не продашь, с ней вообще ничего невозможно сделать, если только не собираешься накормить ее мясом пятьсот человек. Дядя Стив явно был под кайфом.

Однако, что бы он ни замышлял в отношении Леди Лил, страусиха отказывалась сотрудничать. Собственно, она доставляла ему достаточно хлопот, поскольку дядя не заметил моего приближения. Я наблюдала за его бесплодными усилиями. Мышцы на его руках напряглись, и он снова стал тянуть за веревку. Леди Лил выгнула шею вперед, ноги ее скользили, и пестрые перья протестующе распушились. Птица пронзительно закричала на похитителя. Дядя Стив злобно выругался себе под нос, затем замахнулся и хватил ее кулаком в глаз. Голова страуса откинулась назад от удара.

— Что ты вытворяешь, гад? — Я заскользила к ним по склону холма, покрытому сыпучим песком.

ГЛАВА 10

Дядя Стив дернулся от неожиданности.

— О господи, Таллула, — сказал он, — нельзя так подкрадываться. — Он посмотрел на ружье.

— Уж кто бы говорил! Вообще-то это не я подкрадываюсь.

Дядя был в коричневых свободных брюках с большими карманами и грязной белой майке с пятнами пота и грязи под мышками. Отцовских золотых часов на руке уже не было.

Леди Лил захлопала глазами. Я с облегчением увидела, что удар не расколол ей череп.

— Ты что это задумал?

Дядя Стив злобно зыркнул на меня исподлобья.

— Тебя это не касается, — рявкнул он, дергая веревку, и провел свободной рукой по волосам.

— Черта с два.

Лицо его потемнело, и мне захотелось попятиться. Птица рядом с дядей стала метаться, он вздрогнул и снова поднял готовый к удару кулак. С тех пор как дядя Стив начал употреблять наркотики, мы с бабушкой Хелен видели его, только когда он, промотав все деньги, приходил выпрашивать очередную подачку. Получив желаемое, он сразу становился беспокойным и ерзал, вероятно в предвкушении следующей дозы. Я ни разу не общалась с дядей, когда он был под кайфом, а потому прежде не видела его таким агрессивным и дерганым. Мне это не понравилось.

— Отпусти ее. — Я взяла ружье на изготовку.

Он