Каждая ночь - твоя - Кристи Келли

– Твоя ванна готова.

– Спасибо, – шмыгнув носом, прошептала Эвис. Проклятие! Можно подумать, у него нет сердца! Бэннинг покосился на Эвис, тяжело вздохнул и притянул ее к себе.

– Почему ты плачешь?

– Я не плачу. Тебе показалось.

– Эвис, я ведь не слепой.

– Я чувствую, что ты что-то от меня скрываешь. И мне это неприятно.

Бэннинг уже открыл было рот, чтобы возмущенно отвергнуть эти обвинения, но потом передумал.

– Я уже сказал все, что тебе нужно было знать.

Эвис, возмущенно фыркнув, выкрутилась из его рук.

– Все, что мне нужно было знать?! – с негодованием повторила она. – Стало быть, если ты что-то от меня скрываешь, то предполагается, что мне этого знать не нужно, так, да? Может, все-таки объяснишь, почему ты предложил мне себя в любовники?

– Ты собиралась остановить свой выбор на Биллингсуорте, а я хотел, чтобы ты держалась от него подальше. Этот человек недостоин тебя, Эвис, – пробормотал Бэннинг. И мысленно похвалил себя за сдержанность. Во всяком случае, это звучало куда лучше, чем «Этот ублюдок способен избить тебя до полусмерти».

Эвис посмотрела на него в упор. Глаза ее были полны слез.

– Он, по крайней мере, всегда был добр ко мне!

Ну-да… в отличие от самого Бэннинга. Стоявший за этими словами невысказанный упрек заставил Бэннинга вздрогнуть, как от пощечины. Ему вдруг стало до того стыдно, что тошнота подкатила к горлу.

– Просто я не хотел, чтобы вы с ним стали любовниками, – с упрямством в голосе повторил он.

Эвис моргнула от неожиданности. Потом затрясла головой, и золотисто-каштановые волосы упали на ее лицо.

– Однако при этом ты, по-видимому, ничего не имел против того, чтобы самому стать моим любовником, так? – Помолчав немного, она выжидательно посмотрела на него. – Или же ты с самого начала планировал уговорить меня бежать вместе с тобой? Я угадала?

– Конечно, нет, Эвис! О чем ты, говоришь? – возмутился Бэннинг. – В конце концов, ты – незамужняя женщина и обязана думать в первую очередь о своей репутации. У меня и в мыслях не было бросить пятно на твое доброе имя. – Проклятие, чертыхнулся он про себя. Невозможная женщина! Она загнала его в ловушку! И как ему теперь прикажете выпутываться?!

– Неужели? – недоверчиво хмыкнула она. – Но ты, тем не менее, не просто предложил свою кандидатуру, но еще и шантажировал меня, чтобы я не ответила тебе отказом! Почему, Бэннинг? Зачем тебе это понадобилось? Ради чего ты ввязался в эту авантюру? Ведь ты же знал, что если кто-то пронюхает, где я сейчас нахожусь, то на моей репутации можно будет поставить крест!

«Потому что это был единственный шанс заставить тебя выйти за меня замуж – и я им воспользовался». Но у Бэннинга хватило благоразумия промолчать.

– Ну, я, конечно, мог бы тебе объяснить, – промямлил он, – только, боюсь, ты мне не поверишь…

– И как мы сможем это проверить, если ты будешь молчать и дальше?

Бэннинг с тяжелым вздохом уселся на край постели. Западня захлопнулась, уныло подумал он. Ему придется ей рассказать… пусть не все, но хоть что-нибудь. Иначе покоя ему не видать.

– Когда Биллингсуорт еще учился в Итоне, он избил проститутку. Я не хотел, чтобы он проделал такое с тобой, – мрачно проговорил он.

Эвис побелела как полотно. Ноги у нее подогнулись, глаза стали огромными. Она попятилась, наткнулась на край постели и тяжело опустилась на нее.

– Но почему? – с трудом выговорила она.

– Сказал, что она, мол, украла у него деньги.

– Ну…

Бэннинг вскочил, словно подброшенный пружиной.

– Только не вздумай снова выгораживать его – да еще в моем присутствии! – закричал он. – Я собственными глазами видел, что он сделал с этой несчастной! А ведь она всего лишь взяла то, что он ей обещал.

Эвис, закусив губу, смахнула с глаз слезы.

– Я не могу…

– Не надо! – прорычал Бэннинг, и глаза его угрожающе блеснули. – Я не мог позволить тебе уехать с ним, Эвис! Понимаешь – не мог! Ты хотя бы отдаешь себе отчет, какой опасности ты подвергалась, останься ты с ним один на один?!

Тяжело вздохнув, он подошел к ней и осторожно привлек ее к себе.

– Прими ванну, дорогая. А я пока побреюсь, – проговорил он, осторожно отодвинув Эвис в сторону.

– Ты собираешься остаться здесь, пока я… – Эвис не договорила – у нее просто не хватило смелости. И фраза повисла в воздухе.

– Ну, учитывая, чем мы занимались этим утром, думаю, что я уже успел увидеть все, что можно было увидеть, – хмыкнул Бэннинг.

Щеки Эвис заалели от смущения. Словно во сне она подняла руки и медленно сбросила с себя пеньюар. Тот упал к ее ногам и шелковой лужицей растекся по полу – этого оказалось достаточно, чтобы мысль о бритье разом вылетела у Бэннинга из головы. Он уже открыл было рот, чтобы объявить о том, что с этим можно подождать, но тут Эвис перекинула ноги через край ванны и со стоном наслаждения опустилась в горячую воду.

– О-оо… как чудесно! – восторженно ахнула она.

При виде Эвис, нежившейся в горячей воде, плоть Бэннинга моментально отвердела и ноющая боль разлилась внизу его живота. Взяв кусочек мыла, она намылила лицо и руки, потом опустилась в воду, чтобы все смыть. Бэннинг не мог оторвать от нее глаз. Эвис обхватила ладонями груди, пару раз плеснула на них водой, энергично потерла их, и под ее ладонями соски напряглись и снова стали похожи на розовые бутоны. Бэннингу казалось, что он сейчас сойдет с ума. Кусочек ароматного мыла исчез у нее между ног, и Бэннинг едва не застонал, чувствуя, что сейчас потеряет голову. Из покрытой мыльной пеной воды дразняще выглядывали розоватые кончики ее сосков, но даже вода была бессильна скрыть от его пылающего взгляда темнеющий треугольник кудрявых волос у нее между ног. Перед глазами у Бэннинга все плыло, в ушах стоял звон. И в таком состоянии он должен был взять в руки бритву и трясущимися руками скрести ею свое заросшее за ночь щетиной лицо?!

– Хочешь присоединиться ко мне? – промурлыкала Эвис, метнув на него взгляд из-под ресниц. Губы ее медленно раздвинулись в улыбке, которая могла бы соблазнить и святого.

– Проклятие… еще бы!

Дрожащими руками Бэннинг сорвал с себя рубашку, а затем и брюки и со стоном наслаждения забрался в ванну, усевшись напротив Эвис. Он и ахнуть не успел, как она устроилась у него на коленях и принялась невозмутимо намыливать ему шею. Тело Эвис было скользким от мыла. Запрокинув голову на край ванны, Бэннинг блаженно млел, чувствуя, как ее руки блуждают по его груди, – нащупав плоский сосок, она слегка потерла его, и он едва не вскрикнул от острого наслаждения.

– Что это у тебя? – с любопытством спросила Эвис, проведя кончиком пальца по шраму, о котором Бэннинг предпочитал не вспоминать.