Креативный мозг. Как рождаются идеи, меняющие мир - Элхонон Голдберг

Со временем я начал называть эту идею о специализации полушарий теорией «новизны-привычности». В отличие от традиционных подходов, теория новизны-привычности относится ко всем видам животных, способным учиться, и она обеспечивает базис для изучения различий между полушариями у разных видов. Не отрицая доминирования левого полушария в отношении речи у человека, можно рассматривать этот факт как частный случай более фундаментальной взаимосвязи левого полушария и когнитивной привычки. И, в отличие от концепции «креативности», понятие «новизны» можно ввести в оборот просто и однозначно.

Когда изучают креативность у людей, их просят отгадывать загадки, которые требуют «выходящих за рамки» решений. Но является ли решение «выходящим за рамки», оценивается субъектом и субъективно. И наоборот, новизну можно с легкостью определить эмпирически для каждого отдельного индивидуума на основании изучения его предыдущего опыта. Использование способности справляться с новизной как косвенного показателя креативности также обеспечивает основу для моделирования на животных, что расширяет горизонты исследований креативности с точки зрения эволюции. Не так-то легко определить, что такое «творчество» у крыс или обезьян, но намного легче придумать новаторское задание для этих созданий, основываясь на наших знаниях об экологическом окружении и типичном жизненном опыте животных. На самом деле ученых все больше привлекают способы, которые используют животные при столкновении с новизной, и результаты исследований говорят нам о том, что существуют эволюционные корни творчества. Мы поговорим об этом позже, в Главе 8 этой книги.

Сколько же существует доказательств за (или против) теории «новизны-привычности»? Этот вопрос задал мне Луис Коста несколько лет спустя, когда я обосновался в Нью-Йорке. Лу оказал важное влияние на мою жизнь после того, как я эмигрировал из Советов в Соединенные Штаты в возрасте 27 лет и мы подружились. Лу был старше, он уже был известным нейропсихологом, профессором и в прошлом деканом факультета крупного университета. По характеру Лу был более осмотрительным и методичным, чем я. Когда я впервые поделился с ним теорией «новизны-привычности», он отнесся к этому скептически. Это было слишком радикально, слишком отличалось от превалирующего взгляда на специализацию полушарий. Но, вместо того чтобы с ходу отвергнуть теорию, Лу помог мне обрисовать тот круг доказательств, который был необходим для проверки гипотезы, и помог разработать дизайн соответствующих экспериментов. Как это часто бывает в науке, мы с помощью присоединившегося к нам научного сотрудника Боба («Чипа») Билдера, ныне профессора Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе, тщательно изучили публикации на эту тему, прежде чем приступили к собственным экспериментам. Оказалось, что многие данные, которые мы искали, уже были опубликованы, по частицам и крупицам, и ожидали кого-то, кто приведет их в согласованный вид.

Мы с Лу вместе написали статью, которая явилась, вероятно, первой научной публикацией, заявляющей о теории «новизны-привычности». Статья была снабжена громоздким заголовком: «Различия полушарий в приобретении и использовании наглядных систем»2. Когда бы я ни обращался к этой, очень старой статье, я слышу мой русский акцент в периодически попадающихся странных построениях фраз. Но «старый» не всегда значит «неверный» или «устаревший» (вспомните-ка таблицу умножения!). Многие мои последующие исследования, в том числе самые недавние, основывались на этой идее – получившей развитие с появлением современных методов нейровизуализации и их применением для изучения некоторых неврологических расстройств.

Идея новизны-привычности привела к ряду прогнозов, и именно они сделали эту идею проверяемой путем серьезных исследований. Давайте сделаем эти прогнозы:

• Сложный, специализированный навык, приобретение которого требует много времени, обоснуется, скорее всего, в правом полушарии у новичка и в левом полушарии у профессионала.

• У одного и того же человека хорошо отработанный навык будет основан, скорее всего, на структурах в левом полушарии, в то время как сопоставимый, но менее отработанный – в правом.

• У одного и того же человека правое полушарие, скорее всего, будет контролировать задачу познавательного характера, пока эта задача остается новой и недостаточно отработанной. Но она попадет под преобладающий контроль левого полушария по мере изучения и отработки.

На самом деле так и происходит. В одном исследовании, ныне ставшем классическим, Бевер и Чьярелло из Колумбийского университета давали прослушивать музыкальные записи, включая их со стороны левого или правого уха испытуемых. Ученые хотели выяснить, какое полушарие лучше обрабатывает музыку. (Это возможно, потому что сенсорные пути, в данном случае слуховые, перекрещиваются в головном мозге: информация из левого уха следует, как правило, в правое полушарие, и наоборот.) Многие годы считалось, что правое полушарие обрабатывает музыку у всех праворуких индивидуумов. Однако результаты исследований Бевера и Чьярелло показали много тонкостей в этом процессе: действительно, правое полушарие лучше обрабатывает музыку у большинства, однако совершенно иная картина наблюдается у опытных музыкантов. У этих людей в обработке музыки преуспело левое полушарие3.

Бевер и Чьярелло сравнивали результаты выполнения одного и того же задания у опытных (профессиональные музыканты) и дилетантов (все остальное человечество). Марци и Берлуччи пришли к тому же самому выводу, сравнивая выполнение испытуемыми сравнимых заданий, но в этом случае предлагалось одно новое и одно знакомое задание. В этом эксперименте ученые проецировали два набора изображений человеческих лиц правому и левому полушарию. (И это возможно благодаря зрительному перекресту в головном мозге.) Первый набор состоял из незнакомых лиц, подобно беспорядочной мозаике лиц незнакомцев, которых вы встречаете на улице. Второй набор состоял из лиц знаменитостей, которые многие годы смотрят на вас с обложек журналов и со страниц газет. Выяснилась поразительная вещь: новые лица более точно обрабатывались правым полушарием, а знаменитые – левым. Эти данные тоже оспаривают закрепившееся мнение старой школы, что правое полушарие лучше левого распознает лица. Наравне с музыкальным экспериментом Бевера и Чьярелло, этот опровергает мнение старой школы о нерушимой связи определенных когнитивных функций с тем или иным полушарием. Наоборот: имеет значение степень известности задания и мастерство субъекта. Если задание новое, задействуется в основном правое полушарие, но левое выходит на сцену по мере того, как задание становится изученным и знакомым4.

Эти эксперименты подтвердили, что полушария меняются ролями, когда приобретаемые когнитивные навыки постепенно улучшаются со временем: правое полушарие играет лидирующую роль на ранних стадиях, а левое – на поздних. И действительно, человеку требуются годы, чтобы стать музыкантом, и многие годы люди идут к известности, чтобы их лица стали «знаменитыми». Но успехи развития функциональной нейровизуализации позволили нам высказать и проверить еще один, несколько иной тип прогноза:

• Существует возможность увидеть смещение активации коры от правого к левому полушарию в реальном времени, в пределах нескольких часов и даже минут, наблюдая за мозгом субъекта, который в процессе эксперимента выполняет новое задание и постепенно изучает его.