Хикори-дикори - Агата Кристи

Валери Хобхауз встала, приветствуя Пуаро. Вид у нее былусталый, под глазами темные круги.

– А у вас тут хорошо, – сказал Пуаро, поздоровавшись. – Дажешикарно. Очень уютно.

Валери улыбнулась.

– Я давно здесь, – сказала она. – Целых два с половинойгода. Успела немного обжиться, обзавестись вещами.

– Но вы не студентка, мадемуазель?

– О нет, я работаю. Занимаюсь коммерцией.

– В косметической фирме?

– Да. Я закупаю косметику для «Сабрины Фер», это салонкрасоты. Сейчас я даже вошла в пай. Наша фирма занимается не только косметикой.Мы торгуем различными предметами женского туалета. Всякими парижскиминовинками. Я как раз ведаю этим.

– Стало быть, вы частенько ездите в Париж и вообще наконтинент?

– О да, примерно раз в месяц, иногда чаще.

– Простите меня, – сказал Пуаро, – я, наверное, слишкомлюбопытен…

– Да что вы! – прервала она его. – Я вас вполне понимаю –такая создалась ситуация, ничего не поделаешь. Вчера вот мне пришлось оченьдолго отвечать на вопросы инспектора Шарпа. В кресле вам будет неудобно, онослишком низкое, месье Пуаро. Садитесь лучше на стул.

– Как вы угадали, мадемуазель? – Пуаро осторожно уселся настул с высокой спинкой и подлокотниками.

Валери села на диван. Предложила ему сигарету и закуриласама. Он внимательно изучал ее. Она была исполнена какого-то нервного, почтистрадальческого изящества; такие женщины ему нравились больше, чем простосмазливые девчонки. Она умна и привлекательна, подумал он. Интересно, онанервничает из-за недавнего допроса или она всегда такая? Он вспомнил, что мысльо ее нервозности уже приходила ему в голову, когда он ужинал в общежитии.

– Значит, инспектор Шарп с вами беседовал? – спросил он.

– Да, конечно.

– И вы рассказали ему все, что знали?

– Разумеется.

– А мне кажется, – сказал Пуаро, – что не совсем.

Она иронически взглянула на него:

– Боюсь, вам трудно судить, вы же не слышали моих ответовинспектору.

– Да-да, конечно. Просто у меня была одна маленькая мысль. Уменя порой мелькают такие маленькие мысли. Вот здесь. – Он постучал по лбу.

Пуаро откровенно, как он порой делал, строил из себя шутагорохового, но Валери даже не улыбнулась. Она смотрела на него в упор, а потомдовольно резко сказала:

– Может, мы сразу приступим к делу, месье Пуаро? Я непонимаю, к чему вы клоните?

– Ну конечно, мисс Хобхауз. – Он вынул из кармана маленькийсверточек. – Угадайте, что тут.

– Я не ясновидящая, месье Пуаро. Я не могу угадать черезобертку.

– Здесь кольцо, которое было украдено у Патрисии Лейн.

– Ее кольцо? То есть кольцо ее мамы, обручальное? Но почемуоно у вас?

– Я попросил дать его мне на несколько дней.

Валери удивленно подняла брови:

– Ах вот как!

– Оно меня заинтересовало, – продолжал Пуаро. –Заинтересовала история его пропажи, возвращения и кое-что еще. Вот я и попросилего у мисс Лейн. Она мне его дала. Я отнес его к знакомому ювелиру.

– Да? И что же?

– Я попросил его оценить бриллиант. Если вы помните, ондовольно крупный, а по краям обрамлен мелкими. Помните, мадемуазель?

– Ну да, припоминаю. Но с трудом.

– Но ведь именно вы отдавали Патрисии кольцо! Оно жеоказалось в вашей тарелке!

– Да, оригинальный способ возвращения. Я его чуть непроглотила. Как же не помнить! – Валери хохотнула.

– Так вот, я отнес кольцо к знакомому ювелиру и попросилоценить бриллиант. И знаете, что он мне сказал?

– Понятия не имею.

– Он сказал, что это не бриллиант, а циркон. Белый циркон.

– Что вы говорите?! – уставилась на него Валери. Потомпродолжила, слегка запинаясь: – То есть Патрисия считала, что кольцобриллиантовое, а на самом деле…

Пуаро покачал головой:

– О нет, вовсе нет. Насколько я понимаю, кольцо былоподарено матери Патрисии Лейн при помолвке. Мисс Патрисия Лейн из хорошейсемьи, и ее родные – конечно, до повышения налогов – жили безбедно. А такиелюди, мадемуазель, не жалеют денег на обручальные кольца. Кольцо должно былобыть очень красивым, с бриллиантом или каким-нибудь другим обязательнодрагоценным камнем. Я совершенно уверен, что папа мисс Лейн никогда бы неподарил ее маме дешевой побрякушки.

– Вполне с вами согласна, – сказала Валери. – Отец Патрисиибыл землевладельцем.

– Поэтому, – сказал Пуаро, – скорее всего, бриллиантподменили.

– Наверное, – медленно произнесла Валери, – Пат потерялакамень, а на новый бриллиант у нее не было денег, вот она и вставила в кольцобелый циркон.

– Возможно, – ответил Пуаро, – но думаю, дело обстоялоиначе.

– Ну что же, месье Пуаро, если мы играем в ясновидящих, такрасскажите мне, как все было на самом деле?

– Я думаю, – ответил Пуаро, – когда украли кольцо, бриллиантподменили и только потом колечко вернули Патрисии.

Валери выпрямилась на диване:

– Вы думаете, Селия украла бриллиант?

Пуаро покачал головой.

– Нет, – сказал он, – я думаю, что его украли вы,мадемуазель.

У Валери Хобхауз прервалось дыхание.

– Да вы что? – воскликнула она. – При чем тут я? У вас нетникаких доказательств!

– Ошибаетесь, – прервал ее Пуаро. – Доказательства есть.Кольцо оказалось в тарелке с супом. Я лично ужинал однажды в пансионате ивидел, как подают суп. Его разливают из супницы, стоящей на боковом столике.Поэтому кольцо мог подбросить либо человек, который разливает суп (то естьЖеронимо), либо тот, в чьей тарелке оно оказалось. Стало быть, вы, мадемуазель.Жеронимо я исключаю. На мой взгляд, вы решили таким оригинальным способомвозвратить колечко, потому что вам хотелось поломать комедию. Не обижайтесь, новы слишком любите надо всем смеяться. Вам казалось забавным выудить колечко изсупа, вскрикнуть! Но вы чересчур увлеклись, мадемуазель, и не подумали, чтотаким образом себя выдаете.