Древний мир для попаданки - Ксения Ос

а Мария ободряюще улыбнулась, — ну, так как вы здесь оказались?

Рассказ мужчины оказался коротким. Эх, бедноват здесь запас слов, вздохнула женщина, но суть ситуации уловила.

Оказалось, что Арен решил уйти из племени, а Ган увязался за ним в поисках жены.

— А ты? — Напряглась Мария, — ты тоже искал?

Мужчина нахмурился и отрицательно покачал головой, — жена хорошо, — признался он, — но я искал место для нового дома.

— Ясно, — буркнула Мария, не понимая, что за эмоции мелькнули в ее душе. Облегчение? Разочарование? Впрочем, чего это она? уж не гормоны ли шалят?

Злясь на саму себя она снова прислушалась к рассказу, как тагр преследовал мужчин несколько дней на плато и как им пришлось спускаться в ущелье и драться с настырным зверем.

— Тагра ранил, нож потерял, потом шёл за Ганом, — вздохнул мужчина, — видел женщин, упал и потерял голову. Теперь я здесь.

— Да, теперь здесь, — вздохнула Мария, — а Ган, что? Он с тагром не дрался? — Уточнила она между делом и посмотрев, как скривился Арен, понятливо кивнула, — ладно выздоравливай. Остальные проблемы будем решать по мере их поступления.

28. Арен

Девчонки вернулись только через десять дней и притащили с собой четыре полные корзины уже сушёных бананов, две со свежими плодами, корзину с тремя десятками яиц и две уже ощипанные крупные птицы.

— Ого! Какие вы молодцы, — восхитилась Мария, — настоящие добытчицы!

— Ага, — довольная Кора заулыбалась и подошла ближе, чтобы ее обняли, — я скучала, — призналась она и тут же получила взаимное признание в ответ.

— И я тоже, — вздохнула женщина, — вас долго не было. Я уже думала идти искать…

— Просто плодов много было, — пожала плечами девочка, — мы решили все собрать.

Она посмотрела на подруг и те закивали в ответ согласно.

Мария только улыбнулась такой сплоченности — все же не зря она их вместе отправила, — а давайте сегодня помывочный день устроим? — Предложила она весело, — а потом я чего-нибудь вкусненького приготовлю?

Кора тут же закивала довольно, а вот девчонки, особенно Нили, приуныли.

— Да ладно вам, — женщина даже расстроилась, — от такого отсутствия энтузиазма, — вы просто еще нашу ванну не видели, а воду я вам огнем нагрею.

К слову сказать импровизированную ванну Мария сделала почти сразу как заселилась в пещеру. Чуть в стороне от основного спуска к реке, прямо в земле по ходу течения, они с Корой вырыли канал ведущий от реки к большой, удлинённой яме и еще один, чуть ниже по уровню, а потом выложили все это дело камнем.

Теперь вода самотеком заполняла яму, канал перекрывался камнем, и Мария нагревала воду.

В принципе, такое мытье пришлось гостям больше по душе, чем полоскание в холодном ручье, и они приободрились.

Мылись по двое. Даже Мара услышав новое слово "ванна" не смогла удержаться и теперь бодро плескалась на пару с Нили.

Система была проста до невозможности. После мытья каждой пары камень второго канала отодвигался, выпуская грязную воду, а потом открывался тот, что наполнял воду с реки, и женщина снова грела ее для следующей пары. Чистым и вымытым девчонкам Мария с удовольствием выдавала сплетенные из травы повязки вместо грязных и вонючих шкур.

— Все равно пока за Ареном смотрела, заняться было нечем, вот и наплела, — буркнула она в ответ на вопросительный взгляд Коры.

— Это имя? — Тут же заинтересовалась девочка, — и как он? Не ушел к предкам?

— Нет, — Мария даже нахмурилась от такого предположения, — все хорошо, он уже выздоравливает.

Девочка только кивнула и хитро переглянулась с Марой, а женщина лишь вздохнула, закатывая глаза к небу — кто знает, что они там себе по на придумывали…

Возвращались все чистые, усталые, но довольные. Пока девочки убирали принесенное во вторую темную пещерку, которая так и осталась кладовкой и теперь медленно заполнялась запасами, Мария порезала одну из птиц, достала самый большой котелок и принялась за приготовление ужина.

Ели все за столом. Когда похлебка из мяса, батата и горсти горошин с приправками уже почти приготовилась, а яйца пожарились, вернулся уходивший куда-то, все еще прихрамывающий, Арен. Заметив новых женщин, он остановился на пороге и вопросительно посмотрел на Марию.

— Заходи. Можно, — разрешила женщина и немного смутившись начала знакомить присутствующих.

Арен помнил мало. Нет, он, конечно, помнил разочарование, которое охватило его, когда яркая и красивая Кана, которую он надеялся на день выбора взять в свою хижину, и принимающая лучшие шкуры в подарок, вдруг отказалась от него. Еще большую злость и обиду он испытал, когда ожидающая как оказалось потомство от другого, отказавшегося от нее мужчины, женщина все же решила вернуться.

Нет, Арен многое мог понять и принять, а учитывая, что охотники часто погибали, а их вдовы входили в хижины других мужчин, мог бы принять и чужого ребенка, но не так. Не обманом. Уже сейчас он видел противные смешки от соплеменников, когда Кана порыдав от злых слов высмеявшего ее Гана, твердой походкой направилась в его хижину.

Принять женщину, которая его обманула и терпеть насмешки от сородичей Арен не хотел. Он еще посомневался немного, хотя и понимал, что в покое его не оставят, но вдруг понял, что здесь его больше ничего не держит. Решение пришло само. Собрав самое ценное — нож, запасную шкуру и немного еды он оставил свою хижину любому желающему и ушел навсегда.

Ган присоединился почти сразу. Арену этот человек нравился не очень. Он даже не слишком поверил, что Кана обманула и его тоже, учитывая, что о серьезных намерениях Арена знало все племя, но малодушно отмахнулся. Хочет — пусть идет. Немного возмущало, то, что Ган оставил женщину со своим будущим потомством, но злость и обида мешали думать рационально, да и вообще, что возьмешь от странного и необщительного с мужчинами племени, сородича….

Нет, Ган не был одиночкой в полном смысле этого слова, он даже ходил с племенем на охоту, и охотился на мелких зверей, но в больших охотах не участвовал никогда. Ган предпочитал помогать разделывать и доставлять крупную добычу в племя, за что и получал свою долю мяса. По мнению Арена, это было слишком несерьезно, но таких людей в племени было несколько, а потому он никогда не спорил и не лез с глупыми вопросами.

Еще, Арену не нравилось, как много говорит Ган. Если для любивших поболтать женщин это было привлекательной чертой в мужчине, и они слушали его с открытыми ртами, то для Арена, предпочитавшего смотреть на дела и поступки, все эти слова вызывали глухое недовольство. Зачем говорить,