📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыЭкранизации не подлежит - Гарри Т. Ньютон

Экранизации не подлежит - Гарри Т. Ньютон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 68
Перейти на страницу:
сизом небе на большой скорости проплывали неуклюжие чернеющие облака с разорванными краями, Григоричу не было холодно. Занимаясь монотонной работой, он взбадривался, и в голове рождались идеи нового сценария о любви парня и девушки, меж которых был вбит болезненный клин — собака. И хотя история была о подростках, своего главного героя Григорич ассоциировал с собой. Раз излюбленной фишкой его продвинутой режиссерши является достоверность переживаний, то он надеялся, что уж свои собственные чувства он сумеет описать правдиво. Имя героя пришло само собой: Гоша. Было в этом имени что-то простоватое, добродушное и очень наивное. Герой явно не красавец, можно сказать, неотесанный чурбан деревенского типа, косолап, с легким косоглазием и глуповатой улыбкой на лице. А героиню — прекрасную длинноволосую кокетку можно было бы назвать….

— Кариной! — сказала Ева.

Увлекшись описанием персонажей, Григорич и не заметил, как стал говорить вслух и тотчас заинтересовал девушку.

— Пусть ее зовут Кариной, не возражаешь? — спросила она, поддерживая Григорича под локоть.

Он не возражал и Ева продолжила:

— Обожаю это имя — есть в нем нечто восточно-таинственное и жгуче-сексуальное. Девушку с таким именем все любят, она всегда звезда и изюминка в любом обществе. Никогда не слащава, от нее пахнет перчиком и лавандой. С ней все хотят подружиться, она это понимает, но зная себе цену, выбирает только достойного. Очень осторожна в выборе, но уж если выбрала, лучше ей не сопротивляться — все равно добьется своего. Я уже слышу ее шаги. А ты?

Бархатный тембр голоса Евы перешел на взволнованный шепот, девушка широко раскрыла глаза, и на какой-то миг Григоричу стало не по себе — ему почудилось, что в глазах Евы вспыхнули огоньки. В следующую секунду режиссерша вновь заговорила в полный голос:

— Гоша с Кариной учатся в одном институте он — невзрачный незаметный чурбан, давно ухлестывает за первой красоткой курса. Нелепые попытки Гоши пригласить Карину то в кино, то на рыбалку, вызывают бури смеха окружающих и в общем, красотка не воспринимает Гошу всерьез, пока….

— Пока что? — заинтересовался Григорич.

— Кто из нас сценарист? — с упреком в голосе воскликнула девица, опасно дирижируя тесаком.

Ева проверила ножками пузатые бока лодки, затем присела и попрыгала. Одобрительно кивнув, она тотчас приказала толкать лодку в воду.

В густеющих сумерках позднего вечера, когда резкие краски дня уже успели смириться перед приближающейся ночной стихией и стали расплываться, а дремучий лес провалился в такую глухую тишь, какой никогда не бывает днем, на середине озера в безмоторной резиновой лодке на банках друг напротив друга сидели Григорич с Евой. Сидели и прислушивались к тишине — странной весьма, какая обычно бывает перед очень страшной бурей. С задумчивым выражением на лице Ева, чьи контуры тоже слегка размывались в полумраке, деликатно скрывающим недостатки ее фигурки, томно вздыхала и бросала мимолетные и крайне недвусмысленные взгляды на мужчину, который упорно возился с непослушными веслами.

На лице Григорича, который делал неоднократные попытки уложить весла на борта лодки и иногда поеживался от налетающих порывов свежего ветерка, отпечаталась задумчивость иного рода, нежели у Евы. Сейчас, когда цель путешествия была почти достигнута, и можно было слегка расслабиться, созерцая сказочную водную гладь, в голову лезли неприятные воспоминания о резком разговоре Григорича с Ритой. После того как прошло уже время, стихли волны бесконтрольного гнева и улеглось накопившееся раздражение, Григоричу стало неимоверно стыдно от того, что он очень сильно и незаслуженно обидел жену, — впрочем обида всегда бывает незаслуженной, — от чего у него резко защемило в груди, из которой непроизвольно донесся протяжный глухой стон. Понимая, что находится не один, он все же в виде самобичевания треснул себя по щеке, как если бы это сделала Рита, и поделом. Но уже минуты три как наблюдавшая мужчину Ева по-своему расценила и его молчание, и глубокие стоны, и этот странный шлепок, в воображении девушки якобы отгоняющий нарастающее возбуждение от выпуклых прелестей юной красотки. Подчеркивая изгибы своих бедер, Ева слегка сдвинула ножки влево и оттопырила попу, и затем наигранно спросила мягким голосом:

— Что с тобой, милый?

— Да комары проклятущие, — нашелся Григорич и усмехнулся. — Нигде от них не скрыться.

— Они нас преследуют, — хихикнула Ева и оголенным носком ноги прикоснулась к голени мужчины. Стараясь держать глазки опущенными, девушка плавно заскользила ногой по наружной части бедра ноги Григорича и медленно перенесла ногу на внутреннюю часть, продолжая гладить и дразнить пальчиками налитую плоть ляжек ее спутника. Григорич вяло улыбался, но пересекаясь быстрыми взглядами с Евой, взбадривался и принимая правила игры, ловил пальцы ног девушки и щекотал нежную плоть ее ступни. Легкими судорожными движениями Ева отводила ногу в сторону, смеялась и показывала Григоричу острый язычок. Когда дух мужчины достаточно ожил, девушка подскочила в лодке приблизилась к спутнику, подняла ногу и поставила пятку на его колено. Взгляд Григорича скользнул по всей длине ноги Евы, обвел сочные упругие бедра и тупо уставился в лобок, рельефно выпирающий под облегающей кожей шортиков. Непроизвольно сглотнув слюну, Григорич закашлялся и довольная произведенным эффектом девица, хлопая мужчину по спине, ласково спросила:

— Я тебе нравлюсь?

Если бы она ничего не говорила, то презентацию изящной ножки можно было расценить как милую шутку, достойную минутного смеха. Но своим вопросом Ева дала понять Григоричу, что шутить не собирается. Устремляя хищный взгляд карих глаз на жертву, она медленно наклонилась, окутывая лицо мужчины шелком густых волос, источавших горьковатые ароматы луговых трав, и уже раскрыла губки для поцелуя, как вдруг жертва громко чихнула. Ева отскочила и прыснула от смеха, а по лесу тотчас разнеслось дивное переливчатое эхо — рассыпалось на ехидные смешинки и затерялось где-то в чаще, кривляясь, кряхтя и затухая. Лодка опасно покачнулась, и на лице Григорича отразилось волнение.

— Ты боишься воды? — удивленно спросила его Ева, вновь подступая к нему.

— Просто я не умею плавать, — смущенно ответил тот. — И не хотел бы перевернуться.

— Не бойся, — сказала девушка, обхватывая рукой плечи Григорича. — Я спасу тебя, если будешь хорошим мальчиком.

Она вновь наклонилась над ним, но Григорич поспешил ответить, чтобы избежать очередной атаки Евы:

— Постараюсь. Но давай лучше о сценарии. Ты говорила о золотой сцене, о реализме. Мне очень нравятся твои мысли о натуральности. Может быть, начнем?

— А мы уже начали, — невозмутимо произнесла Ева и отсела на свое место.

Она незаметно включила камеру на дисплее и положила свой телефон на дно лодки. Затем медленно потянулась, зевнула и спокойно сказала:

— Ладно, не бойся, не съем. Скажи, какая сцена, по-твоему, самая главная в

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?