Пес. Боец - Константин Калбазов

Волан уже приканчивал одну бутылку вина, припрятав вторую на будущее. Если верить ему, то пристрастие к вину вовсе не было проявлением пьянства. Все мастера пили, даже если не испытывали от этого удовольствия. Просто вино способствовало ускоренному восстановлению сил. Правда, стоит заметить, что у Волана это было небольшой слабостью, которой он с удовольствием потакал. Хотя почему бы и нет, если ты можешь контролировать процесс опьянения, вне зависимости от количества выпитого.

В этот момент в помещение вошел Дэн. Увидев постороннего, он вытянулся в струнку и, хлопнув кулаком правой руки по левому плечу, доложил:

– Сэр, караульными доставлен человек, который просит препроводить его к вам. Он говорит, что его послал Рем.

– Рем? Что могло… Давай его сюда! – Молодой барон тут же побледнел, а в его глазах появился страх.

– Да, сэр.

Посыльным оказался грязный и потасканный оборванец, с лицом и телом, испещренными язвами. Видок у него был не из лучших, сразу понятно – путешествие измотало его изрядно. Впрочем, могло ли быть иначе? Коли Рем решил отправить посланца к Георгу, значит, приключилась беда с матушкой. Именно на такой случай Георг и рассказал одному из воровских заправил Хемрода, а по совместительству другу детства, как именно можно будет найти его в случае крайней нужды.

– Кто ты? – Как ни возбужден был Георг, но он не забывал об осторожности.

Все же памфийцы отнюдь не дураки, они могли устроить ему западню. Зачем гоняться за дичью и пытаться взять ее там, где ей знаком каждый уголок, когда можно вывести туда, где есть возможность без труда захлопнуть ловушку?

– Вы разве не помните меня, сэр? Я сын башмачника Якоба, Джеб. Вы, правда, постарше были.

– Все, вспомнил. Говори.

– Дык матушка Аглая в беде.

– Ты толком говори. Что случилось?

– Дык пока-то ничего. Как жила в трактире у Адама, так и живет. Но слушок по городу нехороший пошел. Мол, барон Клод… Это шпион главный памфийский, значит. Так вот, сказывают, будто он ведает, что матушка Аглая – ваша матушка, и что коли вы не сдадитесь, то он ее в кандалы – и на судилище.

– Не посмеет, – убежденно произнес Георг. При этом было непонятно, к себе он обращается или к окружающим.

– Дык, может, и не посмеет, только окрест трактира теперь два десятка солдат ошивается. Как матушка Аглая куда идет – они следом. Трогать не трогают, но и из виду не упускают. Матерые бойцы, ветераны. Народ заволновался было, но как глянули, что никто ее не трогает, так вроде поспокойней стали.

– Мастер Волан, можно вас попросить?..

– Ладно уж. Дружочек, а теперь скажи, все ли ты сказал и где обманул.

– Все как есть, и не обманываю я. Все, что слышал и что Рем сказал, передал. Разве только он еще сказал, что если господин барон пожелает в город войти, то пусть идет через восточные ворота, на главных памфийские солдаты стоят.

– Он не врет, – заключил Волан, когда нищий вышел из помещения. – Во всяком случае, верит в то, что говорит правду. Насколько ты можешь доверять этому Рему? Если кто и врет, то именно он, или его используют втемную.

– До сих пор сомневаться в нем не было причины. Да и не один он там заправляет всем. А потом, восточные ворота… Там открытая местность, и они находятся неподалеку от квартала, откуда я родом. Вряд ли это ловушка.

– Что думаешь делать?

– Ну, сдаваться пока рано. Матушка частенько с ребятней выходит к речке погулять, а еще можно ей намекнуть насчет такой прогулки. Может, и не послушает, а может, и сработает, особенно если погода солнечной будет. Если мы с парнями устроим там засаду, то быстренько разберемся с этими двумя десятками. А там и матушку заберу.

– Отчего же раньше не забрал?

– Так не послушала бы.

– А теперь?

– А теперь и спрашивать не стану.

– Ну что ж, это дело твое. Кстати, я тоже отправлюсь в путь. Пора бы уже и о себе подумать.

– Хотите в одиночку напасть на памфийцев?

– У меня нет выхода. Если я буду действовать вместе с тобой, то тебя еще и с сатаной увяжут. Помнишь, чьими порождениями считают волков? То-то и оно.

– Но я вроде вам не друг. Отчего такая забота?

– Не друг. Но злоумышлять против королевской крови я не могу, только с их согласия. Не пытайся понять, тут все слишком сложно.

В окрестностях Хемрода наемники были уже к концу дня. Пренебрегая осторожностью, Георг гнал своих людей самой кратчайшей дорогой, озаботившись лишь охранением. Однако на протяжении всего пути они не встретили ни одного воинского отряда. Только единожды попался купеческий караван, охрана которого при виде сотни тут же изготовилась к бою, но те проигнорировали данное обстоятельство и промчались мимо.

Позиция на берегу речушки, катившей свои воды в Гуру, была просто идеальной для устройства засады. Противоположный от города берег густо порос кустарником и невысокими деревцами, позволяя спрятать здесь без труда всю сотню. До противоположного берега – не больше тридцати шагов. Прозрачная вода, струящаяся по мелкой гальке, едва доходит до колен, а течение очень слабое. В принципе именно по причине полной безобидности речки и удобства для купания горожане не боялись отпускать сюда детей с матушкой Аглаей. К тому же это недалеко от стен города, всего-то шагов пятьсот.

Едва достигли этого кустарника, как нищий по имени Джеб тут же направился за стены. Нужно как-нибудь подкинуть матушке идею отправиться на речку. Дело вроде к вечеру близится, но для нее времени суток как такового не существует. К тому же если придет, то без деток, и это к лучшему.

Джеб так и не появился. Вместо него из восточных ворот вышел Рем. Георг сразу же узнал его. Воровской заправила тут же направился к месту, где укрылась сотня, и без труда вышел на нее.

– Ты что это сам-то? Где матушка? – набросился Георг с вопросами на друга детства.

– Плохо дело, дружище, – отведя в сторону барона, начал объяснять Рем. – Сегодня днем прибыл гонец от короля, и по его приказу матушку Аглаю арестовали.

– Как – арестовали? Что за…

Вид у Георга был такой, словно он готов разорвать всех голыми руками, и наличие доспехов вряд ли стало бы помехой в этом.

– Кабы люди знали, что да как, да кабы дело было в городе, то, скорее всего, бунт поднялся бы сразу. А ее тут, на берегу, взяли. Да потом кругом обвели и через главные ворота – в город, а дальше в замок наместника. Народ ярится, поднеси искру – полыхнет так, что держись. На центральной площади уже толпа собралась. И люди все подходят.

Спокойно. Отдать себя в руки памфийцев, чтобы спасти матушку, не получится. Как-то Рем сказал, что Георгу пора завязывать со своим рисковым занятием: если он погибнет, то и матушке Аглае не жить. Все именно так и есть. Если такое случится, то она себя изведет. Что творится в ее голове и какими путями блуждает ее разум, лишь Господу ведомо. Выходит, отдать себя взамен матушки никак нельзя.