Укротительница - Нора Рафферти

— Джулия, — прохрипел он, дыша тяжело и громко, — я не могу больше ждать.

Он подался вперед, дотянулся до ночного столика, и в следующий момент Джулия услышала, как он разорвал фольгу. Через секунду он снова был над ней с горящими от желания глазами:

— Я хочу тебя…

Она обвила его талию своими ногами, впуская внутрь себя. Он вошел в нее со стоном наслаждения, наполняя сладостным восторгом…

Джулия потеряла всякое ощущение времени, и не знала, сколько прошло секунд или часов до того момента, когда послышался вопль удовлетворения, совпавший с ее возгласом.

Он все еще был сверху, на его теле выступила испарина.

— Я люблю тебя. Джулия, — сказал он, уткнувшись в ее волосы, — я люблю тебя до безумия.

Она прикрыла глаза и улыбнулась, насытившись им наконец. После стольких лет она все же нашла его. Фрэнк Диккенс — ее лучший друг, ее лучший любовник, ее лучшее будущее.

Тот, кого она ждала всю жизнь…

— Ммм, как хорошо ты пахнешь.

Джулия открыла глаза. Было утро, за окном пели птицы и слышался привычный звук проезжавших машин. Фрэнк лежал рядом, игриво покусывая ее за шею.

— Ты голоден? — улыбнулась она.

— Жутко! — Он приподнял ее и, опустив на себя, позволил устроиться поудобнее. Он был опять готов для нее.

Она уселась, заняв позу воительницы и наслаждаясь игрой мимики на его лице. Теперь они занимались любовью даже лучше, чем прошлой ночью…

После Джулия лежала и отдыхала в его объятиях, положив голову на его широкую грудь и слушая биение сердца.

— Ты все еще голоден?

— Безумно, — признался Фрэнк. — Но, думаю, в этот раз придется позаботиться о настоящем горячем завтраке.

— Закажем еду в номер?

— Отличная идея. — Он растянулся во всю длину, заложив руки за голову.

— Сначала я проверю сообщения — жутко интересно узнать, как там, у родителей, все прошло.

— Странно, что твой отец не позвонил мне вчера, мы же с ним договорились. Может быть, он был занят?

Она позвонила в службу записи и выслушала сообщение от своей матери. Голос Лизы заставил ее нахмуриться.

— Плохие новости? — спросил Фрэнк, видя резкую перемену настроения.

— Мама сказала, что свидание началось нормально, потом отец намекнул, что пора бы ехать домой, а она ответила, что это ему пора, и весь вечер пошел коту под хвост.

Он потянулся и поцеловал ее в плечо.

— И что же теперь?

Она вздохнула.

— Что теперь? Вечеринка сегодня, а я выбилась из графика и ничего не успела. Позвоню родителям и скажу, чтобы были в Рубиновом зале и ждали меня там. Гости соберутся к семи вечера.

— Думаешь, это хорошая мысль?

— Кто знает. — Она вздохнула. — Может быть, среди старых друзей, в теплой компании, мама и отец вспомнят молодые годы и им опять захочется быть вместе.

Фрэнка одолевали сомнения, он сказал:

— Думаю, игра стоит свеч.

— А у тебя есть какие-нибудь предложения?

— Есть. — Он поцеловал другое ее плечо. — Но они не относятся к вечеринке твоих родителей.

Джулия улыбнулась, когда Фрэнк перешел от плеча к шее.

— А я была уверена, что ты хочешь позавтракать.

— Ну, между делом, разве что, — сказал он, прикусив нежно мочку ее уха. Затем он поднялся и пошел в душ. Джулия уселась на подушках, наслаждаясь созерцанием его тела.

Тут же она позвонила в службу доставки и сделала два заказа. А когда положила трубку, то стала вслушиваться в шум воды в душевой и еле-еле слышимую сквозь него мелодию песни «Я не могу не любить тебя», которую мурлыкал себе под нос Фрэнк.

Джулия улыбнулась и вытянулась на кровати, счастливая как никогда. Запах их ночи все еще витал в комнате, запутавшись в простынях и подушках. Взглянув на пол, она увидела лежавшие там ее шелковые трусики.

Потом, нагнувшись, заметила какой-то сверток темного цвета, валяющийся под кроватью, и потянулась, чтобы взять его. Развернув, чтобы посмотреть, что же там внутри, она обнаружила пластиковый мешок.

Постояльцы отеля любили проделывать всякие штучки, поэтому сначала девушка не очень удивилась находке. Не было сомнений, что кто-то уехал и забыл здесь свой клад.

Джулия разворачивала пакет, ожидая найти там что-нибудь вроде бриллиантового ожерелья или кучи денег. Но то, что она там обнаружила, более чем шокировало ее.

Это была юбка!

Она достала ее и стала разглядывать знакомую вещь, все еще не веря своим глазам. Ведь юбка должна была быть на дне, под мощными струями бурлящего водопада, а не здесь, под кроватью, в номере Фрэнка.

Она взглянула на дверь душевой и обнаружила, что тот перестал петь, и вода в душе уже не шумела.

Ее сердце замерло.

Фрэнк вошел в комнату в окружении пара, повязав на бедра полотенце. Увидев обнаженную Джулию, стоящую около кровати, он улыбнулся, почувствовав прилив желания. Но, скользнув взглядом чуть ниже и случайно взглянув на ее руку, в которой была юбка, замер на месте. Все было кончено.

— Сюрприз, — сладко протянула Джулия с издевательской улыбкой, в глазах ее заиграли чертики.

Он шумно вздохнул.

— Думаю, тебе лучше присесть.

— Нет уж, я лучше постою. — Она с остервенением вцепилась в ненавистную юбку. — Не желаешь объяснить, что эта вещь делает здесь?

— Джули, — начал он уговаривающим тоном, и взяв ее за локоть, подтолкнул к кровати. — Пожалуйста, присядь.

Она резко отскочила в сторону.

— Фрэнк, не надо сердить меня. Лучше рассказывай, и постарайся, чтобы это выглядело довольно невинно. Скажи мне, что ты посещал уроки подводного плавания, сам нырял у водопада и достал эту чертову юбку, скажи! — требовала она. — Скажи, что хотел удивить меня. И сделай так, чтобы я тебе поверила…

Диккенс лихорадочно пытался найти какое-нибудь убедительное объяснение, но его разум будто бы заклинило.

— Пожалуйста, успокойся, — повторил он, понимая, что выглядит полным идиотом.

— Почему ты хранил ее под кроватью? — Девушка с ненавистью глядела ему в глаза.

Он сжал челюсти, понимая, что виноват в ее разочаровании и боли, которые отражалась на ее великолепном лице. Но лгать Фрэнк мог кому угодно, только не ей, особенно после того, что произошло между ними.

Он провел рукой по своим мокрым волосам, — этот жест выдавал в нем неуверенность и беспокойство. Пытаясь справиться с собой, он произнес:

— Я не хотел, чтобы все вышло именно так, Джулия. И причинил тебе боль, не желая этого.