Неправильная ведьма - Анна Минаева

Себастьян тихо и глухо рассмеялся, разом собирая на себе взгляды.

– Неужели вы думаете, что я бы взял себе в проводники ведьму?

– Вы можете подтвердить или опровергнуть реакцию артефакта? – Итан перетянул внимание собравшихся на себя и, похоже, облегченно выдохнул.

Только я заметила, как подрагивает уголок его губ. Он в детстве всегда скрывал за этим движением страх.

Краем глаза увидела Киру, которая оперлась на одно из фруктовых деревьев и тяжело дышала. Подруга привела ловчего как раз вовремя. Ох и должна же я им с Хейлой теперь!

Что с меня за очередное спасение потребует глава Ордена, я старалась не думать.

– Ивилай Фран, сними браслет и верни его в шкатулку, – скомандовал ловчий. – Дай ее сюда.

Я подчинилась, негнущимися пальцами сняла артефакт, положила на поеденную молью обивку и протянула схрон мужчине. Тот захлопнул крышку, встряхнул шкатулку и провел над ней рукой.

– Моментальная очистка, – ахнул городской маг. – Мое почтение, господин ловчий.

Себастьян ему коротко кивнул, а потом открыл крышку и, повернувшись к толпе, заговорил:

– Только что я вернул артефакт в фазу сна. Он забыл о том, что к нему кто-то прикасался. Браслет чист и вновь засияет, если к нему прикоснется ведьма. Сразу оговорюсь, подделать результат нельзя. Эта магия особая. И потому…

Ловчий вытащил браслет и надел его на руку. Прошла секунда. Другая. Третья. Народ затаил дыхание. Да что там! Даже я замерла, готовясь к самому худшему. Если артефакт на самом деле нельзя обмануть, то он не засветится, не признает в ловчем ведьму. А значит, вовсе не испортился…

Додумать эту грустную мысль я не успела. Потому что площадь озарило яркой белой вспышкой, а вязь на артефакте зашевелилась.

– Да, такие артефакты невозможно обмануть, – произнес Себастьян. – Но, к сожалению, они со временем могут сломаться. Как вы все видите, он признал во мне ведьму. И это как-то глупо, не находите?

– Выходит, – прошептал Итан, а потом кашлянул и заговорил громче: – Выходит, что все это огромная ошибка и Ивилай Фран не ведьма.

– Именно. – Ловчий снял браслет, вернул на место. – Советую эту штуку выкинуть. Могу прислать в Лефорд новый, совершенно безвозмездно. Мне понравился ваш город. Надеюсь, что таким подарком никого не обижу.

– Почтем за честь, господин ловчий, – согнулся в поклоне Итан. – Ну что же, прошу всех вернуться к своим делам. А Ивилай Фран приносим свои извинения…

– Каким еще делам?! – взвизгнула я, чувствуя, как дрожат руки. – Какие еще извинения?! Кто там меня оклеветал?! Наказывать лгуна никто не собирается, что ли?

Себастьян одарил меня таким взглядом, что, будь я не на нервах, устыдилась бы. Но моя внутренняя ведьма сейчас разрывалась между дикими танцами и обмороком облегчения. Потому его взгляд совершенно не подействовал.

Жаждущая зрелищ толпа вновь напряглась.

– Да, теперь я, пожалуй, обязан огласить имя человека, оклеветавшего Ивилай Фран, – произнес Итан, бросил взгляд на отца и выдохнул. – Это была мадам Пашири, хозяйка заведения «Прыгающий феникс».

Кажется, я услышала, как ахнул Шарль.

– А ее тут нет, – послышалось из толпы.

– Была же…

– А куда делась?

– Что делать? – Итан почему-то повернулся к Себастьяну, который выглядел настолько напряженным, что мне стало не по себе.

– Отправьте за ней посыльного. Или нескольких. Неужели женщину в Лефорде найти не сможете? Ивилай Фран, можно тебя на пару слов?

Сын мэра поклонился, повернулся к капитану стражи, начал отдавать указания. Я бросила взгляд на папу и поспешила к ловчему.

Себастьян отвел меня в сторону и тихо, как змея, прошипел:

– Какого гоблина тут произошло? Примчалась твоя подруга, задыхается, говорит, тебя на площади жгут. Ты нормальная вообще? Зачем явилась на проверку?!

– Это вы за меня переживаете или из-за клятвы и раскрытия личности испугались? – уточнила я, еще не до конца веря произошедшему.

– Клятвы? – Он нахмурился. – В задницу клятву! Какого…

– Если у вас есть что мне сказать, помимо нотаций, то лучше сейчас. Все остальное можно будет высказать не при людях.

Себастьян тяжело вздохнул, взлохматил волосы.

– Значит, так. Вечером я жду тебя у «Феникса», есть разговор. А теперь иди, успокой свою семью.

Я неверящим взглядом уставилась на главу Ордена. Он это что, действительно беспокоился только что? Даже не за себя? Офиге-е-еть.

– Вечером, – шепотом повторил ловчий. – За полчаса до заката. Опоздаешь хоть на мгновение, я спрошу с тебя по всей строгости, ведьма.

Домой я шла с таким страхом, который даже на площади не испытывала. Папа всю дорогу молчал, сестры тихо перешептывались. И только не отстающие ни на шаг Кира с Хейлой ободряюще поглядывали на меня и время от времени похлопывали по плечу.

Сейчас я чувствовала себя как самая настоящая ведьма, которую вели на костер. Жуть.

Дома отец уселся в свое любимое кресло у камина, откинул со лба волосы и облегченно выдохнул. Сестры засуетились по дому: кипятили чай, доставали из шкафа печенье и сладости. Подруги примостились на лавке у окна, а я не могла себе найти места.

Только когда все уже сидели за столом, а я сжимала в руках чашку с обжигающим мятным чаем, началось.

– Ловчий, значит, – угрожающе протянул папа.

Я выпрямилась, поджала губы и кивнула.

– Ты знала?

Вновь кивнула.

– И не сказала?!

– Папа, есть вещи, о которых я просто не могу рассказать. Не потому, что не хочу, а потому, что не могу, – как можно спокойнее проговорила я.

Сестры затихли, Кира втянула голову в плечи, и только Хейла спокойно продолжила пить чай, закусывая его печеньем с шоколадной крошкой.

– Зачем он здесь? Второй путешественник тоже ловчий?

– Да, ловчий. О цели их визита не могу сказать. Но могу уверить в том, что тут они не из-за меня. Как видишь, Себастьян даже меня спас.

– Вижу, – угрюмо констатировал папа. – Как я понимаю, и та ночь, что ты домой не явилась, была вовсе не из-за проблем с магией?

– Да. В ту ночь прибыли ловчие.

– И от тебя я, конечно же, ничего конкретного не добьюсь.

Я отрицательно покачала головой:

– Мне правда очень жаль, что пришлось врать и умалчивать. На это были и есть очень веские причины. Но я могу тебе поклясться, что мне совершенно ничего не угрожает и не угрожало.

Угрожало, но не мне. А вам.

Папа вздохнул, встал из-за стола, обвел собравшихся взглядом: