Прогулка по краю пропасти - Анна и Сергей Литвиновы

– Такой, как был у тестя, – быстро ответил Саша. Помрачнел и поправился: – Ну, как у Валентина Серафимовича.

– А какой у него дом, расскажи! – попросила Варя.

Они миновали знак «Крутой поворот», и, Саша видел, девушка изо всех сил борется с искушением: хочет вдавить до упора педаль тормоза.

– Сбрось до сорока, – мимолетно посоветовал он.

Варя послушалась. На хвосте у нее висел «Мерседес». Сорока километров в час крутая тачка не выдержала – возмущенно кинулась на обгон. Выскочила на противоположную полосу. Идущий ей навстречу по направлению к Суджуку автобус с московскими номерами еле успел съехать на обочину. Из окошек автобуса выглядывали любопытные мордочки школьников.

– Скотина, – пробурчал Саша в адрес водителя «Мерседеса». – Так вот, про дом. Серафимыч его знаешь где увидел? В «Плейбое»! Статья называлась: «Гнездышко красоток». Знаешь, такая красивенькая съемка: полуголые девицы в шикарном интерьере. На крылечке, на веранде, в гостиной. Он еще переживал, что фотографий на задах дома не было, пришлось самому додумывать. Ну вот, влюбился Серафимыч в это «гнездышко» и решил: построю себе такой же. Отдал «Плейбой» архитектору, заказал нарисовать по фоткам проект… Видишь, для чего мужики «Плейбои» на самом деле читают? А бабы голые – это так, гарнир!..

– Слушай, такой дом, наверно, стоит дорого, – перебила Варя.

– Недешево, – согласился Саша. – Но я ведь тебе говорил: Серафимыч – человек не из бедных.

– А чем он занимался? – тут же поинтересовалась Варя.

«Вот и допрос пошел, – подумал Саня. – Ладно, пусть допрашивает».

Они миновали табличку «Начало перевала». Варя, закусив губу, проехала по первому «тещину языку» и, вместо того чтобы на прямом участке разгоняться, начала сбрасывать скорость.

– Биография у Серафимыча банальная, – начал Саня. – Газку поддай, сейчас совсем встанешь…

Варя послушно поддала газу. И побледнела – хотя ехали они совсем не быстро. Можно сказать, тащились… «Девятка» наконец вошла в очередной поворот. Справа угрожал разинутым зевом обрыв. Саня увидел: ограждение на обочине разворочено, искрятся на солнце осколки… и понял: вот оно, место аварии!

– Фотографироваться здесь мы не будем, – пробормотал он. – Проезжай.

Развалился на сиденье, постарался заслонить от Вари место происшествия.

– Так вот, про Серафимыча, – преувеличенно бодро продолжил Саша.

В памяти тут же всплыла картинка: Динка демонстрирует семье фотографии на новый паспорт. Серафимыч одобрительно бухтит: «Красавица! Моя порода! Глаза – неизвестно в кого, а вот нос – точно мой». А дочка с шутливым ужасом восклицает: «Ну, пап, ты и сказал! Не нужно мне твоего носа!..»

Но Варю это не интересует. Ей хочется фактов.

– Так вот, Серафимыч окончил МАИ, распределился в «почтовый ящик». Пока застой был, карьера шла как обычно – мэнээс, старший научный, завлаб. Когда началась перестройка, уже замдиректором служил… Под реформы он быстро, молодец, сориентировался. Пару цехов на заводе переоборудовали под всякую мелочовку: стали делать кипятильники, спирали от комаров, переходники для розеток… Конверсия, блин!.. Но Серафимыч быстро скинул производство на подчиненных, а сам занялся сбытом. Маркетингом по-современному. Во-первых, наладил сбыт своих кипятильников – заказов на них стало столько, что цеха на трехсменку перевели. А во-вторых, решил он переходить на серьезное производство. Все выяснял, чего народу не хватает – помимо кипятильников. То телевизоры думал делать, то игровые приставки, то катера… Никак определиться не мог. Но несколько лет назад наконец решился. Поступил радикально – замахнулся на высокие технологии. Его заводик заключил соглашение по франчайзингу. Стал собирать компьютеры из западных комплектующих. Поначалу – убытки терпели колоссальные, даже кипятильники не спасали… Потом Серафимыч общероссийскую рекламную кампанию провел. Все упирал в ней на надежность военных технологий. В общем, годик победствовали, а потом дело пошло, завертелось…

