Шестерки умирают первыми - Александра Маринина

– Ну хоть бутерброд, а? Я вам с собой заверну, в машинесъедите. Минутное дело. – Он скрылся на кухне.

Лесникову стало неловко, и он решил быстренько исчезнуть, ноне успел он спуститься и на два пролета, как в квартире Шурыгина открыласьдверь и послышались торопливые шаги.

– Куда же вы? – укоризненно произнес Стас, протягиваяИгорю завернутый в фольгу пакет. – Я же сказал, минутное дело, а выубежали. Или милиция с шоферского стола еду не берет?

Лесников твердо помнил все сыщицкие заповеди, одна изкоторых гласила: со свидетелями ссориться нельзя, свидетель должен тебя любитьи хотеть тебе помочь, только тогда из работы с ним выйдет толк. Человек,который не хочет помогать, не захочет и вспоминать, а тот, кто не хочетвспоминать, тот и имя свое забыть может.

– Спасибо, Стас, – сказал Игорь как можно теплее, беряпротянутый пакет, разворачивая его и тут же с аппетитом вонзая зубы в сочноемясо. – Жрать хочется – сил нет. Прости, что ушел, затруднять тебя нехотел. Вкусно-то как!

Шурыгин смягчился.

– Я позвоню, если что.

– Звони обязательно. Счастливо.

Игорь Лесников вышел из гостеприимного дома Стаса Шурыгина,сел в свою сверкающую машину и поехал искать телефон-автомат, чтобы позвонитьНасте. Она небось тоже не спит, волнуется, ждет от него сообщений.

Вот и еще один день прошел, не принеся облегчения. Платоновделал все по плану и понимал, что результат даст о себе знать еще не скоро, нождать становилось все труднее и труднее.

Утром Кира снова ездила в центр и звонила Сереже Русанову,чтобы сказать, что нужно не забыть три раза по тридцать плюс десять. Судя пореакции, Серега сразу понял, в чем дело, лишних вопросов не задавал и ничего непереспрашивал. Потом Кира вернулась домой, они вместе пообедали и составилисписок материалов, которые Кире нужно будет купить, если она все-таки решитсяна ремонт. Вечером она снова поехала звонить. Сначала Русанову, чтобы узнать,получил ли он документы, потом Каменской. Ничего неожиданного не произошло,Серега просил передать, что документы все получил, спасибо, а Каменскаясказала, что первоначальный этап проверки пока подтверждает слова Платонова, нопроверка еще не окончена, и, если Кире интересно, каков будет результат, пустьзвонит завтра в любое время.

Кира казалась озабоченной, словно какая-то мысль не давалаей покоя.

– Тебя что-то тревожит? – осторожно поинтересовалсяПлатонов.

– Да, – призналась она. – Что-то сегодняпроизошло, я сама не могу понять, что именно, но меня это беспокоит. Какое-точувство неловкости, но не могу сообразить, откуда оно.

– Может, тебе показалось, что за тобой кто-то следит? –предположил Дмитрий, моля бога, чтобы это не оказалось правдой.

– Может, – согласилась она. – Я же говорю, я немогу понять, что меня беспокоит, но что-то определенно не так.

– Это с непривычки, – успокоил ее Платонов. –Когда я только начинал работать в милиции, мне первое время тоже казалось, чточто-то не так, что я где-то ошибся, чего-то недопонял или не так сделал.Нормальная реакция на новый вид деятельности.

– Не обманываешь?

– Честное слово. Так что не переживай и не нервничай.

Кира заметно успокоилась. Сейчас она сидела на кухне и,высыпав на стол килограммовый пакет гречневой крупы, методично извлекала из нееразные соринки и черные зернышки. Дмитрий в комнате смотрел телевизор,развалясь в удобном низком мягком кресле. Когда на экране замелькали титрызнаменитой кинокомедии, завоевавшей несколько «Оскаров», Платонов крикнул:

– Кира! Бросай гречку, хороший фильм начинается!

Прошло минут десять, но она так и не пришла.

– Кира! Ты меня слышишь? – снова крикнул Платонов.

– Слышу, – откликнулась она.

– Ты чего не идешь фильм смотреть? Не хочешь?

– Приду, не беспокойся.

Платонову это не понравилось. Он рывком вытащил себя изкресла и быстро прошел на кухню.

– Ты что? – тихо спросил он, глядя на опущенную головуКиры и на ее быстро мелькающие длинные худые пальцы. – Я тебя чем-тообидел?

– Нет, что ты, – ответила она ровным голосом, неподнимая головы.

– Тогда в чем дело? Ты же сама сказала, что хочешьпосмотреть этот фильм. Ты не хочешь находиться со мной в одной комнате? Я тебяраздражаю?

Кира наконец подняла голову и с улыбкой посмотрела прямо емув глаза.

– Дима, ты не обращай внимания, у меня дурацкая привычканикогда не бросать начатое дело, не закончив его. Это сказывается даже вмелочах, в ерунде. Я знаю, многим это кажется смешным и глупым, но я – такая.Ну не могу я бросить эту чертову гречку, если уж начала. Ведь буду ее тихоненавидеть, проклинать, но если я сейчас все брошу и пойду смотреть кино потелевизору, то мне и кино в радость не будет, я буду ерзать как на иголках ивсе время думать о невыбранной крупе. Честное слово, к тебе это никакогоотношения не имеет.

– Не врешь? – подозрительно спросил Дмитрий.

– Не вру, – она обезоруживающе улыбнулась. – Идисмотри фильм, потом расскажешь.

– Хочешь, я с тобой посижу на кухне? – предложил он.

– Зачем? – неподдельно изумилась Кира.

– В знак солидарности, – пошутил Дима, – чтобытебе не было скучно.

– Мне никогда не бывает скучно, – очень серьезноответила она, снова опуская голову и возвращаясь к прерванному занятию. –Лучше ты иди в комнату, смотри комедию, хоть удовольствие получишь. А отразговора со мной радости мало. Я, когда делаю что-нибудь монотонное,погружаюсь в себя настолько, что отвечаю невпопад и вообще плохо слушаю, чтомне говорят и о чем спрашивают.

Когда пришло время ложиться спать, Платонов снова началнервничать, но все прошло так же, как и в первую ночь. Кира постелила ему вкухне на раскладушке, пожелала спокойной ночи и ушла к себе. Глаза ее при этомоставались спокойными и матовыми, пугающий Дмитрия непонятный огонь в них не горел.Видно, она и впрямь не выспалась на даче, потому что перед сном не читала.Щелчок выключаемого бра раздался сразу после того, как Платонов услышал мягкийвздох диванных пружин под тяжестью тела.

Виталий Васильевич Сайнес разложил перед собой копии документов,оставленных вчера в камере хранения Киевского вокзала. Ну и резв этот Платонов!Надо же, раздобыл-таки все акты, накладные, счета, экспертизы. Вот змей! Нуничего, недолго ему гулять на свободе. Взятка в двести пятьдесят тысяч долларовда плюс убийство работника милиции не хрен собачий. Сдохнешь, покаоправдываться будешь.

Итак, что же мы имеем в итоге? Платонов живет у какой-токрасотки, адрес ее есть, завтра утром будет и имя. Это пускай, пока он сидиттам взаперти, он не опасен. У Платонова есть документы по золотосодержащимотходам, которые совершенно недвусмысленно ведут к фирме «Вариант». Вот это ужеплохо. «Варианту» придется исчезнуть, как до этого исчез «Артэкс», вседокументы уничтожить и начать новую жизнь. Механизм отлаженный, все должно бытьнормально.