Любовные послания герцога - Элизабет Бойл

Он расхохотался, да так заразительно, что она, не выдержав, тоже рассмеялась.

– Это было ужасно, – призналась она. – Но кажется, ваша жертва была ненапрасной и вы получили массу полезной, информации от миссис Хатчинсон.

– Кое-что она мне объяснила, – сказал он, когда они пошли дальше вдоль переулка.

– Ну и?.. – поинтересовалась Фелисити. – Что еще удалось вам обнаружить?

Он на мгновение задумался, почесал подбородок, потом сказал:

– Я понял, что нельзя рассчитывать на своевременную оплату моей работы.

Фелисити пожала плечами:

– Ну, об этом вы в конце концов узнали бы и без нее.

Теперь остановился он.

– И вы не испытываете угрызений совести из-за такого обмана?

– С чего бы? Ведь ливрейный лакей из вас никудышный, – поддразнила его она.

Он усмехнулся.

– А еще я узнал, что вы жили… – он откашлялся и продолжал дальше, подражая голосу и манере говорить миссис Хатчинсон, – в таких варварских местах, что упаси Господь, и приобрели там чертовски странные причуды.

Фелисити рассмеялась.

– Она считает нас совсем сумасшедшими.

– Не думаю, что найдется много людей, которые не cравнились бы с ней. Вы приехали в Лондон без денег, без приданого и ожидаете, что общество раскроет вам свои объятия. – Он чуть помедлил. – Нет, я полностью согласен с миссис Хатчинсон: все это выглядит как безумие.

– А что можно сказать о вас, сэр? На вас старое пальто, изношенные сапоги, и сегодня вы, кажется, впервые как следует побрились. Тем не менее вы продолжаете служить у нас. Так кто из нас сумасшедший?

– Все это так, но я по крайней мере не без гроша в кармане, – сказал он и, покопавшись в кармане сюртука, выудил монетку.

– Это я вам дала, – сказала она, – чтобы вы подстриглись.

Он приподнял шляпу и взъерошил волосы.

– Чем вам не нравится моя прическа?

– Она неряшливая, – сказала Фелисити, наморщив носик.

– Обращайтесь с претензиями к моему бывшему денщику, – сказал он. – Последний раз меня стриг мистер Маджетт.

– Чем? Саблей?

Он наклонился к ней и подмигнул.

– А вы думаете, как я получил этот шрам?

– Вы шутите, – сказала она, тем не менее украдкой взглянув на шрам на его виске и подумав, что интересно было бы узнать его происхождение. Мистер Маджетт смутно намекал на то, что капитана, мол, чуть не убили в Бадахосе, когда он пытался его спасти, но слышать рассказ об этом и видеть своими глазами доказательство героизма Тэтчера – это совершенно разные вещи. Она чуть было не спросила его об этом, но, увидев, как он нахлобучил шляпу, чтобы прикрыть шрам, подумала, что ему, наверное, не захочется обсуждать это событие.

Поэтому она решила, в свою очередь, поддразнить его.

– Рада видеть, что у вас еще есть мои деньги. Талли думала, что вы потратили их на свою любовницу.

– Два соверена? Она недолго оставалась бы моей любовницей, если бы это было все, что я могу потратить на леди.

В груди Фелисити шевельнулось чувство, сходное с тем, которое она испытывала, когда видела мисс Браун в очередном новом платье. Но на сей раз оно чуть не сбило ее с ног.

– У вас есть любовница? – вырвалось у нее, прежде чем она успела остановить себя.

– Нет. – Он снова улыбнулся ей.

– Это хорошо, – сказала она, надеясь таким образом закрыть эту тему. Однако не тут-то было.

– Почему это хорошо?

– Сама не знаю, – сказала она, не желая углубляться в причины того, почему при мысли о нем с другой женщиной, которую он осыпает деньгами и цветами, ей становилось явно не по себе.

– Вы бы стали ревновать?

Ревновать? О да! Но признаться в этом? Никогда!

– Нет, конечно, – сказала она. – К тому же это неподходящая тема для разговора. – Закутавшись поплотнее в накидку, она продолжала идти по переулку, осторожно обходя какой-то припорошенный снегом мусор. Наконец они добрались до двух последних в ряду лавок, расположенных на самом повороте переулка на Гросвенор-стрит.

Фелисити вдруг резко остановилась, принюхиваясь к воздуху. Ей не верилось, что обоняние ее не обманывает.

Тэтчер, должно быть, шел, буквально наступая ей на пятки, потому что наткнулся на нее, и они оба поскользнулись на обледеневших булыжниках, но он обхватил ее сильной рукой, и его крепкие ноги удержали их обоих в вертикальном положении.

Она на мгновение ощутила спиной крепость его груди, его рук и ног, тепло его тела, и это сразу же заставило забыть о морозной погоде.

Она так привыкла всем командовать и за все отвечать, что ей было особенно приятно опереться на его силу. Она бы с удовольствием продлила это ощущение, если бы его рука, которой он ее удержал от падения, не оказалась прямо под ее грудью, слишком интимно прижимаясь к ней. Его пальцы чуть загнулись, и грудь оказалась лежащей на его ладони, отчего соски немедленно напряглись и по телу прокатилась волна удовольствия. Она отпрянула назад, но лишь усугубила положение, потому что ее ягодицы прижались к его бедрам. Не думая о том, что рискует шлепнуться на булыжник, она вырвалась из его рук и отошла на почтительное расстояние.

– Мисс Лэнгли, извините. Я хотел лишь…

– Да, да, я знаю, – сказала она, чувствуя, что краснеет. Это она явно не хотела обсуждать. Тем более что прикосновение заставило ее почувствовать себя такой уязвимой. Такой беззащитной перед страстями, которые мужчина способен зажечь одним лишь касанием пальцев.

– Вы остановились так неожиданно, – сказал он, поправляя свое пальто. Он выглядел при этом таким же смущенным, как и она. Взглянув на лавчонки, грязные окна которых практически не позволяли разглядеть, что происходит внутри, он скорчил гримасу и спросил: – Позвольте поинтересоваться: что вы там увидели?

– Не увидела, – сказала она, – а почувствовала запах. – Она понюхала воздух и улыбнулась. – Божественный аромат!

Он принюхался, слегка сморщив свой римский нос.

– Что? Только что проехал почтовый дилижанс?

Она толкнула его локтем.

– Да нет же! Кофе! Разве вы не чувствуете его запах? – Она потерла одно окно, потом другое, пытаясь установить источник этого запаха.

– Может быть, здесь? – Он указал на следующую лавку. – Не это ли вы ищете?

Дверь распахнулась, и вышел хозяин, недовольно взглянув на любопытную мисс и ее ливрейного лакея. Но Фелисити было все равно. Она стояла, втягивая в себя густой аромат.

– Я так и думала, – заявила она. – Кофе по-турецки!