– Подожди-подожди… мой компьютер… я еще удивлялась, что он сделан в Твери!

– Вот-вот, – гордо откликнулся Саша. – Серафимыча рук дело! В общем, редкий он экземпляр. Как в статьях пишут, не на «купи-продай» состояние сколотил, а на реальном производстве.

– Большое состояние-то получилось? – невинно спросила Варя.

Перевал остался позади, и она заметно повеселела, почти не волновалась.

«Эй, девушка! – подумал Саша. – Раз больше не трясешься – с допросами своими заканчивай!»

Но все же ответил:

– Состояние? Не думаю, что очень уж большие у него деньги. Но квартиру хорошую – имел, дом свой на Волге – построил. Две машины, таймшер на Кипре сдуру купил, ну и счетики у него в офшорах, наверно, были… Не миллионные, конечно, но все же…

– Менты тебя, конечно, спрашивали, кто это все унаследует? – поинтересовалась Варя.

– Спрашивали, – помрачнел Саша. – И, кажется, очень расстроились, что не я. Сказали, что будут выяснять – вдруг мы с Динкой зарегистрировались тайно.

– Интересная мысль, – фыркнула Варя. – Так все-таки кто унаследует?

Саня скривился:

– Да откуда я знаю? Бабушек-дедушек у Динки не было. Может, дядья Серафимыча? Сестры? Динка однажды про отцову сестру упоминала. Кажется, двоюродную. Тетка ее то бишь.

– А где она живет?

– Откуда я знаю! Кажется, где-то в Москве.

– И фамилии теткиной – тоже не знаешь?

– Варь, ну не интересовался я ее тетками, – устало откликнулся Саша.

Допрос начал его раздражать. И еще нервировало, что Варя уже вполне освоилась за рулем – за рулем его машины! – прибавила газу и мчалась по серпантину с приличной скоростью.

– Куда летишь, непонятно! – проворчал он.

– А я проголодалась, – откликнулась Варя. – Все, кажется, подъезжаем. Километра три осталось до Абрикосова… Сейчас в хорошую кафешку тебя поведу. Слушай, а у Карказиных собака была?

Саня – он-то обрадовался, что допрос наконец закончился! – рявкнул:

– Господи, ну собака-то тут при чем?!

– Значит, была, – спокойно подытожила Варя. – Случайно не ретривер?

* * *

Рыжий ретривер развлекал кафе «Остров сокровищ» второй день кряду. Во-первых, он умел давать лапу – и покорно здоровался с каждым желающим, только пьяных не воспринимал. Во-вторых, персонал и посетителей очень веселило собачье имя.

Бармен Витек утверждал, что девица называла ретривера «Фруктисом» – как шампунь. Его помощники настаивали, что пса зовут проще – Фруктом. А хозяин кафе именовал собаку вовсе неприлично – Фрикцием. Ретривер и на эту кличку реагировал, вскидывал морду.

Местные шавки, издавна обретавшиеся вокруг пляжных забегаловок, попытались рыжего чужака приструнить. Идейным вдохновителем собачьей драки выступил лысый Дик, бессменный лидер собачьей кодлы. Фруктис-Фрукт печально взглянул в глаза нахальному Дику, выступавшему впереди стаи, – и немедленно вцепился тому в холку. Ретривер действовал столь решительно, что приспешникам Дика даже в голову не пришло встать на защиту своего вожака.