Сила Семи Магов - Анжела Высокосова

— Угу.

— Эх, умела бы ты пользоваться магией, бед бы не знали… — горько вздохнул снеговик. — Почти. С ее защитником я бы справился, а вот с ней могла бы выйти заминка.

— Туши-ка, Люсь, костер, — сказала я, — а то, глядишь, еще кто к нам на огонек забредет и начнет права качать.

Люська затоптала костер, и мы легли спать, оставив Вицемира за вахтенного.

Утром нас разбудило солнышко, которое стало припекать, пуская свои лучи сквозь листву. Доев последние припасы еды, мы пошли дальше.

— Как ни крути, а в какой-нибудь населенный пункт нам все же зайти надо, иначе мы с голоду околеем, — сказала я.

— Тогда придется сделать небольшой крючок, — ответил снеговик. — Я здесь знаю одну более-менее безопасную деревушку.

Люська махнула рукой.

— Крючок, так крючок, — пробормотала она и попыталась пальцами расчесать свои волосы.

Лично я бы сейчас не отказалась от горячей ванны, чашечки кофе и одной сигаретки, хотя и не курю.

— Тогда нам левее, — сказал Вицемир. — Деревня называется «Хрип».

— Что-то название не впечатляет, — с сомнением покачала я головой. — Надеюсь, не предсмертный хрип?

Помощник пожал плечами, что мне совсем уже не понравилось.

— Да вы не волнуйтесь, — увидев наши вытянутые физиономии, успокаивающе воскликнул он. — В этом городе почти одни мертвяки живут! Ведьмы понаделали себе слуг, а потом выгнали за ненадобностью. Правда, некоторых зомби клинит, кидаются на прохожих, ну да это пустяки, с этим можно справиться! Зато как они готовят! Пальчики оближете! Недаром бывшие слуги, в основном повара.

— Мер… К-кто? — с ужасом переспросили мы с Люськой.

— Мер-твя-ки, — по слогам ответил защитник. — Одним словом, зомби.

Мы с Люсей на некоторое время онемели, а перед глазами поплыли кадры из фильма «Восставшие мертвецы». Я икнула.

— Ох, — проныла подруга, — а может, лучше в замок Дариона пойдем, авось пронесет?

— Лучше «Хрипа» здесь места не найти, — твердо заявил Вицемир.

— Ой! — неожиданно вскрикнула Люська, схватившись за голову. — Чтоб тебе пропасть на месте! — она посмотрела наверх и увидела треухую белку-счастливицу.

Защитник засмеялся, а Люся жалобно скульнула:

— Ну, блин, опять…

— Ну и везет же тебе! — продолжал хохотать защитник. — А точнее, не везет. Некоторые целыми днями бродят по лесу в надежде, чтобы белка их счастьем одарила! Ты же без году неделя находишься в нашем мире, а уже во второй раз на нее натыкаешься!

— Мне от этого только хуже, — горько вздохнула она, глядя вслед удаляющейся белке.

— А нечего тут же выражаться!

— Блин, теперь придется, прежде чем ступить куда-нибудь, десять раз осмотреть это место, чтоб не вляпаться в неприятности, — раздраженно пробормотала Люська и, засмотревшись на землю, стукнулась лбом о ствол дерева.

— Начинается, — покачала я головой. — Хоть снова возвращайся к Динии, чтоб она тебя расколдовала. Мы в таком опасном месте, а нам еще для полного счастья твоего невезения не хватает!

— Точно, — кивнул снеговик, — погорим же! Может, бросим ее здесь? — съехидничал он, расплывшись в язвительной улыбке, и посмотрел на набирающую обороты Люську.

— Я тебя сейчас брошу! — огрызнулась она. — В мусорный бак! Год будешь от помоев отмываться!

— Чья б мычала…

— А иди ты знаешь куда!

— Куда б ты ни отправила, я все равно дороги не знаю.

— Не волнуйся, я тебя пинком до места назначения доставлю. Полетишь без пересадок.

— Тебе что вчера ведьма посоветовала? — ядовито спросил снеговик. — Не тявкай! Вот и не тявкай!

— Чтоб тебе пусто было!

— Да продлится твое невезение на веки вечные! Аминь.

— Жук.

— Приятно познакомиться, Вицемир.

Люська покраснела, а из ее глаз посыпались молнии.

— Хватит! — заорала я. — Мы выходим к дороге! Что о вас люди подумают!

— Если они здесь есть, — проворчал снеговик.

Мы вышли на пыльную дорогу.

— А вон и «Хрип», — сказал Вицемир и махнул рукой в сторону деревушки. Она находилась не так далеко, как я думала. До нее мы дошли буквально за полчаса. Никого.

— А зомби здесь тихие, — сказала Люська, а я, набравшись храбрости, вошла в деревню.

Пару улочек мы прошли спокойно, никого на своем пути не встретив, а вот дальше! Дальше улицы просто кишели зомби! Все они находились в разных стадиях гниения, и, поверьте, это было очень неприятное зрелище.

— А они умирают? — тихо спросила я защитника, брезгливо оглядывая жителей.

— Конечно, — кивнул он. — Когда окончательно развалятся.

— И через какое время это случается?

— Ну, так как они оживлены с помощью магии, то и век их будет поболее тех, кто находится в земле. Если можно так сказать, то живут они, нет, скорее, существуют от ста до двухсот лет.

— Ого!

Люська опасливо озиралась по сторонам, видимо, боясь вплотную столкнуться с кем-либо из жителей.

— Идем в таверну, она здесь за углом, — потянул меня снеговик.

Мне что-то расхотелось приобретать что-либо, приготовленное их руками. Желудок неприятно заурчал, и я скривилась.

— Не волнуйся, — понял меня защитник, — они готовят в специальных перчатках. Перчатки магические, самодезинфецирующиеся.

— Все равно.

— Тогда будете голодать.

Совсем рядом с нами прошел тролль, к счастью, не обратив на нас никакого внимания. К Люське тем временем подошла гигантских размеров собака (или волк?) и стала жадно ее обнюхивать. Подруга охнула и замерла, задрожав нижней губой.

— Песик, песик, — ласково пробормотала она, — хороший песик, лохматый… Я тебя не трону, и ты меня не трогай.

— Не зли оборотня, — предупредил ее Вицемир.

— Так это оборотень?! — я удивленно вскинула брови. — Но сейчас далеко не ночь! И уж тем более не полнолуние.

— А с чего ты взяла, что оборотни оборачиваются в зверей только ночью и только в полнолуние? — теперь настал черед удивляться Вицемиру.

— Не знаю… Так в книжках написано.

— Они оборачиваются тогда, когда сами этого желают.

Волк тем временем громко чихнул, мне даже показалось, что сделал он это с каким-то презрением, и отошел от Люськи.

— Фух! — облегченно выдохнула она и вроде перекрестилась, или мне это показалось?

Мы свернули за угол обшарпанного дома и, пройдя еще немного вдоль серенького заборчика, за которым отчетливо раздавался визг свиней, оказались перед таверной с названием «Мертвецкий голод».