Пропавшие без вести - Юрий Козловский

Лесовой, даже не завершив еще путь, был полностью с ним согласен.

— И люди везде, — Никитин задумался, подбирая нужное слово, — в общем, скурвился кругом народ. У всех одни только бабки на уме! Прикинь, было по дороге такое, что пистолет ко лбу приставляли! Я не шучу. Правда, у мужиков ружьецо в кабине имеется, да и у меня кое-что…

Он осекся, почувствовав, что чуть не сболтнул лишнего, но по взгляду и по тому, как он машинально протянул правую руку за отворот куртки, Лесовой понял, что у Никитина там спрятано кое-что огнестрельное.

— Только не устраивать же войну, когда нас трое против десяти, — грустно продолжил тот. — Вот и приходится откупаться. А менты, так те вообще дерут беспредельно, больше даже, чем бандиты! Еще немного, и ездка не то что не окупится, хотя бы по нулям вышло…

Но, судя по его плутоватой физиономии и рассказам водителей о магаданских ценах на металл, Николай имел основание сомневаться в искренности железного предпринимателя. На прощание Никитин подарил Лесовому мятую визитку с телефонными номерами.

— Будешь у нас в Магадане — позвони. Вдруг помощь какая понадобится, — сказал он со значением. — Я в Магадане кое-что могу.

В Магадан Николай не собирался и тем более не мог представить, чем ему может помочь торговец железом. Но на всякий случай визитку взял, поблагодарил и с пожеланием счастливого пути, пожав всем троим руки, отправился дальше.

Остались позади центр Оймяконского района Усть-Нера, потом граница между Якутией и Магаданской областью, несколько приходящих в запустение небольших поселков с непривычными для слуха названиями и, наконец, Сусуман, гордо носивший звание города. В поселок с романтическим названием Ягодное Лесовой приехал уже в темноте, не без труда отыскал гостиницу, поужинал, напился чая и лег спать.

Сегодня ему опять привиделся тот же кошмар, что снился той памятной ночью на Нинином диване. Снова он с друзьями стоял на берегу канала, по которому беззвучно текла серая вода, снова у них за спиной маячили наводящие безотчетный ужас бледнолицые чудовища. Но на этот раз картинка была намного отчетливее, почти как в кино, хотя по-прежнему оставалась черно-белой. И еще — действие развивалось. Паша Камков, убитый три месяца назад — Николай хорошо помнил это даже во сне, — сделав прощальный жест, уходил вдаль, и скоро его полупрозрачный силуэт стал сливаться с серой мглой, в которую переходила пустыня. Леня Полищук все так же беззвучно открывал рот и дергал Николая за руку. Лесовому стало понятно, что Леня зовет их всех перейти через канал и догнать убитого друга, и почти уже согласился идти за ним. И вдруг сзади раздался остановивший их громкий голос доктора Вампира: «Остановитесь! Туда вам нельзя! Там нет места живым!»

Как и в прошлый раз, Николай, вздрогнув, проснулся, и снова ему почудилось в углу едва уловимое движение сгустка тьмы. Сон был таким отчетливым и реальным, будто все произошло с ним наяву. Слова доктора все еще продолжали звучать у него в ушах. Чтобы убедиться, что это был не больше чем ночной кошмар, Лесовой поднялся с кровати, включил свет и внимательно осмотрел двухместный номер, в котором, по причине отсутствия постояльцев, ночевал один. Конечно, он не нашел прячущееся под кроватью привидение, но его не покидало ощущение чьего-то невидимого присутствия, и больше заснуть не удалось.

Как уже говорилось, Лесовой был сугубым материалистом, твердо уверенным — чудес не бывает! — и поэтому принялся искать рациональное объяснение ночному кошмару. Путало мысли то, что, не веря в чудеса, он тем не менее не раз убеждался, что сильно развитое у него и приходящее всегда так вовремя чувство опасности было более чем реально. По той простой причине, что оно не раз спасало его от смерти. Странное какое-то несоответствие — чудес нет, а шестое чувство работает. Вот и сейчас, пусть и не было острого ощущения близкой опасности, но интуиция недвусмысленно предупреждала — жди неприятностей.

Так ничего и не придумав до самого утра, Лесовой, очень серьезно отнесшийся к своему предчувствию, все-таки решил ехать дальше, но вести себя на дороге с максимальной осторожностью. Позавтракал в буфете и снова отправился в путь, с твердым намерением сегодня полностью покрыть дорогу до Сеймчана, где надеялся отыскать следы пропавшего Лени Полищука. Светило яркое солнце, и из теплого салона казалось, что и на Колыму пришла весна. Но казалось ровно до тех пор, пока взгляд не упал на зеленые цифры электронного термометра, который показывал двадцать градусов ниже нуля. Николай инстинктивно передернулся, как будто наружный холод проник в салон, и переключил печку со второго положения на третье, хотя в этом не было никакой надобности. А через несколько минут понял, что погорячился, и снова переключил печку, теперь уже на первое положение, потому что по спине поползли струйки пота.

Дорога была хорошо укатана, но ехал Николай не спеша, любуясь окружающим пейзажем. Посмотреть было на что. С правой стороны расстилалась широкая долина реки Дебин, испещренная заснеженными отвалами отработанного грунта, следами деятельности золотодобытчиков. А за ней возвышались ослепительно сверкавшие на солнце сопки. Хорошо, что Лесовой догадался захватить в дорогу темные очки, иначе от этого сияния давно начали бы слезиться глаза. Спустя час он переехал мост через Колыму, а когда до брошенного поселка Стрелка, где от главной трассы ответвлялась дорога на Сеймчан, осталось каких-то пять километров, остановился, чтобы перекусить. Расстелил на пассажирском сиденье газету, нарезал колбасу, хлеб, выложил из пакета китайские помидоры, которые в изобилии наличествовали в колымских магазинах, и приступил к обеду.

В этот воскресный день машин на трассе было немного, хорошо, если навстречу проходила одна за полчаса. Поэтому появившийся в зеркале заднего вида автомобиль сразу привлек внимание Лесового. Подъехав к стоящей на обочине «Волге», темно-зеленый микроавтобус «Мицубиси Делика» остановился совсем рядом. Водитель, который в японских машинах сидит с правой стороны, опустил стекло и в упор уставился на Николая. Взгляд у него был нехороший, опасный, уж это Лесовой всегда чувствовал. За задним стеклом он увидел еще двоих, пялящихся на него такими же дурными глазами.

Сидя в бронированном автомобиле, Лесовой не боялся нападения. Кроме того, он был неплохо вооружен и подготовлен, как он не без оснований предполагал, лучше любого грабителя. И все равно взгляды были слишком неприятными. Решив, что сбываются ночные опасения, Николай уже выстраивал план своих дальнейших действий, когда водитель микроавтобуса повернулся к сидевшему слева от него пассажиру, что-то сказал ему, и резко рванувшая с места машина через минуту исчезла за поворотом дороги. Если это были дорожные разбойники, то затрапезный вид «Волги» сыграл на руку Лесовому. Сам не зная зачем, он зафиксировал в памяти номер машины и лица водителя и пассажиров, после чего вернулся к прерванному обеду. Прикончил колбасу и помидоры, запил чаем из термоса. Потом вышел из машины и с полчаса проделывал комплекс специальных упражнений, чтобы размять затекшие мышцы и восстановить должную физическую форму. И только почувствовав готовность свернуть любые горы, вернулся за руль и поехал дальше. До Сеймчана, по данным бортового навигатора, оставалось чуть больше ста пятидесяти километров…