Горячая свадьба - Владимир Григорьевич Колычев

брызги, не капли, а бесформенные пятнышки, мелкие вкрапления, выцветшие в момент высыхания. Видно, кровь смешалась с росой, к утру высохла. Крови было совсем мало. Родион сорвал пару травинок для исследования.

Если в траве лежал убитый кем-то Гуляев, то кровью он точно не истекал. Может быть, из раны на голове выступили несколько капель, которые смешались с росой. Родион подумал, что из головы. А куда обычно бьют топором, чтобы наверняка убить? Возможно, обухом ударили. Может быть, сзади, а может быть, били в лоб. Но следов борьбы Родион не обнаружил. Скорее всего, ударили со спины. А возможно, и не было убийства. Обложили Родиона, уже следственный отдел на него что-то копает, потому и выдает он желаемое за действительное. Успокоиться надо, собраться с мыслями и с Капустиным поговорить. Откуда и какая информация, что удалось выяснить?

Фомин и не думал, что у Маслюка остались ключи от опорного пункта, но именно Иван Федорович открыл все двери.

К тому времени, как Родион подъехал, Капустин уже провел обыск. На мысль об этом наводили открытые дверцы шкафа, выдвинутые ящики стола, а ведь совсем не трудно было вернуть все на место. Не захотели, не царское это дело. Или Родиону на его шесток указать хотели.

По телефону голос казался молодым, Родион думал, что имеет дело с парнем лет двадцати пяти максимум, но перед ним стоял мужчина далеко за тридцать. Маленькие глаза, толстые щеки, обвисший подбородок, но сам при этом не толстый. Живот, правда, сильно выпирал, как будто арбуз проглотил. Руки короткие, ноги длинные и пузо. Не человек, а шарик на ножках.

— И где же вы ходите, товарищ капитан? — Капустин смотрел на Фомина так, будто хотел пробуравить его взглядом.

Он был в штатском, но Родион узнал его по голосу.

— Я говорил.

Капустин кривил губы, неприязненно глядя на Родиона. Руки ему лучше не подавать, не поздоровается. И Маслюк выглядел угрюмо, Родион протянул ему руку для приветствия, он пожал, но очень неохотно.

— Это вы нас по дороге обогнали? — спросил Капустин.

— Вас?

В кабинет ввалился рослый, тучного телосложения старшина с автоматом на плече. Дверь затрещала, когда он оперся на нее плечом.

— Нас, — кивнув на него, усмехнулся старлей.

— Не знаю, не видел и не ждал. Мне о вашем визите никто ничего не говорил.

— А глаза у тебя есть?… Ты же видел нашу машину, когда отъезжал от участка.

— А мы с вами уже на «ты»?

— Послушай, капитан…

— И слушать не хочу! — отрезал Родион. — Неофициальный тон, неформальное общение, значит, и сигнал ложный… Что вы здесь делаете? Кто разрешил вам обыскивать помещение?

Фомин с громким стуком закрыл створку шкафа. Маслюк глянул на него с опаской, исподлобья. Понял вдруг, что в игру, предложенную Капустиным, можно играть вдвоем.

— У вас есть постановление на обыск?

— Послушайте, капитан! Позвонил человек, сказал, что видел, как вы ударили Семена Гуляева, топором по голове…

— Кто позвонил? — Фомин вонзил взгляд в Маслюка.

Тот, обомлев, мотнул головой.

— Родион Олегович, да ты что? — Маслюк приподнял руку и собрал пальцы в щепотку, как будто собрался перекреститься.

— Кто звонил? — Фомин шагнул к Капустину.

Старшина предостерегающе вскинул автомат, направив ствол на Родиона.

— Я не знаю, он не назвался, — качнул головой следователь.

— Что значит не назвался? А номер телефона, а персональные данные, а определение местоположения… Или у вас не следственный отдел? Может быть, вы тоже помидоры выращиваете?

— Да с источником сигнала мы разберемся!

— Не с источником, а устроенной против меня провокацией! — поправил старшего лейтенанта Родион. — Что вы искали в моем кабинете? — наседал он. — Неужели топор?

— А что вы уносили с собой, когда мы подъезжали к дому? — глянув на старшину, спросил Капустин.

— Вы думаете, что топор?! — Родион смотрел на него, как на законченного кретина.

— А что еще?

— То есть я ударил Гуляева топором, а затем принес этот топор сюда?

— Ну, вы же не знали, что вас видели. А топор в хозяйстве всегда пригодится, — сказал Капустин, глянув на Маслюка.

— Какое хозяйство, старлей? Я двенадцать лет в уголовном розыске. У меня на счету три десятка раскрытых убийств, чуть ли не половина из них резонансные. И я опытный полицейский, убив человека, потащу орудие преступления к себе домой? И почему именно Гуляева? Почему именно я?

— Ну, почему ты, это понятно. — Маслюк отвел в сторону взгляд.

— Что понятно?… Майя спасла мне жизнь, все, больше нас ничего не связывает!

— А Гуляева ты зачем ищешь?

— Как это зачем? Майя что-то заподозрила, обратилась ко мне, я принял меры.

— А с чего вы взяли, что Гуляев пропал? — оживился Капустин.

— Да с того и взял, что вчера он уже сбегал от Майи. Напился, в нетрезвом состоянии сел за руль, ездил по станице, искал Майю. Нашел, уехал с ней, потом снова искал. С топором набросился на Стенькина. Майя увела его домой, утром проснулась, а его нет… И топор куда-то пропал. Стенькин уверяет, что не брал его.

— Я же видел, у вас было что-то в руках, когда вы в машину садились, — сказал старлей.

— Футболка у меня в руках была, чистая футболка. Спина у меня вспотела, сухую футболку хотел надеть… А вы думали, что у меня был топор?

— А вы раньше в Москве служили? — хитро сощурился Капустин.

— Начальником отделения оперативно-разыскной части.

— В звании вас понизили… Из-за чего?

— А вы, значит, в следственном отделе служите. Старший лейтенант юстиции…

— Старший лейтенант юстиции следователь Капустин.

— Полковник Варшавин тоже следователь и тоже юстиции, — усмехнулся Родион.

— Кто такой полковник Варшавин? — заметно напрягся старлей.

— Ну а кому я физиономию… К кому руку приложил. По личным обстоятельствам. За это меня и разжаловали. Полковник Варшавин приезжал за мной, участвовал в задержании особо опасных преступников, — усмехнулся Родион. — Здесь участвовал, у нас, в Верховерске. Вы должны знать.

— Ах да, полковник Варшавин, — закивал Капустин.

Родион недобро смотрел на него. Варшавин сволочь и на обещания горазд. А Капустин уже в возрасте и все еще старший лейтенант, а так хочется чего-то большего.

— Участвовал в задержании. Тогда… Может быть, и сейчас?… Напомнил о себе.

— Кто, Варшавин? — Голос у Капустина не дрогнул, но в нем прозвучала фальшивая нотка.

— Не знаю, но кто-то же напомнил. Кто-то подал вам сигнал… Или это был официальный звонок, на «ноль два»?

— Ну, может быть, и официальный, — замялся старлей.

Родион усмехнулся, глядя на Капустина. Он мог долгое время служить на сержантских должностях, с опозданием окончить юридический факультет, получить офицерское звание и должность следователя, если так, он просто не успел